Русские писатели XVII века
Шрифт:
Благости и смиренности идеального царя Полоцкий противопоставляет жестокость и мстительность царя-тирана. Интересна история о Юстиниане II, которому отрезали в наказание за тиранство нос и отправили в изгнание; но вот ему удается возвратить себе царство, и на корабле он едет на родину. Началась буря, волны захлестывают корабль, советник умоляет царя дать обет не мстить за обиды. Но разве может тиран забыть это! «Пусть я потону, если забуду о мести!» — отвечает Юстиниан. И царь жестоко отомстил своим врагам, но вскоре поплатился за это и был убит вместе со своим сыном.
Царь-тиран обременяет население такими поборами и налогами, которые попросту противоестественны. В подтверждение этой мысли Симеон в стихотворении «Соль» говорит, что
Один из исследователей видит в этом стихотворении намек на соляной бунт 1648 года. Скорее всего это простое совпадение. Показательно, что историю о Лизимахе и о соли Полоцкий дополняет сходным рассказом о целебной воде: в Эпире был лечебный источник, которым пользовались все жители. Князь эпирский, томимый жадностью, решил брать поборы с тех, кто пил из источника воду. Как только это случилось, источник (волею бога, естественно!) иссяк и забил вновь лишь тогда, когда поборы были сняты. Видимо, Симеон выбрал воду и соль как два наиболее необходимых для жизни человека продукта, а вовсе не из-за желания намекнуть правительству на несправедливость большого соляного налога, установленного указом от 7 февраля 1646 года.
Сребролюбие, скупость, корыстолюбие сурово осуждаются Полоцким. Калигула до того любил золото, что валялся на нем и в конце концов погиб. Вавилонский царь Калифа построил великую башню и всю ее наполнил золотом, серебром, драгоценными камнями. Пришли враги под Вавилон, но Калифа, жалея свои сокровища, не нанял ратников для защиты города. Враги захватили город и взяли Калифу в плен, и победители удивились скупости этого златолюбца. Они заключили его в башню, в которой было золото, не кормили и не поили его. И он умер среди своих сокровищ от голода.
Если идеальный царь почитает мудрых людей, то тиран их унижает. Так, Дионисий-мучитель забыл о том, что гордость и смирение зависят не от занимаемого поста: бывает, что высший смиряется, а низший становится гордым. Однажды Дионисий посадил философа Аристиппа на низкое место, тот улыбнулся и сказал: «Царь, отныне это место мною почтено и возвышено!» Показательно также стихотворение «Риза»: некий философ пришел однажды в царский дворец в худой одежде. Его не пропустили. Тогда он надел богатую ризу и беспрепятственно прошел к царю. Подойдя к трону, он начал целовать царскую ризу и воздавать честь не царю, а ризе его. На недоуменный вопрос царя он ответил, что «красная риза» почитается в этом царстве больше человека.
Поэту не нужно было искать примеры безудержной роскоши. 15 июня 1677 года царь Федор Алексеевич ходил на молебен в Ново-Девичий монастырь. На нем была ферезея (верхняя одежда без воротника с длинными, суживающимися к запястью рукавами), шитая золотом и серебром, поверх нее — ездовой кафтан из серебряной парчи «с золотыми травами», поверх кафтана зипун из белой тафты — для защиты от солнца. Шапка была красного бархата с золотыми запонками. В этой одежде царь доехал из Кремля до Земляного города (ныне — до Зубовской площади на Садовом кольце), здесь он переоделся, сменил золотую ферезею на белую «с серебряной струей», в которой и шел полем до монастыря. У монастыря еще раз переоделся в новую, золотную ферезею, в которой и слушал вечерню.
Это был рядовой, обычный выезд царя, в торжественных случаях (прием послов, смотр войск и т. д.) он одевался еще богаче. Видя все это, Симеон, не имея возможности осуждать быт самого царя, нашел в себе смелость выступить против ненужной роскоши в одежде придворных:
Суетно одеждами похвалы искати, Буйство — за красны ризы когоОсобенный гнев Полоцкого вызывает бессмысленная жестокость тиранов. Так, он рассказывает о широко известном на Руси после сочинений И. Пересветова турецком Махмет-султане. Он пришел с тремя отроками в сад и увидел там красное яблоко, но не сорвал его и отошел. Один из отроков съел этот плод тайно. Султан спрашивает, кто это сделал. Испуганные юноши не признаются. Лютый султан приказывает рассечь им желудки. И успокаивается лишь тогда, когда увидел не переваренное еще яблоко во вскрытом чреве… Так этот зверь оценил яблоко дороже человека!
Анализируя образы идеального царя и царя-тирана в системе общественно-политических взглядов Полоцкого, закономерно поставить вопрос: насколько близко соотносил поэт эти образы с реальной жизнью его времени? Иначе говоря, какие из черт идеального царя и царя-тирана он считал присущими русским царям его эпохи?
Постановка этого вопроса сразу и явственно раскрывает и классовую, и политическую сущность его взглядов. Симеон вообще далек от мысли сравнивать с кем-либо русского царя. Царь дан православному миру, как солнце земле, он выше всякой критики, и все, что прилично царскому сану, все это у него имеется. «Адамант (то есть алмаз) в злате несть толико красен, яко верою дух твой светло ясен», — говорит Полоцкий, обращаясь к Алексею Михайловичу. Поэтому все рассуждения поэта о свойствах и качествах царского образа не имеют никакой конкретной связи с действительностью. Они даны Симеоном только в назидание и поучение его царственным читателям. Издавая в своей типографии «Тестамент» Василия, царя греческого, Полоцкий приводил в нем изречение, во многом разъясняющее смысл всей его системы общественно-политических взглядов. Мы читаем в этой книге: «Благополучно царство то, в нем же или любомудрецы царствуют, или цари любомудрствуют».
Естественно, Полоцкий не мог помыслить о том, чтобы в России царствовали философы («любомудрецы»), но он ставил своей задачей добиться того, чтобы русские цари «любомудрствовали». Что касается Алексея Михайловича, то здесь возможности Симеона были более чем ограничены. Другое дело — Федор Алексеевич, его воспитанник и ученик. Как раз с воспитательной целью и создавались эти поучительные (и одновременно занимательные) истории — «приклады», в которых раскрывались черты идеального правителя, просвещенного монарха: разумей, кто какого нрава, и тины раздавай не по словам, а по делам, не по родовитости, а по поступкам, воздавай верным по службе, возвышай в чинах по заслугам — вот какие советы дает Полоцкий царю. Задача царя — ввести в царстве правду.
Уже из приведенных примеров видно, какими отвлеченными были рассуждения Полоцкого! Это и понятно: живя «милостью царской», он и не мог поступить иначе. Оправдывалась старая народная пословица: чей хлеб ем, того и песню пою! В стихотворении «Близость» он так писал об этом: ты находишься около царя — это честь для тебя, но будь при этом осмотрителен.
Осторожность Полоцкого становится еще более очевидной, когда мы обращаемся к тем его стихотворениям, в которых он все же попытался высказать свое критическое отношение к современной ему действительности. Даже самые яркие и интересные — «Купецтво» и «Монах» — не выходят за рамки морализирующего поучения. В них бичуются такие недостатки, как лихоимство, пьянство, невежество. Так, в стихотворении «Купецтво» Полоцкий прямо утверждает, что купцы вообще не могут жить без греха по ряду причин. Во-первых, каждый купец стремится дешево купить и дорого продать, во-вторых, прельщает покупателей лживыми словами, в-третьих, ножно клянется, в-четвертых, обманывает покупателя, мешает худой товар с хорошим и так далее. И Симеон призывает купцов отказаться от обмана и думать не о прибыли, а о царстве небесном. Полоцкий нарисовал довольно яркую и живую картину торгового промысла на Руси, но в то же время в стихотворении нет ни одного конкретного имени, названия и даты.