Русская жизнь. Корпорации (февраль 2009)
Шрифт:
Банда Рафаэля очень хороша. Все молоды, красивы, талантливы, остроумны. Они вызывают всеобщее восхищение, в их руках все основные заказы, и они определяют вкус Рима при Клименте VII, а заодно - и всей Европы. Банда Рафаэля креативна, Рафаэль ее гениально вымуштровал, и она с блеском продолжает развитие стиля своего учителя. Они прекрасно знают античность, их работы безупречно декоративны, в них бездна фантазии и остроумия. Они очень плодовиты и поверхностны. Они умеют нравиться, они профессиональны. Они заняли все ключевые посты, все главные заказчики и коллекционеры - их друзья, и никто ничего поперек им сказать не осмеливается: любого оппонента они затыкают именем Рафаэля. Они определили вкус европейского классицизма на целых триста лет.
Продолжать, тем не менее, - еще не значит соответствовать. В произведениях рафаэлевских учеников грандиозность граничит с гигантизмом, величественность -
* ЛИЦА *
Олег Кашин
Автограф на купюре
Вспоминает основатель Центробанка России
I.
Странно, но распространенная в те годы чекистофобия никак не сказалась на его публичном имидже. Понятно, что его критиковали и ругали, но при этом никто не попрекал его чекистским происхождением, хотя именно он, Георгий Матюхин, был первым выходцем из спецслужб в руководстве постсоветской России, и, если бы карьера началась хотя бы десятью годами позже, может быть, погоны офицера КГБ и помогли бы ему удержаться во власти. Работал бы до сих пор, менял бы должности, писал бы статьи о чекистском крюке и пугал бы своим происхождением либеральную общественность. А может быть, и не пугал бы - видели мы чекистов и с более внушительной биографией, а Матюхин - ну да, ветеран Первого главного управления, но всего лишь капитан госбезопасности; ну да, работал несколько лет под прикрытием (изображал сотрудника советского торгпредства), но всего лишь в Уругвае. Ну да, после провала и высылки из Уругвая 17 лет работал во вполне «чекистских» учреждениях - от Международного инвестиционного банка СЭВ до Института США и Канады, - но клянется, что после отставки из КГБ никаких заданий больше не выполнял и, кажется, говорит правду, - в самом деле, выполнял бы - получил бы хотя бы майора. Поэтому, кажется, можно поверить, что его пригласили возглавить правление Госбанка РСФСР, вновь создаваемого на базе республиканской конторы Госбанка СССР, в общем, случайно - Руслан Хасбулатов был активным читателем экономической прессы, а он, Матюхин, часто публиковал в специализированных журналах свои статьи о зарубежной банковской системе - а статей в те годы было достаточно, чтобы считаться выдающимся специалистом в какой угодно области.
Республиканского Госбанка как такового в РСФСР не существовало никогда - до 1990 года его функции принадлежали союзному Госбанку, во главе которого стоял Виктор Геращенко (Матюхин до сих пор считает его главным своим врагом), а в 1990-м новые власти, а точнее - лично Матюхин, - основной своей целью поставили демонтаж всей госбанковской системы в РСФСР и создание на ее базе нового Центробанка.
– Госбанк, - говорит Матюхин, - был и государственным, и коммерческим, и Бог знает каким еще. Выдавал кредиты, давал деньги на зарплаты -
Матюхин и Геращенко были настоящими пионерами союзно-республиканского противостояния в 1990 году. Михаил Горбачев и Борис Ельцин еще пытались делать вид, что, хоть и не во всем согласны, но, по крайней мере, не конфликтуют, а Геращенко с Матюхиным именно воевали - в восьмиэтажное здание конторы Госбанка по РСФСР на Октябрьской площади рядом с МВД Матюхина с его мандатом от Ельцина просто не пустила охрана, пришлось собирать целую делегацию народных депутатов России и буквально штурмовать здание. Даже «павловскую» реформу января 1991 года, когда в течение двух дней нужно было обменять пятидесяти- и сторублевые купюры образца 1961 года на новые, Матюхин считает эпизодом именно этой борьбы, не имевшим больше никакого практического смысла.
– Геращенко хотел показать, что мы не справимся с такой операцией, провалим ее, и он сможет сказать - посмотрите, какой же это Центробанк, они же ничего не умеют делать. Но мы сумели, обменяли все.
II.
Матюхин был несравнимо менее опытным банкиром, чем Геращенко, но, как ни удивительно, в конфликте с союзным Госбанком российский Центробанк одерживал победу за победой. Региональные конторы Госбанка СССР Матюхин объявил Главными управлениями Центробанка России - в обмен на обещание с 1 января 1991 года исполнять указания только российских структур, региональные госбанковские структуры получили повышение в статусе и, что более важно, в зарплате для персонала. Тогда же в регионах стали создаваться расчетно-кассовые центры (РКЦ) - их Матюхин до сих пор считает главной своей заслугой перед российской финансовой системой.
– Даже Гайдар не понимал, зачем нам это нужно. А это же очень просто все было. Вот, создается коммерческий банк - как он будет вести расчеты с другими банками? Наличность, что ли, им возить? Создание РКЦ сняло проблему взаимных неплатежей. Только в Москве нам удалось создать РКЦ не сразу, московское главное управление меня уболтало - мол, зачем нам РКЦ, у нас такой компьютер есть. Ну и мы за это здорово поплатились - в марте 91-го застряли все московские платежи. Пришлось мобилизовать женщин из провинциальных управлений - привезли их в Москву, они ночами сидели у нас на Октябрьской, разбирали мешки с платежками. Разобрали. Потом и в Москве создали РКЦ.
Может быть, главный термин, оставшийся от тех времен и от матюхинской банковской системы - это «авизо». Слово, которое сегодня практически не используется без дополнения - если «авизо», то «чеченские».
– Чеченские авизо - это не моя история, - говорит Матюхин.
– Они же были фальшивые, какое же фальшивые авизо могут иметь отношение ко мне? Сама по себе система была очень разумна - клиент вносит деньги в Москве, а клиент в Свердловске, которому эти деньги адресованы, получает их уже на месте. А авизо - это телеграмма из Москвы в Свердловск, в которой написано, что деньги переведены. Операционистка в банке берет у получателя эту телеграмму, звонит в банк, в который приходил отправитель, и спрашивает - а что, правда ли, что клиент внес деньги? Но чеченцы подкупали операционисток, и они никому не звонили, просто выдавали и все.
Матюхин вспоминает, что, начиная с осени 1991 года, президент Чечни Джохар Дудаев «мучил нас телеграммами - пошли наличку, пошли наличку».
– А я видел, что там у них в Чечне творится, и эти телеграммы игнорировал - ну, тянул время. Меня чеченцы с угрозам встречали у подъезда, я был вынужден ходить на работу через черный ход. А потом я уехал во Францию, и Руслан Имранович Хасбулатов как верный чеченец отправил в Грозный несколько «камазов» с наличными. Я, когда вернулся, говорю ему - вы что натворили? А он отвечает - вы что, меня же неправильно поняли, я не это имел в виду. А разбираться уже поздно, деньги-то ушли.
III.
Поездка во Францию, о которой вспоминает Матюхин, - это тоже вполне характерная история из жизни российского Центробанка первых лет его существования.
– Денег на командировки у нас не было никаких, баланс был нулевой. А ездить было нужно, перенимать опыт, консультироваться. У нас же всей техники было - арифмометры и счеты, я компьютера-то в жизни не видел. Надо было ездить. И вот я писал - французам, немцам, англичанам: «У нас нет денег… Если вы оплатите…» Они оплачивали - и дорогу, и проживание, и еду. Ездили за счет принимающей стороны.