Русские народные сказки
Шрифт:
Солнце посылает:
— Лети, Ветер, за тридевять земель, в тридесятое царство, достань у царицы-долгоноски живой и мертвой воды.
Добыл Ветер живой и мертвой воды, воротился.
Спрыснули тело Семена мертвой водой — затянулась рана, приросла голова, как надобно быть. Спрыснули живой водой — вздохнул солдат Семен, открыл глаза, на ноги поднялся:
— Батюшки, уж не проспал ли я?
Сам кругом оглядывается, ищет меч-кладенец.
— Век бы тебе тут спать, коли бы мы тебя не оживили, — Солнце, Ветер да Месяц говорят. — Поздно теперь царя здесь искать: война давно окончилась и все войско с победой в столицу воротилось. Надобно и тебе туда поспешать.
Солдат
Сколь велика земля у нас — конца-краю ей нету!
Бежал, бежал оленем, притомился, обернулся ясным соколом. Летит над лесами дремучими, над полями широкими, над быстрыми реками, над высокими горами. Под ним села, города раскинулись, просторно стоят.
И вот показался стольный город.
Опустился ясный сокол близ заставы, перекинулся через себя — обернулся добрым молодцем.
А в городе все дома изукрашены. Пушки палят, колокола звонят, и народ разряжен по-праздничному. Все смеются, шумят, «ура» кричат.
Спрашивает солдат Семен у горожан:
— Что за праздник у вас в городе?
Удивляются прохожие:
— Видать, ты издалека пришел, коли ничего не знаешь! Недавно воротились с победой наши войска. И вот весь народ прославляет своих солдат да воевод, а пуще всех славит боярина, который в одни сутки меч-кладенец из дворца на поле боя царю принес. Сегодня назначена свадьба: женится тот боярин на Марье-царевне, и весь народ зовут во дворец на свадебный пир.
Солдат Семен выпросился у старушки на постой. Отдохнул немного, потом умылся, принарядился, взял гусельцы [41] и пошел на свадьбу.
На царском дворе столы расставлены. Питья да разных закусок наставлено полным-полно. Те столы для всех горожан.
А на красном крыльце за особым столом, у всех на виду, царь с царицей, жених с невестой да ближние бояре сидят.
Все на пиру пьют, едят, веселятся. Одна невеста невесела.
41
Гусельцы; гусли — струнный музыкальный инструмент.
Народ переговаривается за крайним столом:
— Неохотой Марья-царевна за боярина идет. Слышно, силком отдают.
Примостился солдат Семен у последнего стола, выпил чару зелена вина и стал в гусельцы потихоньку наигрывать и жалобно выговаривать:
Охти мне да переохти мне! Позабыла меня красна девица-душа. А давно ли она, красна девица-душа, Речью ласковой встречала, своим суженым называла. Из окошечка меня, ясна сокола, выпускала…Марья-царевна
С места поднялась, отлучилась на малое время из-за стола, воротилась и говорит:
— Царь-государь, не вели казнить, вели слово вымолвить!
Царь позволил:
— Говори, любезная дочь.
Марья-царевна поклонилась на все четыре стороны, а царю с царицей — в особицу:
— Знаешь ли ты, царь-государь, что не тот мой суженый, что возле меня сидит, а тот мой суженый, что за крайним столом на дворе в гусельцы наигрывает?
Тут царь с царицей, и жених, и бояре, и все гости переполошились:
— Что такое? Что с невестой приключилось?
А Марья-царевна говорит:
— Покажи, солдат Семен, как ты мог скоро сбегать за царским мечом-кладенцом.
Вышел Семен из-за стола, ударился оземь — серым зайцем побежал. Сделал круг по двору и выскочил на красное крыльцо.
Марья-царевна узелок развязала, достала заячьей шерсти клочок:
— Поглядите-ка, батюшка с матушкой, и вы все, гости почетные, откуда у меня заячья шерсть.
Приложила клочок шерсти к тому месту, где выстригла, и все видят: так и было.
Перекинулся Семен через голову — обернулся добрым молодцем и опять ударился оземь — стал оленем.
Вынула царевна клочок оленьей шерсти, и все видят: та самая и есть.
Потом Семен обернулся ясным соколом. Приложила царевна соколиное перо: оно как тут и было.
Солдат Семен да Марья-царевна рассказали царю с царицей да гостям всю правду, а боярин стоит ни жив ни мертв.
Царь велел боярина в темницу посадить, а солдата Семена с Марьей-царевной повенчали, и стал солдат Семен главным воеводой [42] в том царстве.
42
Воевода — начальник войска в Древней Руси.
Матюша Пепельной
В некотором царстве, в некотором государстве, на ровном месте, как на бороне, от дороги в стороне, жили-были старик со старухой. У них был сын по имени Матюша.
Рос парень не по дням, а по часам, будто тесто подымался, а пуще того ума-разума набирался.
На пятнадцатом году стал он проситься у отца с матерью:
— Отпустите меня, пойду свою долю искать!
Заплакала мать, принялась уговаривать:
— Ну, куда, сынок, пойдешь? Ведь ты еще совсем малый, нигде не бывал, ничего не видал.
И старик печальный сидит. А Матюша стоит на своем:
— Отпустите — уйду и не отпустите — уйду: все равно дома жить не буду.
Потужили родители, погоревали, да делать нечего — напекли подорожников, распростились, и отправился Матюша в путь-дорогу.
Шел он долго ли, коротко ли, близко ли, далеко ли и зашел в глухой, темный лес. И началось тут великое ненастье: пошел сильный дождь с градом. Полез Матюша на самый большой дуб — от бури ухорониться, а там на суку гнездо. В гнезде птенцы пищат. Голодно им и холодно, бьет их градом, дождем мочит. Жалко их стало Матюше — снял с себя кафтан, покрыл гнездо и сам укрылся, покормил птенцов из своих дорожных запасов.