Русская жизнь. Потребление (январь 2008)
Шрифт:
– С тебя шампанское, - сказал я, как всегда говорят в таких случаях.
– С меня все, - сказал он, как в те годы уже мало кто говорил. Столик, еще пустой, но уже заранее чуть присевший в ожидании заказанного, как бы встряхнулся, припоминая славные преддефолтные времена.
– У меня есть, - сказал я.
– Хня, - сказал Дима.
– У меня сейчас все очень хорошо.
Заголосил мобильный - с моей работы. Я немножко поговорил и понял, что мне нужно срочно брать ноги в руки и лететь мухой.
– Ты хоть выпей, - настоял Дима, когда я объяснил ситуацию.
Я выпил. Водка была белой и холодной, других свойств я в ней не обнаружил.
– Это лучшая водка, - поднял Дима
– Самая лакшери.
Так я впервые услышал это слово.
Что такое хорошо и что такое лучше
Из бытовой практики мы знаем, что одни вещи лучше других: вкуснее, красивее, престижнее. Правда, они обычно оказываются и дороже, причем в разных смыслах, не только в денежном. Скажем, влюбленная женщина делает своему возлюбленному потрясающие бутерброды с рыбой, - но на женщине надо жениться, иначе не видать ему бутербродов… К тому же хорошее редко, и чем оно лучше, тем оно реже встречается. На этом печальном факте и стоит все здание современной экономики.
Далее, люди обычно как-то классифицируют вещи и услуги. Например, для плохих вещей и услуг существует много слов - «сносно», «скверно», «треш», «дрек», «мерзотина». Для хорошего тоже существуют свои слова. В отличие от брани, адресованной дряни, эти слова не валяются как попало, а уложены в аккуратную пирамидку. Потому что классификация хорошего - это очень серьезное дело, ведь тут речь идет о больших деньгах. Отличия «эконом-класса» от «бизнес-класса», «двухзвездочного» от «трехзвездочного», «фабричного» от «индпошива» - все это очень важные отличия, ибо они стоят миллионы и миллиарды долларов.
История того, как и кем формируются эти системы оценок, заслуживает очень толстой книги, если не целой библиотеки, с привлечением всяческих специалистов. Мы таких целей себе не ставим - куда уж. Мы скромненько рассмотрим всего две системы понятий, а именно: традиционную для России шкалу качества и такую же для «постсоветского общества».
Отправная точка: роскошь
Luxury. Роскошь. Главное понятие двухтысячных, к которому мы подойдем не сразу: эту синюю птицу не так просто изловить. Поэтому сначала что-то вроде маленького исторического введения.
Этимология русского слова не очень ясна, словари заикаются. Вроде бы имеется связь с украинским «кохати» в значении «любить», далее с чешским, польским и так по всем славянским кочкам. На кочках значение колышется в две стороны - то в неодобрительную (болгарское слово «роскоша» означает «невоздержанность», далее - распутство и те пе), то наоборот (польское roskosz - «наслаждение», «блаженство», и все такое).
Русское слово устроено очень интересно: оно продавлено в середке, свисая по обе стороны от нуля, в нем поровну и осуждения, и восхищения. Роскошь - это не просто хорошо, а слишком хорошо, и этот самый лишек вызывает двойственные чувства: с одной стороны выходит грех и гордыня, с другой - а че такого-то, красиво жить не запретишь, будет что вспомнить, да и людям посмотреть тоже забавно.
Англицизм интересен тем, что устроен очень похожим образом. А именно, luxury имеет два значения, одно плохое, другое хорошее. Первое - разврат, распутство. Второе - богатство, пышность, всяческое демонстративное потребление и демонстративное наслаждение этим потреблением, «позволялово себе всего-всего-всего самого-самого-самого».
Роскошь всегда была показной, демонстративной. Она - на публику и для публики. Это всегда игра на зрителя.
Разумеется, до демонстративного потребления еще надо дорасти. И у него тоже есть свои границы и пределы.
Поговорим об этом.
Путь
В Российской Империи, той, покойной, царской-государской, с французским языком заместо английского - все самое-самое лучшее обозначалось словом «люкс». Или «делюкс», для образованных мещан.
Этим метилось все демонстративно качественное, что включало в себя, с одной стороны, высокую цену товара или услуги, с другой - надежность и гарантии, а также полноту услуг, «все, что надо». Тогда же, во времена нормальной жизни, «люкс» обозначало еще и «всяческую услугу». Вещи люкс - это были настоящие хорошие вещи, не обязательно импортные, но по уровню не уступающие лучшим образцам, «как в домах Лондона и Парижа». Но даже интеллигентным людям, равнодушным к земным благам, это слово не было неприятно, хотя бы потому, что в нем сиял корнем латинский lux - свет.
Уровнем ниже шло то, что называлось «шикарным». Трудно сказать, откуда пришло словечко, из французского bon chic или из немецкого Schick. Я бы поставил на второе: «шикарно» - по ощущениям южное слово, одесское, откуда-то из мира еврейских портных и еврейских блатных, у них обшивавшихся в белое. Так что, наверное, словцо залетело из идиша. Так или иначе, «шик» - это блеск без тепла (так и говорили - «шик-блеск»), блестки и финтифлюшки из несолидного материала и небрежно сделанные, вся сила которых в фасоне (сейчас бы сказали - «тренд»). Модная тряпка давит фасон, но живет один сезон, она может быть чрезвычайно шикарной, но никак не роскошной. Роскошным может быть только вечное: смокинг, черные ботинки модели «оксфорд» с закрытой шнуровкой, бриллиантовая запонка. «Проверено временем».
В старой России «шикарное» было практически синонимом иностранной, в крайнем случае, варшавской, выделки - или провинциальной подделки под эту выделку. Отсюда и оттенок комического, неизменно присутствующий в понимании шика по-русски.
Еще ниже шикарного, но выше обыкновенного стояло «особое» - как варианты, «особенное» или даже «особливое». Слово это обозначало, что в вещь или услугу вложено больше труда и старания, чем обычно. Дореволюционные рекламы обещали «особливый уход за волосами», «особенную холю ногтей» и прочие приятности. Правда, тут начиналась неприятная двусмысленность: например, «особая служба» - это отнюдь не то место, где ногти холили… Когда в Россию пришло слово «специальное» в том же значении, соответствующие службы стали называться «специальными». Тут уже не до смеха: «спец» - это «ходите опасно». Еще одно значение, тоже с нехорошим оттенком: «особенная услуга» - неудобоназываемая услуга: всякая «клубничка», разные там «специальные желания» посетителей борделей.
Между «особенным» и «шикарным» еще была тоненькая прослойка «исключительного». Обозначало оно примерно «ну очень особенное». «Исключительного качества вещь, извольте убедиться», - разворачивал приказчик перед захожей барышней какую-нибудь тряпицу. Своего бытования это слово не имело. В постсоветское время, напротив, его иностранный аналог сыграл огромную роль в становлении новой системы понятий.
Итак, картина эпохи «в разрезе оценки благ» была такой. Наверху царила «роскошь» - нечто чрезмерное, преизбыточествующее, но и надежно-качественное. Ниже блистал «шик» - что-то пустое, вертлявое, иностранное, для понимающих людей чуть смешное, но бесконечно привлекательное, «огонек для мошек». Еще ниже предлагало себя «особенное» и «специальное» - нечто с приварочком, с добавочкой, не всегда хорошей или хотя бы пристойной (ну и, само собой, к любителям специального присматривались специальные же службы). Ниже стояла обыденщина и казенщина, «для народа». Еще ниже шла дрянь.