Чтение онлайн

на главную

Жанры

Русские сказки
Шрифт:

Он им и говорит:

– А вы – бросьте всё! Потому сказано: «Всякое существование есть страдание, но в страдание оно обращается благодаря желаниям, следовательно, чтобы уничтожить страдание – надо уничтожить желания». [36] Вот! Перестанемте желать, и всё само собою уничтожится – ей-богу!

Люди, конечно, рады: и правильно и просто. Сейчас же, где кто стоял, там и лег. Свободно стало, тихо…

Долго ли, коротко ли, но только замечает Игемон, что уж очень смиренно вокруг и как будто жутко даже, но – храбрится.

36

Это

высказывание характерно для философии стоицизма. См.: «О счастливой жизни» Л. А. Сенеки (в русском переводе было опубликовано в приложении к журналу «Гермес». СПб., 1913, т, 12, январь – май, стр. 1 – 30) и его «Избранные письма к Люцилию». СПб., 1893.

«Притворились, шельмы!»

Одни насекомые, продолжая исполнять свои природные обязанности, неестественно размножаются, становясь всё более дерзкими в поступках своих.

«Однако – какая безглагольность!» – думает Игемон, ежась и почесываясь всюду.

Зовет услужающего кавалера из жителей.

– Ну-ка, освободи меня от лишних…

А тот ему:

– Не могу.

– Что-о?

– Никак не могу, потому хотя они и беспокоят, но – живые, а…

– А вот я тебя самого покойником сделаю!

– Воля ваша.

И так – во всем. Все единодушно говорят – воля ваша, а как он прикажет исполнить его волю – скука начинается смертней. Дворец Игемона разваливается, крысы его заполнили, едят дела и, отравляясь, издыхают. Сам Игемон всё глубже погружается в неделание, лежит на диване и мечтает о прошлом – хорошо тогда жилось! Жители разнообразно сопротивлялись циркулярам, некоторых надо было смертию казнить, отсюда – поминки с блинами, с хорошим угощением! То там житель пытается что-нибудь сделать, надобно ехать и запрещать действие, отсюда – прогонные! Доложишь куда следует, что «во вверенном мне пространстве все жители искоренены», – отсюда наградные, и свежих жителей пришлют!

Мечтает Игемон о прошлом, а соседи. Игемоны других племен, живут себе, как жили, на своих основах, жители у них сопротивляются друг другу кто чем может и где надо, шум у них, бестолочь, движение всякое, а – ничего, и полезно им и вообще – интересно.

И вдруг догадался Игемон:

«Батюшки! А ведь подкузьмил меня житель-то!»

Вскочил, побежал по своей стране, толкает всех, треплет, приказывает:

– Встань, проснись, подымись!

Хоть бы что!

Он их за шиворот а шиворот сгнил и не держит.

– Черти! – кричит Игемон в полном беспокойстве. – Что вы? Поглядите на соседей-то!.. Даже вон Китай…

Молчат жители, прильнув к земле.

«Господи! – затосковал Игемон. – Что делать?»

И пошел на обман: наклонится к жителю да в ухо ему и шепчет:

– Эй, гражданин! Отечество в опасности, ей-богу, вот те крест – в серьезнейшей опасности! Вставай – надобно сопротивляться… Слыхать, что будет разрешена всякая самодеятельность… гражданин!

А гражданин, истлевая, бормочет:

– От-течество мое в боге…

Другие же просто молчат, как обиженные покойники.

– Фаталисты окаянные! – кричит Игемон в отчаянии. – Подымайся! Разрешено всякое сопротивление…

Один какой-то бывший весельчак и мордобоец, приподнялся несколько, поглядел и говорит:

– А чему сопротивляться? Вовсе и нет ничего…

– Да насекомые же…

– Мы к ним привыкли!

Окончательно исказился разум Игемонов, встал он в пупе своей земли и орет неточным голосом:

– Всё разрешаю, батюшки! Спасайся! Делай! Всё разрешаю! Ешь друг друга!

Тишина и покой отрадный.

Видит Игемон – копчено дело!

Зарыдал, облился горючими слезами, волосья на себе рвет, взывает:

– Жители! Милые! Что же теперь – самому мне, что ли, революцию-то делать? Опомнитесь, ведь исторически необходимо, национально неизбежно… Ведь не могу же я сам, один революцию делать, у меня даже и полиции для этого нету, насекомые всю сожрали…

А они только глазами хлопают и – хоть на кол их сажай – не пикнут!

Так все молча и примерли, а отчаявшийся Игемон – после всех.

Из чего следует, что даже и в терпении должна быть соблюдаема умеренность.

XI

Наконец мудрейшие из жителей задумались надо всем этим:

«Что такое? Куда ни глянь – кругом шестнадцать!»

И, солидно подумав, решили:

– Всё это оттого, что нет у нас личности. [37] Необходимо нам создать центральный мыслящий орган, совершенно свободный от всяких зависимостей и вполне способный возвыситься надо всем и встать впереди всего, – вот как, например, козел – в стаде баранов…

37

Эта мысль выражена во многих статьях сборника «Вехи». С. Н. Булгаков писал: «Для русской интеллигенции предстоит медленный и трудный путь перевоспитания личности, на котором нет скачков, нет катаклизмов и побеждает лишь упорная самодисциплина…» Ему вторил М: О. Гершензоп: «Личностей не было – была однородная масса…«(«Вехи». СПб… 1909. стр. 59, 84).

Некто возразил:

– Братцы, а не довольно ли уж претерпели мы от центральных личностей?…

Не понравилось.

– Это, кажется, нечто от политики и даже с гражданской скорбью?

Некто всё тянет:

– Да ведь как же без политики, ежели она всюду проникает? Я, конечно, имею в виду, что в тюрьмах – тесно, в каторге – повернуться негде и что необходимо расширение прав…

Но ему строго заметили:

– Это, сударь мой, идеология, и пора бросить!.. [38] Необходим же новый человек и более ничего…

38

Теоретики веховства, уверяя, что «тирания общественности искалечила личность», призывали отказаться от социалистической идеологии и заняться самоусовершенствованием.

И вслед за сим принялись создавать человека по приемам, указанным в святоотческих преданиях: плюют на землю и размешивают, сразу по уши в грязи перепачкались, но результаты – жиденькие. В судорожном усердии своем все цветы редкие на земле притоптали и злаки полезные также изничтожили, – стараются, потеют, напрягаются – ничего не выходит, кроме суесловия и взаимных обвинений в неспособности к творчеству. Даже стихии из терпения вывели усердием своим: вихри дуют, громы гремят, сладострастный зной опаляет размокшую землю, ибо – льют ливни и вся атмосфера насытилась тяжкими запахами – дышать невозможно!

Поделиться:
Популярные книги

Последний попаданец

Зубов Константин
1. Последний попаданец
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
рпг
5.00
рейтинг книги
Последний попаданец

Шипучка для Сухого

Зайцева Мария
Любовные романы:
современные любовные романы
8.29
рейтинг книги
Шипучка для Сухого

Хочу тебя любить

Тодорова Елена
Любовные романы:
современные любовные романы
5.67
рейтинг книги
Хочу тебя любить

СД. Том 17

Клеванский Кирилл Сергеевич
17. Сердце дракона
Фантастика:
боевая фантастика
6.70
рейтинг книги
СД. Том 17

Я же бать, или Как найти мать

Юнина Наталья
Любовные романы:
современные любовные романы
6.44
рейтинг книги
Я же бать, или Как найти мать

Беглец

Бубела Олег Николаевич
1. Совсем не герой
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
8.94
рейтинг книги
Беглец

Идеальный мир для Лекаря 2

Сапфир Олег
2. Лекарь
Фантастика:
юмористическая фантастика
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Идеальный мир для Лекаря 2

Сумеречный стрелок 7

Карелин Сергей Витальевич
7. Сумеречный стрелок
Фантастика:
городское фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Сумеречный стрелок 7

Александр Агренев. Трилогия

Кулаков Алексей Иванович
Александр Агренев
Фантастика:
альтернативная история
9.17
рейтинг книги
Александр Агренев. Трилогия

Жена со скидкой, или Случайный брак

Ардова Алиса
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
8.15
рейтинг книги
Жена со скидкой, или Случайный брак

Титан империи 4

Артемов Александр Александрович
4. Титан Империи
Фантастика:
боевая фантастика
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Титан империи 4

Воевода

Ланцов Михаил Алексеевич
5. Помещик
Фантастика:
альтернативная история
5.00
рейтинг книги
Воевода

Тринадцатый IV

NikL
4. Видящий смерть
Фантастика:
боевая фантастика
попаданцы
5.00
рейтинг книги
Тринадцатый IV

Адмирал южных морей

Каменистый Артем
4. Девятый
Фантастика:
фэнтези
8.96
рейтинг книги
Адмирал южных морей