Русские народные сказки
Шрифт:
Среднему брату работать и вовсе не хочется. Отвечает он:
— Напрасно только маялись. Слыханное ли дело, чтобы корабли летали! Пойдем пешком, еще успеем в срок дойти.
Вскинули котомки и отправились в стольный город [29] .
А в ту пору Иван Запечный просится у отца с матерью:
— Батюшка с матушкой, отпустите меня на царский пир!
Родители отговаривают:
— Лежи ты, Иван, на печи! Тебе ли на царский пир идти, как нету у тебя ни одежи, ни обуть что и сам ты весь в грязи да в золе!
29
В
А Иван свое твердит:
— Отпустите — пойду и не отпустите — пойду.
Мать с отцом рассердились, стали сына бранить:
— Ну, поди-поди, посмеши добрых людей! Пусть царевна потешится, на тебя, на жениха, глядя!
Сунула ему мать в котомку краюшку черствого хлеба, налила в туесок [30] воды ключевой.
Иван слез с печи, взял котомку и как был, в старых штанах да в старой рубахе, так и пошел.
Соседи смеются:
— Глядите-ко, глядите, Иван Запечный свататься к царю пошел!
30
Туесок — коробка из березовой коры.
А молодец шел, шел и дошел до того места, где старшие братья летучий корабль строили. Сел на пенек. И вдруг, откуда ни возьмись, словно гриб из земли вырос, стал перед ним старый-престарый старик — чуть только на ногах держится:
— Добрый человек, накорми, напой меня, старика, авось я тебе пригожусь.
— Рад бы я всей душой, дедушка, накормить, напоить тебя, да станешь ли ты пить-есть: ведь у меня только и есть что черствый хлеб да вода, — проговорил Иван Запечный и стал снимать котомку.
— Спасибо, молодец, на ласковом слове! — сказал старик. — Доставай что есть.
Иван той порой котомку развязал, глядит — и глазам не верит: что такое? Вместо черствой горбушки — мягкий пшеничный каравай, а вместо воды в туеске — мед свежий, душистый. Глядит то на каравай да на мед, то на старика взглянет, а старик усмехается:
— Угощай, молодец, гостя да и себя не забывай.
Попили они, поели. Заговорил старик:
— Известно мне, куда ты путь держишь, и я тебе, чем могу, пособлю. Коли работы не боишься да за сном не гонишься, научу тебя, как летучий корабль построить.
Подал старик Ивану сумку:
— Тут есть все, что нам понадобится. Пойдем, пора за дело приниматься, времени у нас совсем мало.
Выбрал старик в лесу три дерева:
— Вали эти деревья! Рассказать да показать я могу, а уж работать тебе одному придется. Мое время ушло: худо руки гнутся и силы нет совсем.
Иван за дело принялся: три дня и три ночи рук не покладал и глаз не смыкал.
На исходе третьего дня старик говорит:
— Теперь отдохни, а я за отделку примусь.
Долго ли, коротко ли Иван спал-почивал, будит его старик:
— Вставай, добрый молодец, друг дорогой! Пора тебе в путь отправляться.
Открыл Иван глаза и видит: покачивается на якоре совсем готовый летучий корабль. Паруса на корабле шелковые, мачты серебряные.
На прощанье старик сказал:
— Всех, кого в пути-дороге настигнешь, зови себе в товарищи.
Поднялся Иван на корабль, и взвился корабль выше лесу стоячего, чуть пониже облака ходячего. Полетел добрый молодец на Царский пир.
Летел близко ли, далеко ли, увидал внизу старика. Припал старик ухом к земле и лежит слушает.
— Чего ты, дедушка, слушаешь? — спрашивает Иван.
— Я — Слыхало и слушаю, собрались ли гости к царю на пир, — отвечает старик.
— Полетим со мной, Слыхало!
— Спасибо, а то я совсем притомился.
Летели долго ли, коротко ли, увидали внизу старика.
Скачет старик по дороге на одной ноге, а другая нога у него подвязана.
— Чего ты, дедушка, скачешь на одной ноге? — спрашивает Иван.
— Иду я на царский пир, а коли другую ногу отвяжу, так боюсь, что проскочу мимо города. Я ведь самый скорый Скороход на свете.
— Садись к нам на корабль!
Сел Скороход, и стало их трое.
Летят и видят, стоит внизу на дороге старик и целится из ружья, а нигде ни птицы, ни зверя не видать.
— В кого ты, дедушка, целишься?
— А вот за тридевять земель, в тридесятом царстве сидит на суку птица-глухарь, так хочу того глухаря в подарок царю подстрелить, — отвечает старик. — Я ведь Стреляло.
Тут стал его Иван звать:
— Садись на корабль, полетим на царский пир.
— Вот спасибо! — отвечал старик. — Мне как раз туда и надо попасть.
Поднялся старик на корабль, и стало их четверо.
Летели они близко ли, далеко ли и настигли еще одного старика.
— Эй, дедушка, куда идешь, куда путь держишь, — спрашивает Иван, — и как тебя по имени звать-величать?
— Зовут меня Морозом Морозовичем, а куда иду да откуда — ты меня не спрашивай, не выпытывай. Лучше возьми меня на корабль, авось я тебе пригожусь.
— Садись, дедушка, садись! Полетим с нами на царский пир.
Сел Мороз Морозович на корабль, и в скором времени прилетели они в стольный город.
В городе народу видимо-невидимо собралось на царский пир — на смотрины женихов.
Увидали люди — летит корабль: паруса на корабле шелковые, мачты серебряные — и закричали все разом:
— Вот кто жених! Вот кому царским зятем-то быть!