Русские сказки

Злотников Роман Валерьевич

— Прошу простить, что оторвал вас от ваших забот, но меня крайне заинтересовало, как вам удалось добиться того, что вашего больного друга доставили сюда на санитарной двуколке. Сказать по правде, после того, что здесь творилось, я слабо представляю себе, который из их главарей оказался способен на столь милосердный поступок. — Генерал покачал головой и с горечью добавил — и это мои солдаты…

Круифф бросил быстрый взгляд на пилота и, не вдаваясь особо в детали, описал эпизод в вагоне. Когда он произнес имя Кузяр, стоявший рядом с генералом ротмистр изумленно вскинул брови. Впрочем, как видно, это происшествие удивило и самого генерала.

— Да, господа, не ожидал, не

ожидал. — Он помолчал несколько мгновений, потом снова заговорил: — Еще раз прошу меня извинить, но главная причина, почему мне захотелось увидеться с вами, заключается в следующем. — Он подкрутил усы и приосанился, словно давая понять, что собирается сказать что-то важное. — Насколько я могу судить, нам предстоит пробыть здесь не день и не два. И мы, офицеры, хотя отныне мы и составляем в бараке незначительное меньшинство, тем не менее благодаря нашей сплоченности, воинской выучке и личному мужеству остаемся единственно способными здесь не давать воли отчаянию и по возможности контролировать ситуацию. Чего, как я уже заметил, нельзя сказать об остальных обитателях барака. Не обо всех, конечно, — уточнил генерал, — однако, дабы в бараке не случилось раскола и не установились подлые порядки, нам необходима помощь всех, кто может ее оказать. — Генерал выразительно посмотрел на Круиффа и Юрия. — Вы с первого взгляда показались мне людьми, умеющими добиваться своего. И я прошу вас принять на себя обязанности, скажем так, лиц, которые помогут мне организовать достойных людей из гражданских для поддержания необходимого порядка. — Генерал замолчал, не сводя с землян требовательного взгляда и явно ожидая ответа.

Круифф мысленно поморщился. Если они всерьез собираются заняться подготовкой своего исчезновения из этого негостеприимного места, соглашаться на это лестное предложение никак нельзя. Какое-то время они оба молчали, потом Айвен заговорил, старательно выбирая слова:

— Мы благодарны вам, господин генерал, за оказанное нам столь высокое доверие, но… С нами больной друг, он совершенно беспомощен, а предложенная вами деятельность, несомненно, потребует от нас значительного внимания с нашей стороны. К тому же мы взяли на себя ответственность еще за несколько человек, среди которых есть и дамы, так что, боюсь, к нашему великому сожалению, мы будем вынуждены отказаться от вашего предложения. — Он умолк и, увидев гримасу разочарования на лице генерала, утешительным тоном добавил: — Однако могу заверить вас, что как частные лица мы всецело поддержим ваши усилия.

Генерал вздохнул:

— Я понимаю вас, господа. Хотя и огорчен. Конечно, если бы вы действительно хотели принять мое предложение, то и охрану, и уход за вашим товарищем вполне можно было бы обеспечить, но… благодарю и не смею настаивать. Последний вопрос. Не могли бы вы посоветовать мне кого-нибудь, кто, по вашему мнению, способен заняться этим делом?

Круифф задумался.

— Прошу простить, господин генерал, я совершенно не знаком с большинством наших попутчиков, а из тех, кого знаю, могу порекомендовать только господина Ракиту. — И он показал на человека плотного телосложения с аккуратной седоватой бородкой, деловито занимавшегося ревизией своих вещей.

Генерал с недоумением вскинул брови.

— Господин Ракита?

Айвен кивнул.

— Да. Мне кажется, это — лучший выбор.

Генерал с сомнением покачал головой.

— Никогда о нем не слышал.

Круифф вежливо улыбнулся.

— Последняя должность, которую он занимал, — товарищ министра почт и телеграфа.

Генерал изумленно вскинул голову.

— Но ведь товарищем министра был граф Бронков, внебрачный сын прежнего…

— Именно

так, — согласно кивнул Круифф, — но после отречения он принял фамилию матери, и большинство пассажиров знают его под этой фамилией. — Он встал. — А теперь позвольте откланяться.

Они направились к своим нарам. Вдруг Юрий остановился и, повернувшись к Круиффу, приложил палец к губам. Там, где они располагались, кто-то громко переговаривался. Айвен осторожно выглянул за угол. Могучая фигура майора раскинулась на полу рядом с нарами, господин Максин сидел поодаль у стены, держась руками за окровавленную голову. Жена склонилась над ним, дочери испуганно жались рядом, а на нарах самодовольно развалились четверо плотных мужчин средних лет, по внешнему виду — биржевых маклеров. Круифф зло ощерился.

— Как сказано в Писании, да воздается каждому по делам его. Вот и расплата за наш отказ. — Он повернулся к Юрию. — Ну что, попросим помощи у господ офицеров?

Юрий молча тряхнул головой, скрипя зубами, и вышел из-за угла.

— Эй, господа, по-моему, вы поступили неблагородно. Эти нары уже заняты. Почему бы вам не извиниться и не пойти поискать другое место?

Ответом ему были пренебрежительные взгляды захватчиков, один из них смачно сплюнул, ловко попав слюной ему на ботинок. Юрий презрительно улыбнулся и покачал головой.

— Посмотрите, господин Кройф, на первый взгляд — вроде приличные люди, а на самом деле — шваль подзаборная.

— Что-о-о? — Все четверо в изумлении уставились на пилота.

В мгновение ока они были уже на ногах, и тот, что плюнул, с шутовской серьезностью обратился к своим товарищам:

— А что, господа, как вы смотрите на то, чтобы примерно наказать этого нахала и заодно слегка согреться?

Юрий, не дожидаясь, что за этим последует, мягким кошачьим движением скользнул вперед. Первого он отключил жестким ударом в кадык. Второй получил короткий удар ногой в пах и два одновременных хлопка по ушам раскрытыми ладонями. Третий попытался ударить русского тростью, но вдруг обнаружил, что его собственная трость торчит у него между осколками зубов, и, видимо пораженный этим открытием, закатив глаза, рухнул на нары. Так что не прошло и пяти секунд, как мастер по плевкам и обогреву вдруг обнаружил, что остался один. Несколько мгновений он изумленно пялился на валявшихся соратников, потом поднял глаза на Юрия и, растянув губы в боязливой улыбке, рассыпался мелким смешком:

— Прошу прощения, господа, мы как-то не поняли, что эти места заняты столь достойными людьми. Мы, конечно, с радостью…

— Заткнись. — Юрий прошелся между поверженными противниками, коротким пинком привел в чувство типа с разбитыми зубами и снова повернулся к своему собеседнику. — Встать! — негромко приказал он.

Трое поверженных, постанывая, поднялись на ноги.

— А теперь осторожно положите нашего друга на его место.

Все четверо, пыхтя и суетясь, поспешно выполнили распоряжение. Юрий взглянул на любителя согреться.

— Снимай пальто.

Тот покорно скинул добротное драповое пальто и замер, выжидательно глядя на Юрия. Тот выставил вперед ногу и, кивнув на ботинок, сказал с усмешкой.

— У меня случайно запачкалась обувь.

Маклер молча рухнул на колени и с остервенением принялся за дело. Когда было покончено со вторым ботинком, русский кивком позволил ему подняться и, окинув всех четверых взглядом, от которого они покрылись гусиной кожей, тихо произнес:

— Я преподал вам урок. Возможно, этого достаточно, хотя я в этом сильно сомневаюсь. Ну, да бог с вами. Но если я однажды, совершенно случайно, просто замечу вас где-нибудь поблизости, я… продолжу наши занятия.