Шрифт:
Лица
Марина, до 40.
Герой.
Товарищ, оба чуть за 40.
Художник, под 60.
Мастерская художника в Москве, наши дни.
Действие первое
Сцена 1
Захламленная студия; на видном месте на подставке – макет театральной декорации; освещен только
Марина (поправляя волосы). Черт, даже зеркала здесь нет. (Достает пудреницу, прихорашивается, разглядывает себя.) Что ж, сойдет. (Начинает расставлять по столу посуду – две тарелки, две рюмки, две салфетки; ставит свечу в подсвечнике.) О Боже, дура! (Собирает все; включает музыку.)
Стук в дверь. Марина выключает магнитофон; набирает воздуха, как перед прыжком в воду.
Войдите. Открыто.
Показывается Товарищ, одет как преуспевающий бизнесмен. В руках – два больших пластиковых пакета.
(Приглядываясь.) Это – ты?
Товарищ. Звонок не работает? И лифта нет.
Марина. Это ты?! Боже, откуда ты взялся?
Товарищ (водружая пакеты на стол). Хоть бы свет зажгли на лестнице. (Подмигивает.) Готовишься к приему иностранного гостя?
Марина. Откуда ты явился? И как меня нашел?
Товарищ. Вот, вношу свою лепту… Ну, давай же поздороваемся. Щечку!
Марина (уклоняясь от поцелуя). Он что – прислал тебя вместо себя?
Товарищ. Не слишком радушно ты встречаешь давнего товарища. Он прислал меня в дополнение.
Марина. Это – его покупки?
Товарищ. Я похож на посыльного?
Марина. Или ты тоже у нас – из Америки?
Товарищ. Нет, я местный – из Айриш Хауса.
Марина. Можешь ты мне объяснить – что происходит?
Товарищ. Все идет по плану. (Принимается деловито расставлять напитки.) Мы договорились с ним встретиться сегодня вечером у тебя.
Марина. Но я об этом ничего не знаю.
Товарищ. Тебе же сюда даже позвонить нельзя… Слушай, а как же он тебя разыскал?
Марина. Позвонил маме.
Товарищ. Она живет все там же?
Марина. Все там же.
Товарищ. А сестра? У тебя же была сестренка – маленькая такая.
Марина. И сестра все там же.
Товарищ. Ты что, против того, чтобы у тебя встретились друзья?
Марина. Я не против. Но…
Товарищ. Когда он уезжал – мы были молоды, он мог пригласить к тебе кого угодно. Без церемоний.
Марина. За пятнадцать лет многое могло измениться.
Товарищ. Об этом он, должно быть, не догадывается. Мужчины вообще легко допускают, что измениться могло что угодно – только не женщина, которая была в них влюблена.
Марина. Это знакомо. Но ты, я вижу, свободен от иллюзий.
Товарищ. В меня ты влюблена не была. (Пожимает плечами.) Всего-то пара эпизодов.
Марина. Разве? У нас с тобой? Я уж и забыла…
Товарищ (невозмутимо). Женщины выбирают воспоминания, как платья. Это мужчины помнят все подряд… Скорее всего, он пригласил меня для смягчения удара. Все-таки полтора десятка лет разлуки… старая любовь… (Деловито.) У тебя что на горячее?
Марина (чуть ревниво). Он сам тебе позвонил?
Товарищ. Нет, позвонил ему я. Узнал, что он в Москве, нашел старый номер в записной книжке, набрал на удачу – и он взял трубку – как ни в чем не бывало. Как когда-то, как будто не было этих лет, как будто никуда не уезжал. И сказал: рад слышать тебя, старик. А я сегодня вечером как раз буду у Марины…
Марина. Как раз?
Товарищ. Так он сказал, будто мы говорим по телефону каждый день: рад слышать, старик… Должно быть, соскучился в этой своей Америке.
Марина. Должно быть.
Товарищ (продолжая хлопотать). Дай тарелочку для оливок.
Марина (беря блок Данхила). Можно?
Товарищ. О чем ты спрашиваешь! Это все – для нас. А ты куришь, не бросила? А я вот бросил… Он бросил, как ты думаешь?
Марина пожимает плечами, открывает блок, жадно закуривает.
Я думал – брать сигареты, не брать… Это он дал мне твой адрес. Я стал объяснять, как попасть сюда на машине, но он сказал, что возьмет метро.
Марина. Возьмет метро?
Товарищ. Англицизм. Я говорю: возьми такси. А он: нет, я возьму метро. И спрашивает – как станция ближе всего? А я и сам теперь в московском метро заблудился бы: пересадок не знаю, новые линии ведут неизвестно куда, все станции опять переименовали. Я так и не смог ему ответить: Охотный ряд – это бывшая Маркса или бывшая Революции.
Марина. На горячее у меня курица.
Товарищ. Только не это! Не надо курицу. Курицу он каждый день ест в Америке. Поджарим вот это мясо.