Русские ушли
Шрифт:
Она стала старше, уже не выглядела той хрупкой девушкой-ребенком, но возраст красил ее.
Майкл щелкнул официанту. Сначала хотел усталым тоном заказать шампанского — ответная издевка. Мол, так и быть, из вежливости я притворюсь, будто рад тебя видеть. Передумал. Он же не старшеклассник, чтоб обижаться на женское высокомерие.
— Пива повторить. И даме что-нибудь по ее выбору.
— Белое сухое, — сказала она. И пояснила для Майкла: — Пить хочется. Жарко. А лимонад они делают паршивый. Я недавно заходила, попробовала — фу, — она забавно поморщилась.
Майкл промолчал.
— Я за тобой полдня гоняюсь, — доверительным тоном сообщила Людмила.
Майкл приподнял левую бровь.
— У Дашкова не застала, пока отыскала адрес твоей матери, пока доехала — и увидела, как ты выходишь на улицу. Я не стала бежать за тобой, думала, может, ты завернешь куда-нибудь пива попить. А ты пошел к Чернышёву. Так что я перехватила тебя только здесь.
Она оправдывалась, будто у них была назначена встреча на раннее утро. Майкл совершенно не удивился, что она знает и Дашкова, и Чернышёва. Но его неприятно поразил акцент, с которым говорила Людмила.
— А я когда-то думал, что ты русская.
— Наполовину. Отец служил в местной разведке, много путешествовал. Его убили.
— Сочувствую.
— Я его не помню. Мне года не исполнилось, когда его не стало.
— Тем более. — Майкл допил степлившиеся подонки, подумал, что официанты здесь не шибко шустрые. — У меня паршивое настроение, знаешь ли.
— Удивил! — засмеялась она. — Мне иногда кажется, что у тебя другого не бывает. — Официант наконец принес пиво и вино. Людмила дождалась, когда он удалится, будничным тоном сказала: — Я тебе хочу работу предложить.
— На кого?
— На папу римского.
— Издеваешься?
Она вынула из сумочки пластиковую карту. Вот тут Майкл удивился. Герб Ватикана, надпись «Служба по связям с общественностью». Должность не указана. Имя — Людмила Александра Эриксон.
— Значит, ватиканская разведка…
— Ну, не так грубо. Но если не вдаваться в частности — да.
— Надеюсь, ты не монахиня?
— Нет, что ты. Я получила вполне светское образование. Впрочем, я как-то уже говорила, где училась.
— Не помню.
— Закрытый колледж для девушек. Итон. Мы учились вместе с Катрин.
— Никогда бы не подумал, что в ватиканской разведке могут работать женщины.
Лидмила усмехнулась:
— И никто не думает. Именно поэтому там женщин — подавляющее большинство.
— Логично. И какую работу ты хочешь мне предложить? Глубокое внедрение в корпорацию PACT? — съязвил Майкл.
— Почти. Место управляющего… — она сделала паузу. — Корпорацией PACT.
Майкл поперхнулся пивом. Пена вылетела из кружки, он закашлялся. Людмила привстала и милостиво хлопнула его между лопаток.
— Спасибо, — пробормотал Майкл, утирая губы. Необходимость привести себя в порядок дала ему несколько секунд. Он не ожидал подобного предложения. Тем более — от папы римского.
— А что, Железный Кутюрье не возражает? Он же, помнится, открещивался не то что от родства, а даже от знакомства.
— Железный Кутюрье застрелился, — тихо произнесла Людмила. — А Гэйб в тюрьме. Он получил пожизненный срок за убийство моей сестры. Элла в федеральном розыске.
— Нормально… — Майкл пытался расстроиться из-за смерти человека, которого считал отцом, но не смог.
— А корпорация PACT перешла в собственность Бенедикта Смита.
— Мне ничего не говорит это имя.
— Никому не говорит. Незаметный человек. Подставное лицо Ватикана.
— Понятно. Значит, я могу о нем не задумываться.
— Безусловно.
— Сдается мне, по такому поводу нужно выпить шампанского.
— Это можно расценивать как согласие?
Майкл выругался.
Потом он устроил безобразную сцену.
Официантка принесла бутылку шампанского в серебряном ведерке со льдом и два бокала. Она приседала, крутила задом и масляно поглядывала то на Майкла, то на его спутницу. Он сначала испугался, потом сообразил: вино дорогое, и девица надеется на соответствующие чаевые. Кто ж виноват, что понятие «прекрасный сервис» она трактует столь пошлым образом?
— Я не жду от тебя ничего хорошего, — предупредил он Людмилу, крутя в пальцах бокал. — Всякий раз, когда мы встречаемся, в моей жизни что-то происходит. Ты у меня как примета. Хуже черной кошки. Людмила дорогу перешла — все, в ближайшие дни я окажусь в такой жопе, что…
Накопившаяся обида выплеснулась из него разом. Обижался Майкл на дурацкую жизнь, но в своих бедах обвинял почему-то Людмилу. Он ужасался, приказывал себе заткнуться, но остановиться не мог. И договорился почти до того, чтобы залпом выпить проклятое шампанское, встать и уйти с гордо поднятой головой. Но при этом он боялся, что Людмила не выдержит и покинет его раньше, чем ему удастся высказать ей все.
Она не уходила. Слушала, улыбалась, иногда прикасалась губами к краю бокала. Когда Майкл замолчал, сказала:
— Сколько времени тебе на сборы?
— Я никуда не поеду, — заявил Майкл, немедленно прикусив язык. Ну не идиот?! Ему деваться некуда, у него не осталось места в этом мире, а он выпендривается. — А тебя сдам полиции как шпионку Чужих. — Зачем он это сказал?! Ох, кретин, мало его били… — Чтоб на своей шкуре поняла, каково это — гнить в тюряге из-за чьих-то интриг.
Она полезла в сумочку. Майкл похолодел. Все, сейчас бросит на столик купюру, вроде как внесла свою долю по счету, встанет и уйдет. И больше никогда в его жизни не появится.
Людмила достала паспорт. Зеленый юрский паспорт.
Дипломатический.
— Я здесь на законных основаниях, — спокойно парировала она. — К твоему сведению, помимо того, что я работаю на Ватикан, я подданная Российской империи. Чкаловской. И сотрудница посольства моей страны здесь, на Старом. Полицию можешь вызывать, но боюсь, тебя опять отвезут в вытрезвитель. Потому что все мои действия согласованы с местной канцелярией безопасности. Я вчера полдня общалась с детектором лжи. А твоя мать и Чернышёв сделали все, чтобы я не смогла поговорить с тобой. Они требовали выслать меня из страны. Но у начальника канцелярии с рассудком получше.