Русские своих не бросают: Балтийская рапсодия. Севастопольский вальс. Дунайские волны
Шрифт:
Но это только начало – мы сделаем все, чтобы помочь своей Родине. И я верю, что мы победим всех наших врагов. Только вот после победы в этой войне нужно будет сделать все, чтобы Россия стала столь могущественной, что ни одному супостату уже никогда не пришло бы в голову напасть на нее. А для этого нужны и мощная промышленность, и хорошие пути сообщения, и реформированная армия, экипированная лучше, чем ее вероятные противники, и многое-многое другое.
Начинать же нужно с земельной реформы, с образования и, конечно, с создания современной внешней разведки и службы государственной безопасности. Насчет
– Благодарю вас, господа. – Николай был тронут до глубины души. – Вы знаете, я каждый день приносил молитвы Спасителю нашему, пресвятой Богородице и святым отцам нашим. И мне кажется, что молитвы мои услышаны, и что ваше появления здесь – прямое тому подтверждение. Храни вас Господь!
Часть 4. Пейзаж после битвы
15 августа 1877 года.
Цитадель крепости Бомарзунд
Ротмистр и флигель-адъютант
Николай Васильевич Шеншин
Генерал-майор Бодиско был потрясен, снова увидев меня перед собой.
– А я, грешным делом, думал, что нам с вами, Николай Васильевич, уже больше не встретиться, – сказал он, крепко обняв меня и даже смахнув слезу от избытка чувств. – Боялся, что вы угодите в лапы супостата. Ну, а если даже и доберетесь до Петербурга, то уже всяко не вернетесь к нам. Ведь вы, ротмистр, своими глазами видели, что нам никак не выстоять. Уж слишком мы слабы и слишком враг силен.
За себя-то мне не страшно, жизнь свою я прожил достойно и уже приготовился встретить смерть как и положено российскому воину. А вот тех, кто еще молод и только-только начал служить Родине и императору, надо спасти. Я уже подумал взять грех на душу и, когда станет совсем невмоготу оборонять крепость, сдать ее, сохранив верных слуг нашей Отчизны от бессмысленной гибели.
А тут вдруг такое началось… Сначала непонятным образом стали взрываться корабли англичан и французов. Потом откуда-то явились удивительные железные корабли под Андреевским флагом, которые с огромных дистанций стали с изумительной – меткостью – расстреливать вражеские фрегаты. Тут еще и вы, голубчик мой, прилетаете на огненной колеснице, подобно Илье Пророку. Я все думаю – неужели у меня от пережитого помутнение рассудка началось?
– Да нет, ваше превосходительство, – успокоил я его, – с рассудком у вас все в порядке. Эти, как вы сказали, удивительные корабли принадлежат союзникам нашим, таким же русским людям, как вы и я. Прорвавшись сквозь вражескую блокаду, я встретился с ними. Они меня и до Ораниенбаума домчали, где я встретился с государем. Их вертолет – так называется сия «огненная колесница», вполне, кстати, рукотворная и ужасно шумная – доставил меня сюда, к вам. Ведь на море мы победили, но на острове до сих пор находится двенадцать тысяч французов. А у наших союзников морской пехоты всего-то две роты. Так что им понадобится помощь, чтобы удар по противнику был не только со стороны моря, но и из цитадели.
– Ротмистр, но вы же знаете, что у меня всего-то две тысячи человек! – воскликнул генерал Бодиско. – И это не считая тех, кто уже геройски принял смерть или ранен… Так что ударить я смогу хорошо, если силами полутора тысяч солдат. Морских пехотинцев же наших союзников, как вы уже сказали, всего-то две роты. А у врага – двенадцать тысяч! Силы несопоставимые.
– Ваше превосходительство, – я решил больше не спорить с генералом и протянул ему конверт, запечатанный большой сургучной печатью с двуглавым орлом, – вот письмо его императорского величества, собственноручно им написанное.
Яков Андреевич вскрыл конверт и бегло пробежал глазами по строчкам.
– Так вы, голубчик, уже флигель-адъютант? – воскликнул он. – Поздравляю, поздравляю! А насчет вылазки – государь повелевает мне ее совершить и пишет, что все подробности я узнаю от вас.
– Ваше превосходительство, – ответил я, – вылазка крайне необходима для того, чтобы противник почувствовал, что ему некуда деваться, и сложил оружие.
Заметив удивленный взгляд генерала, я улыбнулся и добавил:
– А насчет планов, то вы сейчас узнаете о них от капитана 1-го ранга Дмитрия Николаевича Кольцова. Он командует эскадрой союзников.
– Он что, прибыл сюда вместе с вами?! – генерал был удивлен до чрезвычайности. – И где же он? Немедленно зовите его сюда!
– Нет, ваше превосходительство, он сейчас находится на флагмане своей эскадры, – улыбнулся я. – Но у нас есть возможность связаться с ним.
Тут я достал из кармана переносную рацию, которую передал мне майор Копылов еще в Ораниенбауме. В полете я внимательно изучил приложенную к этому удивительному устройству из будущего инструкцию и потренировался в работе с радиостанцией.
Нажав на кнопку вызова, я произнес:
– Здесь флигель-адъютант Шеншин. Вызываю на связь капитана 1-го ранга Кольцова, – а потом, вспомнив, что было написано в инструкции, добавил: – Прием!
У Якова Андреевича при виде моих манипуляций глаза полезли на лоб. А когда он услышал из рации человеческий голос, то беднягу едва не хватил удар.
– Здравствуйте, господин флигель-адъютант. Капитан 1-го ранга Кольцов на связи, – раздался голос из черной коробочки.
– Господин капитан 1-го ранга, с вами хочет переговорить генерал-майор Бодиско, – произнес я, – стараясь правильно нажимать на кнопки, расположенные на коробочке.
Получив разрешение, я поднес рацию к лицу Якова Андреевича и шепнул ему:
– Ваше превосходительство, говорите вот сюда.
Яков Андреевич произнес дрожащим голосом:
– Здравствуйте, господин капитан 1-го ранга. Позвольте представиться – генерал-майор Яков Андреевич Бодиско, комендант крепости Бомарзунд.
– Здравия желаю, ваше превосходительство, с вами говорит капитан 1-го ранга Дмитрий Николаевич Кольцов, – донеслось из рации.
– Так это ваши люди совершили все эти чудеса, Дмитрий Николаевич? – чуть более спокойно сказал генерал. – Голубчик, если бы вы знали, как я вам за это благодарен!