Русские на Афоне. XIX-XX век

Троицкий Павел В.

Жители оккупируемой местности обязаны продолжать платить назначенным от командира сборщикам податей платимыя ими до сего времени туркам узаконенныя подати и издержки, дабы из оных были уплачиваемы расходы преимущественно по управлению сего полуострова. Также обязаны жители селений делать в чрезвычайных случаях взнос деньгами и вещами по приказанию командира отряда, который в возмещение убытков имеет право требовать принудительно⁸⁰.

Приглашаем всех жителей полуострова проводить свое жительство в мире и порядке, покоряясь закону и распоряжениям сего командира и избегая всякого действия, могущего нарушить общественное спокойствие.

Всякое действие и покушение с целью нарушить общественную безопасность сей занятой нами местности, флота и его экипажа, или интересы Эллады, будет судиться по-военному, решительно, в 24 часа, как преступление самого последнего предательства, смертной казнью.⁸¹

Настоящее объявление должно быть сообщено всем жителям полуострова сего, по распоряжению командира отряда.

2 ноября 1912 года Броненосец «Георгий Аверов». Вице-адмирал Павел Кундуриоти⁸²».

Ясно, что

после такого декрета ожидать ничего хорошего не следовало. Но внешне не произошло существенных перемен.

По прочтении декрета оркестр броненосца исполнил греческий национальный гимн, после чего броненосец «Аверов» и два миноносца удалились. Миноносец «Фиэлла» стал на якорь напротив Пантелеймонова монастыря и пригласил на борт турецких чиновников, прятавшихся в русском монастыре. Чиновники были объявлены военнопленными.

В 10 часов колокольный звон протатского Успенского собора и русского Андреевского собора и ближайших русских келий известил о приближении к столице Афона новых хозяев. Греческие войска были встречены близ русского конака, который находился поблизости от квартиры каймакама. Каймакам сдался представителям новой власти без всякого сопротивления. После чего войска во главе с Телемахом Курмулисом направились в протатский собор, где «выслушали краткую литию с провозглашением многолетий царствующей греческой династии, союзным королям и христолюбивому греческому воинству и отправились на отдых в отведенные для них квартиры. Народ на улицах ликовал всю ночь, выражая это при взаимных встречах, пасхальным приветствием друг друга: «Христос Анести – Христос Воскресе» и ответом: «Алифос Анести» – «Воистину воскресе», причем стреляли в воздух из револьверов»⁸³.

На следующий день в Дафни прибыл греческий десант в составе 800 человек и также направился в Карею.

Так как заняться такому большому военному отряду было нечем, то его разбили на несколько отрядов, которые стали совершать обходы обителей с целью ознакомления с местными достопримечательностями. 7 ноября один из таких отрядов под командованием Демосфена Зантопулло прибыл в Русский Пантелеймонов монастырь. Командир отряда произнес любопытную речь: «Сегодняшний визит к вам есть прямой долг мой выразить признательность благородной русской нации, представителем которой и является здесь на Афоне русский Пантелеймонов монастырь.

Мы вполне сознаем и ценим высокое покровительство России над малыми балканскими державами, благодаря которому только и представилась возможность сплотиться им для свержения турецкого ига, тяготевшего столько веков над народами Балканского полуострова. И вот это чаяние и этот сон сбылись – объявлена свобода. В особенности наш эллинский народ твердо помнит покровительство России в 1897 году, выразившееся в спасении нации»⁸⁴.

Странно, но факт, что русское правительство никак не выразило своего отношения к захвату Святой Горы. Единственно, несколько позже было высказано недовольство пребыванием большого вооруженного отряда на территории Пантелеймонова монастыря. Греческие войска согласились покинуть монастырь и вернуть захваченный ими монастырский пароход⁸⁵.

Совсем не так отреагировало болгарское правительство. Этот факт почему-то совершенно не известен в России. Для защиты своих подданных, находящихся в Зографе, а в то время также в Хиландаре и русском скиту Ксилургу, был направлен отряд болгарских войск числом в 70 человек. Но никаких активных действий отряд не предпринимал.

Неясно, почему так долго молчал русский посланник, не сделал никаких шагов для нормализации обстановки на Афоне. И только в 1916 в официальном органе Святейшего Синода была напечатана заметка, написанная, вероятнее всего, одним из знатоков «афонского вопроса» – магистром богословия Сергеем Троицким (это можно предположить, исходя из подписи С.Т. и некоторых других фактов)⁸⁶. Автор, ссылаясь на французскую газету «Le Tempes» от 23 марта, сообщает, что правительство эллинского королевства по требованию русского правительства возместило те убытки, которые были принесены греческими солдатами русскому монастырю на Афоне.

«Сообщение это весьма кстати напоминает о том невыносимо тяжелом и обидном для русского чувства положении, в котором находятся русские монахи на Афоне». После ухода турок положение русских еще более ухудшилось. «Образ действий греков по отношению к русским я считаю крайне враждебным. Их политика за последнее время войны всецело состоит в желании изгнать русских с Афона», – пишет подпоручик Дитш в секретном сообщении русскому консулу в Салониках В.Ф.Калю⁸⁷ Политическое положение Афона стало неопределенным. Греческие монахи призвали солдат, те захватили Афон, прогнав турецких чиновников. Когда писалась эта статья, захват Афонской горы еще не был признан державами и Лондонская конференция предполагала сделать Афон общим владением православных держав. Но греки продолжали хозяйничать, и к национальному гнету, и так уже существовавшему на Афоне и одобренному, например, константинопольским Патриархом Иоакимом III в канонизме 1911 года, добавился новый, чиновничий. Греческие власти захватили таможню и ввели высокие пошлины в пользу греческого правительства. Да, к тому же, греческие таможенники делали, что хотели. Товары залеживались и гнили. Прислали, к примеру, из России колокол для какой-то русской обители, но греки под каким-то предлогом задержали его и не выдали получателям. Долго валялся колокол около Дафни, а потом, неведомо куда, исчез⁸⁸. Добивались русские монахи разрешения провести в Дафни телефон, и им не позволили. Даже высочайшие пожертвования, по сообщению автора, получаются не без затруднений.

Далее говорится о бесчинстве греческих солдат, которые, неизвестно для чего, живут в Уделе Божией Матери. Они являются в русские обители, занимают лучшие помещения и, конечно же, ни за что не платят. Воспользовавшись смутой, вызванной спорами об Имени Божьем, греческие солдаты вторглись в Ильинский скит и арестовали послушников болгарского происхождения. «Помню, какой ужас напал на монахов Пантелеймонова монастыря, когда туда вошел греческий отряд под командой Чулакиса. Даже имябожники готовы были отказаться от всех хитросплетений Булатовича, только чтобы их освободили от греков». Надо отметить, что оккупационный отряд первоначально высадившийся на Афоне состоял из тысячи солдат и содержание его ложилось на плечи афонских монахов. Затем, правда отряд сократили до двух рот пехоты и 30 жандармов. Это вместо 2-3 турецких чиновников, бывших ранее на Афоне! Место турецкого каймакама в Карее занял греческий астиномос. В Иериссо был назначен судебный следователь, в юрисдикцию которого вошел и Афон⁸⁹.

Не ставя перед собой цели рассказывать о событиях, связанных со спорами об Имени Божьем, ни, тем более, вникать в догматические разногласия, отметим, что действия как греков, так и русского правительства имели вполне простую подоплеку. «Как ни печальна была такая развязка, но могло быть и хуже. Нельзя же было оставлять православно верующих под таким невыносимым террором лжеумствующих. Греки только и ждали того, чем кончится дело в Пантелеймоновом монастыре. В Киноте мне потом сказали откровенно, что если бы консул не удалил еретиков, то сам Кинот нашел бы средства их удалить: теперь здесь хозяева не турки⁹⁰, а греки, которые легко могли прислать хоть целый полк из Солуня. А под видом еретиков не трудно уже было очистить и вообще Св. Гору от русских»⁹¹, ⁹². Можно с уверенностью сказать, что одним из руководителей интриги был Константинопольский посол Гирс М.Н. С департаментом полиции даже не были согласованы арест и высылка огромного количества монахов. Не желая или не имея способности открыто выступить против нарушения греками соглашений об Афоне, русские дипломаты пожелали сделать это, хитроумным путем воспользовавшись смутой и принеся немалую жертву в виде почти тысячи русских монахов. «Само собой разумеется, что русская государственная власть ни изгнания православных еретиками, ни предоставления тысяч русских подданных и многомиллионного имущества русских монастырей воле другого государства допустить не могла, а после того, как Патриарх всецело предоставил умиротворение русских обителей русской церковной власти, не могла допустить этого и власть церковная. Поэтому Святейший Синод счел долгом пойти навстречу Патриарху и разделить заботы Константинопольской церкви о ее непослушных чадах, еще недавно, до приезда на Афон, бывших чадами Церкви Русской»⁹³. Это каноническая нелепость, когда в качестве помощи одна автокефальная церковь дает «поуправлять» другой на своей территории, не могла иметь под собой никакой другой основы, только чтобы де-факто доказать свое право на управление русскими обителями на Афоне. То же сделала и государственная власть. Не сумев открыто доказать это греческому правительству, она сделала это окольным путем. Это подтверждается и тем, что интерес к имябожникам и их учению почти совершенно пропал по прибытии их в Россию. Так что, увы, приходится согласиться с мнением не очень хорошо расположенного к русскому монашеству исследователя Михаила Талалая: «Это после решений лондонской конференции Российское государство желало продемонстрировать,⁹⁴ что имеет право и может эффективно регулировать положение на Святой Горе, вмешиваясь в ее жизнь». Но оставим тропу, на которую случайно попали, и которой трудно избежать, говоря о современном Афоне. Оставим тему событий, связанных со спорами вокруг Имени Божьего, обратимся к маленькому событию, совершившемуся совершенно незаметно на фоне высылки русских монахов. Об этом пишет С.Т. в «Прибавлениях к Церковным ведомостям». Архиепископ Никон так же в своих воспоминаниях между прочим отметил: «В то время в монастыре⁹⁵ находилась полурота солдат-болгар во главе с офицером, питомцем Петербургской духовной академии. Солдаты выстроились пред нами в две шеренги и приветствовали нас громким: «Ура!». Увы! Только что они проводили нас, как явился греческий капитан со своими вооруженными солдатами и потребовал, чтобы болгары сдались…

Через день мы узнали, что болгары сдались, и мимо нас их как пленных, провезли на остров Кипр… Тяжелое впечатление произвело на нас это торжество греков над бывшими союзниками, которые, конечно. не могли сопротивляться.»⁹⁶ Конечно, тяжелое впечатление, тем более, это происходило одновременно с очисткой от русского монашества. Это тяжелое впечатление еще усугубится, если мы перейдем к воспоминаниям другого члена комиссии Троицкого и увидим, как это в деталях происходило. События произошли 22 июля 1913 года: «Стою вместе с командиром на юте Донец и любуюсь знаменитой панорамой Пантелеймонова монастыря, белым пятном обрисовывающегося на зелени горы. От мола отчаливает пароход и огибает «Донец». «Куда?», – кричу о.капитану иеромонаху. «Греки приказали перевозить болгарских пленных». А нужно сказать, что дня за два греки напали на болгарский монастырь Зограф, где был болгарский отряд под командованием воспитанника петроградской академии Цветикова, взяли монастырь штурмом и вот теперь хотели на русском пароходе перевозить своих пленных. Беру шлюпку и еду в монастырь к генеральному консулу. Оказалось, все делалось без его ведома. А тем временем пароход уже захватил с Дафни баржи и шел полным ходом к Зографу. Послали навстречу «шестерку» с чиновником нашего посольства. На этот раз греки уступили. При переговорах они указали на то, что монастырь на греческой территории, поэтому они вправе распоряжаться его имуществом. Но наш представитель потребовал спуска русских подданных, а среди них были капитан и рулевой, заменить которых грекам было некем, но и нужды не было у греков в русском пароходе. В девять вечера того же дня прожектор на горизонте обнаружил 8 шлюпок под парусами. Это греки везли болгарских пленных. Если такие штуки предпринимали греки под носом у русских дипломатов, то, что они делают с монастырем…». «Нужно положить конец полному бесправию русских монахов на Афоне». Впрочем, из некоторых источников следует, что болгарские войска приглашались русскими монахами для защиты от произвола греков. Как мы уже знаем, греческие войска, заняв Афон, учредили таможню и по своему произволу забирали доставляемые в русские обители съестные припасы. Во многих русских обителях стал ощущаться недостаток в еде. И вот игумен Пантелеймонова монастыря послал «иеромонаха в Салоники к командиру болгарского отряда с просьбой прислать на Афон две роты солдат для защиты русских обителей от насилий, чинимых греческими войсками»⁹⁷. Таким образом, русские афонские обители в начале 20-го века более напоминали осаждаемые крепости, которые переходили из рук в руки, чем тихие монашеские обители.