Русские у желтой звезды
Шрифт:
Космодесантник понимающе покачал головой:
– Я это крепко-накрепко усвоил, товарищ генерал-майор, будьте спокойны, не подведу.
– Отлично! Да, вот еще что. Я назначен Главным воеводой и поведу большое конное войско к реке Калке, что за устьем Дона близ Днепра. Ты должен оптимизировать маршрут движения огромной массы конницы и постоянно направлять меня. Принеси из дисколета мне дополнительно микрофон: в виде родимого пятна приклею его за ухо под париком, а то вдруг видеокамера выйдет из строя – связь не должна прерываться.
Никифоров выполнил распоряжения капитана:
Для экономии энергии
– Хорошо! По возможности буду оставлять для Вас сушеное мясо, воду и хлеб, – воевода сел на гнедого и не спеша повел за поводья лошадь с рыжебородым обратно во град. Глаза Великого князя налились гневом, когда Всеслав заволок гонца в подвал для допросов. Пошарив в его походной суме, воевода достал грамоту, склеенную сургучовой печатью:
– Держи, княже, вот и послание к тартарам. Уже предали тебя приближенные.
Юрий Всеволодович сломал печать, развернул бумагу и стал читать: «Мы, бояре владимирские, пишем тебе, посланник Великого кагана во Асгарде Ирийском. Ты, достопочтенный Субэдэй, идешь на Русь, чтобы вернуть ее обратно к границам империи. Мы с нетерпением ждем тебя во стольном граде Владимире и других городах, встретим тебя хлебом- солью и признаем своим господином, если оставишь нам наши вотчины и добро, нажитое или переданное нам от пращуров. Сообщаем, что против тебя готовится выступить теперешний наш князь Юрий, он собирает войска удельных князей. Вместе с князем их поведет какой-то проходимец, который явился из Хорезма и который якобы видел, как вы жестоко расправлялись с местными жителями. Юрий поверил его лживым речам и хочет перехватить вас у реки Калки, что близ Днепра. От имени бояр Владимирских Войнята Кучкович. Цветень 18-го сего года».
– Вот крысы продажные, всех перебью! – Юрий Всеволодович в сердцах вынул кинжал из ножен, висевших на поясе, и хотел заколоть валяющегося на полу рыжебородого. Всеслав выхватил у него кинжал:
– Не горячись, княже, еще успеешь его заколоть, он должен сначала нам многое поведать, например, откуда у него в сумке столько серебряных ногат и кто их ему дал? А уж потом суди их всех своим судом. Войняту же лучше взять сейчас, вдруг кто-то из стражников проболтается, что я вез привязанного гонца.
Князь хлопнул в ладоши и приказал вошедшему дворскому:
– Миромир, вместе с сотским моей охраны прямо сейчас возьмите часть гридней и приведите сюда боярина Войняту живым, всю его охрану разоружить, всех, кто будет сопротивляться, убить.
Дворский молча кивнул в знак согласия и вышел. Юрий Всеволодович и Всеслав молча ожидали, когда в пыточную приволокут изменника Войняту. Казалось, время замерло, как мартовский лед замерзает весенней ночью, и только сверчок, неугомонно стрекотавший в углу, напоминал о неустанном течении жизни.
– Милый сверчок, ты и здесь такой же, как у нас, на Земле, – подумал Всеслав. – Как приятно и тепло на душе от твоего чудного стрекотания, будто дома в Шуе побыл!
Душевные размышления воеводы прервал грохот на лестнице, ведущий в подвал, затем дверь с шумом распахнулась, и связанный боярин упал на пол перед Великим князем. Сотский Василий поправил ленточку, придерживающую волосы:
– Отдал приказ посечь нас, а сам улизнуть хотел, гнида, одного нашего сулицей ранили в плечо. Прикажешь порешить его, княже?
– сотский начал засучивать рукава.
– На дыбу его, изменника. Писарь, все подробно запиши, что он сейчас будет говорить, никакую мелочь не забудь! – Миромир с сотским содрали с Войняты одежды и протащили сзади привязанную к рукам веревку через кольцо на потолке. Великий князь дал знак, и боярин повис с заломанными сзади руками, послышался хруст вывороченных суставов. Он еще какое-то время пытался терпеть. Когда же князь велел позвать заплечных дел мастера, боярин дико взмолился, понимая, что сейчас из него всю душу вынут:
– Всех сдам, кто измену свершил, только не пытай с пристрастием, князь, лучше сразу убей! – писарь усердно записал несколько имен бояр и тысяцких, бывших на секретном Совете.
– В железа его и в мокрый поруб! Судить буду, когда проверим, не оговорил ли кого?
Тем временем очнулся гонец, и поведал, что посылали его бояре Войнята и Судислав, они же и деньги давали на дальнюю дорогу, тысяцкие Изъяслав и Радим были при них.
– Ведь такие близкие люди и все изменники! –
было видно, князь был сильно подавлен.
– Не переживай так, княже! Хорошо, что вовремя змеиное жало вырвали. Уйдем в поход, душа на месте будет. А представляешь, что бы было, если гонец доскакал до вражеского лагеря? Так что радуйся, что все добром обернулось, людей преданных похвали.
– Миромир и Василий, никогда не забуду вашей верности! Вернемся из похода - щедро вознагражу, а сейчас на вас оставляю город и семью свою, Путята же Борисович с пешим войском станет около Владимира, пусть все видят, что столица защищена.
…Весь следующий день главный воевода был на ногах. С утра вместе с воеводой Еремеем Глебовичем разбивали военный лагерь в лесу, в трех километрах от города, и уже начали размещать там конную дружину Великого князя. Много было хлопот с запасом провианта для десяти тысяч всадников, каждый должен будет вести его с собой в вещевом мешке. В лагере развернули несколько небольших кузен, чтобы проверить и на месте подковать лошадей. Три десятка мастеров готовили луки и стрелы. Всеслав заметил, что во владимирском войске недооценивали роль этого грозного оружия. В целом, Всеслав был доволен, он даже был слегка поражен, насколько экономически сильной была столица княжества: и железа, и готового оружия было предостаточно. Уже в ночь он едва добрел до своей опочивальни и замертво свалился на кровать. Утром он проснулся от того, что кто-то тряс его за плечо – это был дворский:
– Князь, вставай, лекарь послала за тобой, хочет тебе что-то сказать, – он полил ему на руки из кувшина, чтобы тот умылся, и подал чистое полотенце. – Сразу к лекарю пойдешь или откушаешь в трапезной?
Миромир с благодарностью смотрел в глаза Всеславу.
– Прикажи приготовить еду, я схожу в светлицу и приду.
Пройдя несколько темных коридоров, он оказался около двери светлицы, где лежала Нэя. Постояв немного в нерешительности, он тихонько постучал в дверь:
– Это Всеслав, могу я войти?