Русские на Афоне. XIX-XX век

Троицкий Павел В.

Но оставалась та часть русского народа, которая была выкинута революционный волной за пределы нашей Родины. Надо отметить, что русские эмигранты достаточно редко посещали Афон. Даже в тот период, когда доступ на Святую Гору был достаточно свободен. В Сербии, где первоначально находилась основная масса эмигрантов, было даже своеобразным обычаем посещение Афона учащимися в период каникул. Но русский писатель В.А.Маевский, если можно так выразиться, главный специалист по Афону Русского Зарубежья сетовал, что русские епископы, которых в то время в Королевстве Сербов, Хорватов и Словенцев было около 20, в отличие от сербских архиереев почти не совершают паломничества на Афон. Только восемь иерархов Русской Зарубежной церкви за «югославский» период своего существования посетило Святую Гору. Особенно удивляло его то, что русские архиереи с Дальнего Востока приезжая в Сербию, не пользуются возможностью посетить это святое место. Надо отметить ревность Владимира Албимовича ко Святой Горе, но все же тут он не совсем прав¹⁰⁶.

Положение

же русского монашества на Афоне становилось все более тяжелым. Один из паломников, вернувший со Святой Горы после живописного описания природы Афона предупреждает, что неплохо бы с собою захватить, как можно больше провизии, «так как наши обители на Афоне сильно нуждаются¹⁰⁷». Но «игумен Андреевского скита Митрофан в беседе на эту тему со мной указал, что милость Божия все же ни на минуту не покидает Афон. В самые трудные для иноков минуты неожиданно является помощь, о которой никто не думал», – пишет А.Плетнев совершивший паломничество на Афон в 1925 году в составе группы сербских учащихся¹⁰⁸. И действительно: «…Просачиваются вести с Афона, что некоторые афонские обители влачат бедственное существование. Правда американец Уитмер¹⁰⁹ привез кое-что туда из продуктов, но помощь его осталась слепой, он совершенно прошел мимо в конец обнищавших келиотов Братства Царицы Небесной¹¹⁰».

Но все же надо отметить, что лучшие представители Зарубежья не забывали об Афоне и всеми силами старались ему помочь. Вероятно, некоторый период времени и монахи имели возможность посещать Сербию, в основном это были сборщики. Русское сестричество в Белграде обратилось со специальным обращением к русским людям в рассеянии. В нем в частности говорилось: «…Церковное сестричество в Белграде призывает всех русских людей пожертвовать, кто сколько может, в открытый при русской церкви фонд помощи афонским старцам и отшельникам, тем самым старцам, которые доставили всем нам большую духовную радость, прислав русской церкви в Белграде в благословение русским изгнанникам на чужбине, прекрасный образ Знамения Пресвятой Богородицы, находящийся в правом пределе нового храма нашего и привлекающей к себе столько молящихся…». Обращение было подписано княгиней Святополк-Мирской, старшей сестрой сестричества¹¹¹.

Но уже немного ранее появились предзнаменования будущей катастрофы. Бухаресткий мирный договор фактически закрепил аннексию Афона. Окончилась мировая Война и греки окончательно закрепили за собою Афон, что было отражено в Сервском договоре 1920 г. Но 13 статья этого договора гласила следующее: «Греция принимает на себя обязательство признавать и охранять традиционные права и свободы, которыми пользовались не греческие монашеские общины Горы Афона, согласно постановлениям ст. 62 Берлинского договора от 13 июня 1878 года». Но вот разыгрывается жуткая смирнская катастрофа и греческие войска разбиты Кемаль Пашой. После этого заключается новый договор в Лозанне 6 августа 1923 года и вновь одна из статей – 16, подтверждает для Греции обязательства наложенные на нее предыдущими договорами. Кто бы мог подумать, что нам, православным христианам, придется вспоминать о этих договорах? Ведь это наши православные братья! Разве они могут утеснять славян или румын. Да вообще православных других национальностей? Оказалось, что реальность сильно отличается от придуманного нами самими мифа и русским не раз приходилась вспоминать о международном праве в надежде найти защиту у инославного или совсем бесславного Запада от своих же православных братьев.

Вот, до русских афонцев дошли слухи, что готовится постановление греческого правительства об обязательности греческого гражданства для всех монахов Святой Горы. По мнению святогорцев, это будет новый удар по и без того уже тяжелому их положению, так как этот закон изменит коренным образом весь уклад монашеской жизни на Афоне. Русские монахи и так уже обращались в «Организацию защиты интересов русских эмигрантов в Греции» в связи с постоянными гонениями со стороны Кинота. В особенности тяжелым для них оказалось несправедливое распределение налогов, если учитывать их нынешнее финансовое положение.

Тогда было уже очевидно, что этот закон не несет ничего хорошего ни греческим, ни русским монахам. Тогдашнее демократическое правительство Греции, только на словах придерживалась принципа «свободы совести» и враждебно относилось к монашеству, и в особенности, – к афонскому. Дело доходило до того, что годы, когда доступ на Афон паломникам был затруднен, при получении разрешения на Афон Священный Кинот фактически игнорировался и достаточно было просто удостоверения местных полицейских властей. Благодаря действиям греческих властей Афон стал особым местом в смысле визового режима. Виза в Грецию не давала возможности паломнику посетить Святую Гору. Казалось бы, эта мера была направлена на защиту Афона от множества ненужных посетителей иноверных туристов, просто любопытных. Но в действительности весьма часто такой визовый режим защищал Афон именно от православных паломников.

В некоторых православных странах существовал благочестивый обычай среди учащихся средних и высших школ в летние каникулы совершать общие паломничества на Святую Гору. От Сербии, к примеру, до Афона рукой подать. Когда были введены подобные разрешения, то пришлось получать визы, ожидать которые приходилось достаточно долгое время. Каникулы кончались и паломничества срывались. В.Маевский описывает характерный эпизод, произошедший с одним русским владыкой, который прибыл за тысячи миль с Дальнего Востока в Югославию на Архиерейский Собор Зарубежной Церкви. Это было до второй мировой войны. Вот закончился собор, и владыка должен был возвращаться на Дальний Восток. Он поехал в Афины, откуда должен был отправиться морским путем в к себе в епархию через Салоники, а находясь в Салониках, грех православному владыке не посетить, хотя бы кратковременно, Святую Гору. Владыка задолго до выезда стал хлопотать о визе на Афон в греческом консульстве. Но консульство заявила, что для православного владыки нужно еще разрешение от Вселенского патриарха на посещение Святой Горы, находящейся в его введении. Владыка обратился в Константинопольскому Патриарху. Время шло, владыка нервничал, консул обещал, а от патриарха не было никаких известий. Консул посоветовал ему отправиться в Афины. Владыка выехал в Грецию там его также «кормили» обещаниями. Кончилось это тем, чем и должно было кончиться: владыка был уже не в состоянии ожидать и отправился на Дальний Восток. По дороге он посетил Иерусалим и там уже получил от греческого консула сообщение, что для него прислано благословение патриарха на посещение Святой Горы.

Такие же картины можно было наблюдать и в Салониках. Многие благочестивые труженики из Сербии или Болгарии накапливали годами деньги для поездки на Афон и вот, когда они уже собирались садиться на пароход, вдруг узнавали, что требуются еще какие-то визы и разрешения. Многие начинали хлопотать, ждали, отправляли телеграммы и все напрасно: с тяжелым сердцем им приходилось отправляться на Родину. Иногда паломники узнавали уже около Афонского берега, о том, что греческой визы недостаточно, для посещения Святой Горы. Можно себе представить с каким тяжелым сердцем такому паломнику приходилось проделывать обратный путь. Свидетелем такого случая В.Маевский был в 1937 году. Он же рассказывает, что в подобное безвыходное положение попадали не только простые паломники, но ученые, профессора, писатели и даже иерархи православных церквей. Маевский описывает также случай, когда последним не дали даже дождаться парохода, а тут же вывезли их на моторной лодке. С горечью отмечал русский писатель в 1966 году: «Все это мелочно, отвратительно, но цели достигает: паломников, славян и румын, на Афоне почти не бывает».

Подобным образом греческие власти в тандеме со вселенским патриархом охраняют Афон и поныне. Священнику или епископу попасть на Афон гораздо сложнее, чем простому мирянину. До недавнего времени, чтобы получить визу, нужно было посетить кабинет №222 министерства иностранных дел Македонии и Траки и вступить в не очень приятное общение с некой госпожой Плисой, которая ведала выдачей разрешения. Эта чиновница, в которой трудно было заподозрить ревнительницу православия, проводила строгое исследование: не является ли, не дай Бог, кто-нибудь из претендентов на паломничество священником. Если таковые обнаруживались, то отправлялись прямым путем в Стамбул к тамошнему Патриарху. То, что Стамбул и Салоники разделяются и морем, и сушей, греческих чиновников не интересовало. Только в последнее время ситуация резко изменилась: когда речь идет о свободном доступе на Афон туристов не только мужского пола, но и женского, говорить о каких-то ограничениях неудобно и общение с чиновниками министерства перестало быть необходимой деталью афонского паломничества.

В 1924 году в Греции был выработан «Устав Святой Горы», подписанный представителями 19-ти монастырей Афона. Отсутствует на этом документе подпись только представителя Пантелеймонова монастыря. Греческое правительство утвердило этот устав¹¹².

В 1926 году был выпущен закон «Новое Положение об Афоне», подписанный президентом греческой республики Павлом Кундриотисом и премьер-министром Г.Кондилисом, по которому Афон объявлен территорией Греции, управляется в административном отношении греческими властями, а в духовном – Вселенским патриархом, и все монахи, вне зависимости от их национальности, должны стать греческими поданными. Статья «А» этого закона гласит: «Полуостров Афонский от горы Мегали Вигла (на границе с материком) до оконечности является самоуправляемой частью Греческого Государства, под духовным управлением Вселенского Патриарха. Все монашествующие на Афоне являются отныне греческими подданными, а также все вновь поступающие послушники, становятся таковыми без дополнительных каких-либо прошений». Тогда же было принято негласное решение не допускать в негреческие монастыри новых монахов. Несмотря на то, что желающие были, с 1926 по 1955 год по официальным данным не было допущено ни одного монаха в негреческие обители. За этот период количество монахов в Пантелеймоновом монастыре сократилось с 651 до 95 человек, из 82 русских келий вымерло 68, причем, в наш монастырь не был принят ни один из тех, кто просился, а желающих поступить на Афон было немало. Последними были приняты в Пантелеймонов монастырь карпатороссы¹¹³.