Русские импульсы в творчестве Петра II Петровича Негоша
Шрифт:
– в поисках собственного поэтического стиля Негош увлекался творчеством Г.Р.Державина, М.В.Ломоносова и других русских поэтов XVIII в.; наследуя их, Негош оказался под влиянием классицизма; однако из сочинений русской литературы данного периода Негош заимствует не только форму и средства художественной выразительности, но также темы, образы, идеи (тема Бога и Божественного начала, образ России в славянском мире), которые останутся неизменными в его творчестве до конца жизни, несмотря на творческую эволюцию;
– высшее воплощение искусства слова славян П.П.Негош видел в творчестве Пушкина; влияние А.С. Пушкина на Негоша носило характер не поверхностный (на
– после недолгого увлечения поэзией классицизма, истинное предназначение сербской литературы Негош видит в развитии эпического народного начала; этим объясняется его интерес к фольклору и выбор десятисложного стиха в качестве размера, по которому впоследствии он стал узнаваем; народную эпику поэт расширяет введением новых жанров (драматическая поэма), тем и героев, что позволило ему создать произведения, сравнимые с мировой классикой (в том числе и русской: «Борис Годунов» Пушкина, «Тарас Бульба» Гоголя);
– П.П. Негош признавал уникальным славянское искусство слова, о чем свидетельствует попытка перевести восточнославянский памятник литературы «Слово о полку Игореве»; причем сохранившиеся отрывки его переложения с некоторыми авторскими дополнениями передают сербскому читателю содержательную наполненность оригинала;
– завершающим произведением Негоша стала драматическая поэма «Самозванец Степан Малый», в которой автор размышляет об исторической судьбе и характере своего народа, а для этого избрал сюжет, основывающийся на событиях, напрямую связанных с Россией, таким образом подчеркивая особое место этой страны в сознании черногорцев.
В исследовании применялись следующие методы: культурно-исторический, биографический, научно-источниковедческий, компаративный, герменевтический; также был задействован текстологический анализ произведений. Для определения отношения Негоша к персоналиям и вопросам, затрагивающим и представляющим Россию, использовался аксиологический подход.
Теоретическая значимость исследования состоит в предпринятой попытке комплексно рассмотреть как явные, так и скрытые влияния русской литературы на формирование поэтического стиля Негоша посредством сравнительного анализа его произведений с тематически близкими сочинениями русских литераторов (Г.Р.Державин, М.В.Ломоносов, А.С.Пушкин, Н.В.Гоголь), а также переложения «Слова о полку Игореве».
Практическая значимость работы заключается в том, что ее материалы могут быть использованы в программах подготовки студентов-филологов по специальности «сербский язык и литература», а также при исследовании связей между восточными и южными славянами в целом и сербско-русских литературных контактов в частности.
Глава I. Личность Петра II Петровича Негоша в общей истории славянства
Династия Петровичей-Негошей – носители идеи славянской общности
Оценивая вклад Петра II Петровича Негоша в развитие межславянских, в частности – русско-черногорских, связей нельзя обойти вниманием стоявших у истоков черногорской государственностиего предшественников, многие идеи которых Негош реализовал в своей общественной и политической деятельности, что, в свою очередь, нашло отражение и в его творчестве. Маленькая горная область, ставшая оплотом свободы и независимости в регионе, разделенном между мощными политическими
Согласно преданию, Максим Црноевич, правивший Черногорией до 1516 г. – последний представитель династии Црноевичей, которая была ответвлением рода Неманичей, – «по совету своей жены Марии, дочери венецианского дожа, в общем народном собрании власть над Черногорею передал цетиньскому епископу Вавилу, а сам удалился в Венецию» [19, с.9]. С тех пор православные митрополиты возглавили не только духовную, но и светскую власть в Черногории, которая сохраняла автономный статус в юрисдикции Османской империи, будучи под протекторатом Венецианской республики, контролировавшей ситуацию в регионе с помощью назначаемых гувернадуров из числа представителей влиятельных черногорских родов.
Балансируя между мощными силами, черногорским митрополитам приходилось сталкиваться с нарастающими притязаниями на подчинение со стороны турок, которые применяли не только административные меры воздействия на население, но ивсячески стремились увеличить свое влияние среди черногорцев посредством распространения ислама, принятие которого считалось главным признаком подчинения султану.
Из черногорских митрополитов первым, решившимся на открытую борьбу с турками был Даниил Шчепчевич Петрович Негош (1670–1735), который, став во главе Цетиньской митрополии в 1697 г., явился основателем династии Петровичей-Негошей, возглавлявшей Черногорию на протяжении более чем 220 лет (1697–1918).
Владыка Даниил – выдающаяся личность истории Черногории: он сумел заложить в Цетине фундамент центра политической борьбы славян за независимость от османского владычества на Балканах. Многие идеи Даниила, которыми впоследствии руководствовались его потомки, легли в основу черногорской программы государственной политики. Среди этих идей особо выделяется ориентация во внешней политике на Россию, как на мощного союзника, способного не только защитить маленькую Черногорию и православное население Балкан, но и вместе с ней вести военные действия в регионе: «Отношения с Россией митрополит Даниил считал жизненно важными для Черногории, а также важнейшей опорой собственной политической концепции. Отсюда следует его огромное воодушевление и полное принятие русского призыва совершить нападения на османские города… Он верно предугадал перспективное значение союза с русскими и важность, которую для Черногории может иметь получение русского покровительства в международных отношениях» [152, с.220].
Заполучить поддержку России, реализовавшуюся уже после смерти владыки, Даниилу удалось вступлением в войну против турок на призыв российского императора Петра I. Причем, стоит отметить, что в данной кампании вклад черногорцев был многократно значительнее «по сравнению с другими славянскими народами Балканского полуострова, которым также были направлены воззвания Петра I» [117, с.16]. А это, в свою очередь, позволило российским властям рассматривать Черногорию как «важного для дальнейшей русской политики в этих областях центра антитурецкой борьбы» [117, с.16].