Русские боги
Шрифт:
В голосе ее появились чужие, визгливые нотки, а руки она уперла в бока, как обычно в моменты гнева.
– Нет, милая…
Договорить ему не дали. Катя совершенно неожиданно завелась.
– Мало того что напился, так еще и собутыльника приволок! Бросил бы его у помойки и сам бы там остался! И когда только успел?! Полчаса назад звонил, был еще трезвый! Или ты машину пропил?!
Игорь благодаря шести годам в браке знал, что, когда жена в таком состоянии, спорить с ней бесполезно. Можно лишь кивать, со всем соглашаться и ждать, когда она остынет. Но тут
– Пил?! Прежде чем орать, попыталась бы хоть разобраться!
– Разбираться?! И не подумаю! Еще твои пьяные бредни слушать! Все, я ухожу к маме! Давно собиралась!
Развернувшись, она хлопнула дверью спальни. Послышался грохот выдвигаемых ящиков.
– Твою мать! И за что мне это, а? – сказал Игорь.
Облегчив душу, он повел бородача в гостиную. Сейчас завести его, уложить на диван, а затем вернуться и поговорить с женой. Она выслушает, успокоится и поймет, не сможет не понять.
Провел раненого мимо шкафа с книгами, скрипнул под немалым весом синий плюшевый диван.
– Полежи пока тут, – проговорил Игорь. – Эй, Катя…
Он успел только развернуться и увидеть, как жена с сумкой в руках проносится через прихожую. Хлопнула, закрывшись, дверь квартиры, прозвучал и затих дробный цокот каблуков.
Нужно было бежать, догонять, но Игорь почувствовал страшное опустошение. Слишком много необычного, выбивающего из колеи свалилось на него в этот вечер: дорожный наезд, странный бородач, совершенно неадекватная истерика жены. И сил просто не осталось.
– Ладно, завтра позвоню. Поговорим, и она вернется, – сказал он, а потом повторил: – Обязательно вернется.
Зажег в гостиной свет, дипломат бросил на стул. Избавившись от ботинок, прошел к бару и вытащил оттуда бутылку коньяка «Каспий». Дрожавшей рукой налил чуть ли не половину стакана и выпил одним глотком.
Выпивку Игорь особенно не любил, но сейчас чувствовал: нужно.
Напряжение немного отпустило, стало легче двигаться, а сердце забилось ровнее. Только после этого как следует разглядел попавшего ему под колеса мужика. Тот был высок и широкоплеч, жилистые руки могли принадлежать гимнасту. Русые волосы, бородка того же цвета, на ногах – кроссовки и светло-синие джинсы. Толстый ремень и пряжка белого металла, украшенная изображением черепа, из глаз которого выползают две змеи.
Словно почувствовав взгляд, раненый поднял веки. Под ними обнаружились темно-синие, необычайно яркие глаза.
– Ты… – сказал бородач, а затем вновь потерял сознание.
Правая рука его при этом разжалась, и из нее выпал цифровой фотоаппарат. Захлестнутая за мощное запястье петля не дала ему брякнуться на пол, и приборчик закачался из стороны в сторону.
– Это еще что такое? Знаете ли, как он эту штуку по дороге не потерял? Очень даже интересно…
Игорь решил, что имеет право проявить любопытство. Он отставил стакан, присел и осторожно снял фотоаппарат с руки раненого. Вытер с серебристого корпуса пятнышки крови, нажал кнопку включения. Крохотный экран ожил, на нем появилось изображение ковра, его сине-красные узоры, и индикатор зарядки в правом нижнем углу.
– Так, посмотрим, что тут есть.
Первая же фотография заставила Игоря вздрогнуть. Увидев вторую, ощутил, как под ногами закачался пол. Чтобы не упасть, он был вынужден схватиться за диван, а затем потянулся за коньяком.
На фотографиях был труп, окровавленный, истерзанный, в разорванной одежде.
Но испугать или удивить подобным зрелищем человека, смотревшего не один десяток фильмов ужасов, невозможно. Содрогнуться Игоря заставило совсем другое – прекрасно сохранившееся лицо мертвеца.
Лицо, известное каждому человеку, учившемуся в советской или российской школе. Смуглое, с бакенбардами и курчавыми волосами, с толстыми губами и высоким лбом.
Лицо Александра Сергеевича Пушкина.
Игорь отложил фотоаппарат, налил себе еще коньяка и проглотил его, не ощутив вкуса.
– Нет, это невозможно. Это мне показалось, – забормотал он. – Он просто похож. Или это постановочный кадр…
Глядеть на крохотный экран было страшно до дрожи, но Игорь заставил себя это сделать. И вновь поразился дикому, невероятному сходству мертвеца с известнейшим русским поэтом. Закрыл глаза, как следует ущипнул себя за бок и помассировал уши. Но, когда открыл, изображение не исчезло и не изменилось ни на йоту.
Перед ним был убитый жесточайшим образом Пушкин.
Лежал он на полу в самой обычной квартире, в кадр попал угол кровати, тумбочка и телевизор «Панасоник» на ней. Это выглядело нелепо, точно сновидение обкурившегося наркомана.
Рядом с телом валялся нож – длинный, иззубренный, по рукоять в крови.
– Невозможно, – повторил Игорь. – Может быть, я тогда попал в аварию, угодил в кому и вижу всякую ерунду?
Предположение казалось бредовым.
Но не более бредовым, чем тот факт, что бородатый сфотографировал труп человека, настолько похожего на Пушкина. Или специально загримированного, с нацепленным на голову париком.
Игорь ощутил, что хочет выпить еще, но решил, что пока хватит. Подумал, что надо бы оказать раненому хоть какую-то помощь, но единственное, что он умел делать, – искусственное дыхание, а тут оно вряд ли пригодится. Поэтому он оставил бородача в покое, положил фотоаппарат рядом с ним и отправился переодеваться.
Избавившись от окровавленного костюма и умывшись, почувствовал себя лучше. А когда вернулся из ванной в комнату, обнаружил, что незваный гость пришел в себя и даже пытается встать.
Лицо у него оставалось бледным, но движения выглядели уверенными.
– Эй, вы куда? – спросил Игорь. – Это… может быть, все-таки вызвать врача?.. Я вас ударил машиной, и рана…
– Ничего, я оклемаюсь, – отозвался бородач.
Он сел, осторожно ощупал бок. Когда расстегнул рубашку, Игорь затаил дыхание. Но под ней обнаружился покрытый запекшейся кровью шрам, довольно старый на вид, словно появился не сегодня, а неделю или две назад. Но если это так, то откуда взялась свежая кровь?