Русская жизнь. Земство (апрель 2008)
Шрифт:
В селе Степановка вообще жизнь держится на вот таких активистах. Рядом со школой местная община поставила памятник погибшим в Великой Отечественной войне, причем это единственное место в России, где светский монумент соседствует с огромным восьмиконечным старообрядческим крестом. Да и местный деревенский парк из двух десятков голубых елей и с розарием тоже кажется экзотикой для любой деревенской местности России, а не только этой.
Друзья познаются в беде
Вообще, о старообрядческой солидарности тут говорят очень много. Каким-то позитивным экономическим моментам местной жизни даже придается статус мифа - как и в остальной России, в Гуслицах люди воспринимают позитив как конспирологические действия, обязательно с тайным подтекстом. Например, сейчас в Гуслицах вовсю идут работы по газификации деревень. И местные
Потом в Гуслицах еще человек пять говорили мне о связи «лужковцев» и газификации района. «Лужковцы», кстати, в Гуслицах есть до сих пор, в основном в селе Хотеичи, хотя преобладают тут старообрядцы Белокриницкого и Поморского согласий.
А пока «Газпром» тянет к людям в дома газ, старообрядцы тоже не сидят без дела. Старики заполняют свою жизнь «мелким богоугодным трудом». Так, в селе Степановка до 2005 года висело 18 старых, еще дореволюционной отливки колоколов. Старообрядцы вешали их на ивах, на воротах домов, в специальных будках-молельнях, сваренных из железных швеллеров. На праздники или на поминки в Степановке собираются большие процессии, люди идут с иконами, крестами и останавливаются каждый раз у колоколов, звонят в них, читают молитву и отправляются дальше. «Пока все 18 колоколов обойдешь, полдня пройдет. Вот как веруют у нас! Но три года назад москвичи-дачники стащили все колокола», - сообщает Борис Трофимович. Тема москвичей-дачников тоже относится к конспирологическим, в их действиях усматривают какие-то тайные нехорошие помыслы, хотя доля истины в этом есть: их деструктивные проявления можно усмотреть в свалках на окраинах деревень, кострищах в лесу и глушении рыбы в реке Гуслица электрическим током.
Общины старообрядцев борются с этим как могут. «Вместо колоколов мы повесили отрезки рельса, все 18 на месте, в них теперь звоним. А что свалки? Собираем субботники, ликвидируем мусор. Вот с 2009 года обещают нам реальное самоуправление - тогда подумаем о том, чтобы от москвичей колючей проволокой отгородиться», - говорит Борис Трофимович, сидя на полатях в воссозданной старообрядческой избе.
В Гуслицах низовое самоуправление строится все же не столько на борьбе с москвичами-дачниками, сколько на религиозной жизни. Большинство верующих недовольны тем, что государство проводит реституцию в основном в отношении РПЦ. «Пора бы и нам земли возвратить. До революции гусличане ведь побогаче москвичей были! У кого тогда по 50 рублей на семью в месяц выходило, считался бедным. Вот мой дед был хмелеводом, по 1000 рублей в год выходило! А сейчас что? Дали бы нам землю, промыслы - мы бы тут зажили!» - переживает 72-летняя Фаина Ивановна Корзенкова, служка при старообрядческой церкви Святителя Николая в селе Устьяново. Церковь эта, что интересно, не закрывалась при Советской власти, поэтому и тогда, и сегодня она оставалась центром местной духовной, да и экономической жизни старообрядцев в Гуслицах. В советское время сюда съезжались паломники со всего СССР, оставляя кто рубль, кто сто, тут открыто продавалась старообрядческая литература, писались иконы дониконианских образов (существует в иконописи даже особый, гуслицкий стиль).
Сейчас старообрядцы со всего мира (а уже не только из бывшего СССР) собирают деньги на проведение в церковь газа - она до сих пор отапливается дровами, и, как надеется Фаина Ивановна, вместе с газом в местную жизнь войдет больше благодати. «Газ - ведь это прогресс! Он из-под земли людям дан не просто так - а с тайным умыслом: это ведь кто в землю лег, стал газом, - делится своей эсхатологией Фаина Ивановна.
– Когда-то и у нас газ добывать будут. Вон, на кладбище людей-то год от года прибавляется». На Устьяновском кладбище тоже, как и на других, сидят старики. От церкви метров за сто видно, что сосновая роща с кладбищем украшена яркими лентами, венками, висят и несколько новогодних игрушек.
В Устьяново остались почти одни старики (как и в других гуслицких деревнях), но не потому, что молодежь вымерла или уехала в Москву. Как говорит Фаина Ивановна, очень многие сейчас переезжают отсюда в другие старообрядческие местности, например, Вятку или Кострому, устраиваются там священниками или простыми служками - ведь связь поколений, традиции в Устьяново не были утрачены, в отличие от других староверских деревень.
Фаина Ивановна в красках рассказывает об упрочении местных старообрядческих традиций: «Наконец-то мужчины
Фаина Ивановна выходит на крыльцо храма и показывает рукой в сторону двух полуразвалившихся домов. «Батюшка наш ходатайствует, чтобы на этом месте сделать музей старообрядцев и хранилище для древних рукописных книг. Дали бы только нам экономическое послабление», - в который раз просит она кого-то там, наверху.
А пока в Устьяново старики-старообрядцы собираются раз в неделю на поляне перед храмом и решают более мелкие, по сравнению с производством можжевеловых гвоздей, проблемы. Надежды на верховную власть особой нет, объясняет Фаина Ивановна, а ездить в город - автобус надо (устьяновцы ждут, что община американского штата Орегон перечислит им деньги), электрические столбы регулярно подправлять тоже необходимо (местный сельсовет вроде бы занимается этим, но устьяновцам не нравится, что основание столбов быстро сгнивает, и они на недавнем сходе решили заменить их железобетонными). В общем, старообрядцы в Устьяново снова, как и 100 лет назад, семимильными шагами идут к самоуправлению.
Крестом и огнем
В кабинете у заместителя главы Ильинского сельского поселения Любови Ефимовны Малаховой стоит газонокосилка, на одной стене висит вышивка - Георгий Победоносец, на другой - потемневшая от времени икона. Из окна кабинета вид на кладбище в сосновом бору. Еще видна большая никонианская церковь - как объясняет Любовь Ефимовна, у РПЦ нет денег на ее реставрацию, а местные старообрядцы принципиально не жертвуют на чуждый храм.
Любовь Ефимовна тоже из семьи старообрядцев. Только что она закончила неприятный для нее разговор по телефону: москвичи-дачники срезали на окраине села медные электрические провода и выкрутили несколько лампочек у местного Дворца культуры (потом она еще раз с нажимом произнесет, что это сделали не местные - не в обычаях старообрядцев совершать такие гадости). Она еще какое-то время хмурится, а потом переводит разговор на радостные новости. «Хорошо, что „Мосэнерго“ скупила наши совхозы - в 2009 году у нас, согласно закону, по-настоящему заработает местное самоуправление, и налоги потекут теперь в нашу казну. А то ведь в сельском поселении на двадцать восемь деревень и четыре тысячи человек всего две небольшие фабрики - деревообрабатывающая и прядильная, особо не разгуляешься. Ну, экономика экономикой, а есть ведь и другая жизнь! Вы наши новые молельные дома видели? Они теперь в каждой деревне есть!» Любовь Ефимовна перечисляет жертвователей на молельни, рассказывает, как протекала стройка, кто что сказал, когда над селом вознесся крест (то есть это уже не деревня, раз есть храм, а село, и, выходит, Любовь Ефимовна управляет уже не деревнями, а селами). Наиболее сложно, по ее словам, было с молельней в Абрамовке - там пришлось устраивать ее в здании бывшей библиотеки. Но местные жители сами настояли, чтобы библиотеку уплотнили, и теперь в одной половине избы молятся, а в другой читают книжки.
Еще Любовь Ефимовна надеется на возрождение местных монастырей - до революции они были центрами экономической активности, почему бы им не стать таковыми и сейчас? Все какие-то деньги в бюджет.
Замглавы сельского поселения подходит к окну, но теперь она всматривается не в опушку кладбища, где под красными лентами на сосне стоят велосипеды, а в далекий трактор на горизонте. «Самый разгар работ сейчас. Деревни опахиваем - от лесных и полевых пожаров (поля, пустовавшие в течение 15 лет, превратились в дикую степь с мелколесьем и сухим бурьяном по весне). А то опять москвичи-дачники станут по пьянке устраивать поджоги».
Еще у гусличан есть задумка: открыть в ближайшее время 7-10 музеев, например, музей фальшивых денег (старинного местного промысла) или рукописных церковных книг. Любовь Ефимовна всецело поддерживает эту идею, потому как после 2009 года, когда сельским поселениям должны дать больше прав, в том числе и в сфере хозяйствования, деньги от музейной деятельности должны полностью оставаться в местных бюджетах.
Есть идея поставить и большой, метров в 15-20, в электрических гирляндах, старообрядческий крест на въезде в Гуслицы с Егорьевского шоссе. По слухам, вроде бы за финансирование должно взяться «Мосэнерго» - своего рода пожертвование за право скупить здешние совхозы.