Русские женщины (47 рассказов о женщинах)
Шрифт:
Внезапно возле палатки что-то шуршит!
Меня бросает в дрожь. Сажусь, оцепенело вперившись в полог.
В просвете возникает фигура. Я от неожиданности отшатываюсь, но что-то тяжёлое уже опускается рядом со мной на лежанку. И вдруг — слабый запах духов!.. И её голос:
— Можно к тебе?
Наутро я сидел возле палатки, ощущая себя царем вселенной, с умилением вслушиваясь в птичий гомон, в бульканье речонки, в далёкие голоса, и строил планы дальнейшей жизни на турбазе, досадовал на малое количество денег и голодно поглядывал в сторону навеса, где готовился завтрак — тушёнка с гречкой. Я ощущал любовь ко всему сущему и пытался не смотреть на речку, где, знал, среди других женщин она мыла котлы. И удивлялся тому, как, оказывается, за одну только ночь можно так крепко породниться с человеком!.. Воистину, только человек — лекарство для
Алексей Евдокимов
По ссылкам
www.odnoklassniki.ru
Одноклассники: Анюся Егорова. 18 лет, Полысаево, Россия
На время ухожу с сайта и ещё буду думать вернуться или нет. Надоело всё Да, да, вот такая я. Сладкая и гадкая В друзья добавляю не всех!!! хотите чтоб добавила напишите сначала в сообщения. Если в себе уверены Хотя вобщето я всех люблю!!
Родилась 17 августа. Город проживания — Полысаево, Россия
kommersant.ru/ogoniok
Где наша не пропала
Маша Пашкевич выслушала историю русской девушки, по-настоящему узнавшей себя в китайской тюрьме
Двадцатитрёхлетняя официантка Аня Григорьева (фамилия изменена по просьбе героини) рассказала «Огоньку», как она попала в китайскую тюрьму и почему об этом не жалеет
«Поехала просроту по говнобудкам собирать», — слышала я в детстве от мамы, когда она на работу уходила. Это значит — собирать просроченный товар из маленьких нерентабельных магазинчиков. Мама работала в продуктовой компании, моталась по всему району, Ленинск-Кузнецкому, мы с братом её подолгу не видели. А что делать, выживать-то надо. Отца у нас нет, он по пьяни на машине разбился, когда мне ещё пяти не исполнилось. Конечно, маме тяжело было нас обоих тянуть — так что я, как только смогла деньги зарабатывать, сама себя обеспечивала. А с девятнадцати лет — ещё и мужа Сашу. Я сразу после школы его встретила, полюбила очень сильно. Ему было 28, и у него были серьёзные проблемы: Саша наделал кучу долгов и работу потерял.
Я устроилась официанткой в ночной клуб, но у нас больше пяти-шести тысяч заработать нигде не реально. У нас — это в городе Полысаево, Кемеровская область. Вся моя зарплата уходила за Сашины долги, а жили мы на мои чаевые. Хорошо ещё чаевые мне нормально давали. Но должен он был почти полмиллиона рублей.
Мы не расписывались, но прожили вместе два года, и оба считали, что мы семья. А раз так, каждый должен ради другого всё, что может, делать. Я так думала, по крайней мере.
Стала искать вакансии за границей, перерыла весь Интернет. Хотела няней, но мне тогда вообще 21 год был, слишком молодая. Натыкаюсь на Китай. Работа официантом. Опыт есть? Есть. Внешность? Всё в порядке с внешностью. Подала резюме на официанта, про хобби написала, что танцую. Китай так Китай.
У матери разрешения не спрашивала, поставила её перед фактом. Я лет с четырнадцати сама решала, как мне жить.
Работала в клубе в Нинбо. Получала тысячу юаней — 25 тысяч рублей. Всё до копейки отсылала Саше. Зарабатывала только на консумации. Ну, понятно: пьёшь с гостями клуба, на выпивку их разводишь, делаешь хозяину выручку, он с тобой делится. Приходилось напиваться каждый раз. Русские девушки в Китае в основном в клубах работают. Танцуют, и стриптиз и всё. Китайцам нравится, для них это экзотика. И вообще русские девушки самые красивые, это все знают.
Проходит полтора месяца, у меня заканчивается виза. Работодатель (как сказать: импресарио? агент?) — Чен — забирает у меня паспорт: визу продлить. Неделя-две. «Где паспорт?» — спрашиваю. «Всё нормально, надо подождать чуть-чуть». Я киваю тупо, доверяла ему тогда. Я вообще ничего не знала тогда про китайские законы, на него во всём полагалась. Чен меня в клуб отвозил, кормил, помогал мне всегда — я уверена была, что он залип на меня. Я знаю, что всем нравлюсь.
А у Саши в России в это время новые проблемы начались. Он сказал, на него коллекторы наехали. Одно слово: коллекторы — бандиты и бандиты. А он не в состоянии сразу расплатиться, как они требуют. Работы так и не нашёл.
Я к Чену: как ещё можно заработать? «У тебя же много подружек в России? — спрашивает. — Деньги им нужны?» Предложил мне искать для него девочек, которые хотят в Китай приехать работать. Обещал 5 тысяч рублей за каждую. Приезжают девочки — одна, вторая, третья. Он мне за них не платит ничего. И паспорт не возвращает.
Девчонки кто откуда собрались. Из Сибири, из Владивостока, из Казахстана, одна, Кристина, вообще из Латвии. Она раньше в Ирландии работала. У них же там везде Евросоюз, а в Латвии работы нет, и все едут в Западную Европу. Кристина там что только не делала: и полы мыла, и у прилавка стояла, и на пилоне танцевала. А в Ирландии в этой незамужним девчонкам из бывшей советской Прибалтики предлагают ещё и подзаработать на том, что они гражданки ЕС, — оформить фиктивный брак с каким-нибудь местным пакистанцем, курдом, или кто они там. Чёрным, в общем, иммигрантом. Которому вид на жительство в Евросоюзе нужен. На латвиек они просто бросаются, потому что тем деньги нужны, они на всё согласны. Ну и Кристинка согласилась. Обещали ей три, что ли, штуки евро — а делать, мол, ничего не надо. Став законной женой этого пакистанца, никаких денег она, естественно, не получила, а через некоторое время узнала, что пакистанец набрал кучу кредитов — половина которых теперь по ирландским законам лежит на Кристинке. Она побежала в полицию, а ей говорят: «Леди, вы подписывали документы. Все претензии, плиз, в суд». Злорадно так говорят, потому что знают, что происходит, но на наших им, естественно, плевать: понаехали. И тут же выясняется, что расторгнуть брак в Ирландии — они же там добрые католики, семейные ценности, всё такое — страшно сложно: нужно как минимум три года порознь прожить сначала. Ну, этот типа муж показал Кристинке семейные ценности: когда узнал, что она в полицию ходила, избил её страшно, изнасиловал вместе ещё с тремя пакистанцами, запугал — и потом заставлял её уже саму подписывать долговые расписки. Кое-как она в конце концов удрала обратно в Ригу — и тут выяснилось, что ирландская коллекторская фирма, в которую обратились кредиторы мужа, продала долг латвийским коллекторам. А те быстренько через суд арестовали всё Кристинкино имущество и хапнули рижскую квартиру. И в ЕС она уже в какой-то чёрный список попала. Что делать? Пришлось в Россию к родным уезжать, а там и в Китай занесло. Где только наших девчонок нет сейчас!
А тут — свои проблемы. Чен пропал со всеми нашими деньгами, с зарплатой всех девчонок. Потом я узнала, что он в карты играет, не может остановиться, болезнь такая, да, лудомания. А девчонки ко мне с предъявами — это же я их сюда пригласила. И у Чена телефон не отвечает.
Как он пропал, хозяин клуба сразу иначе вести себя стал. Не хотел больше платить за консумацию. Приходит компания — я давай с ними бухай, бесплатно. Типа это друзья босса. А у них так принято, что с друзей босса денег не берут. Потом другие друзья босса. И ещё ограбили нас. Мы с девочками жили впятером в двухкомнатной квартире. Пришли в тот раз, все бухие в кашу. Просыпаюсь среди ночи оттого, что на мне мужик какой-то лежит и рукой в трусы лезет. Я как заору. Он пытался мне рот зажимать, но я зубами его раз за руку, чуть не откусила на хрен пол-ладони. Дерусь, лягаюсь. Он нож показывает. Я только ещё громче орать. Страха как-то совсем не было. А орать я умею: этих китайцев, что к нам влезли, — их то ли двое, то ли трое было — просто сдуло. Но ноутбук мой они спёрли и деньги все выгребли. Оказалось, что в этой квартире до нас другие русские девчонки из клуба жили. Они водили к себе мужиков китайских, так что эту квартиру тут все знали. А может, и хозяин клуба навёл — мы как раз накануне зарплату получили.
В общем, пришлось мне идти в китиви. Это караоке-центры с отдельными кабинками. В кабинке — компания мужиков, и ты с ними там пьёшь, поёшь, танцуешь. Я про эти китиви всякого наслушалась — там с тобой что угодно сделать могут. Ну а какие у меня варианты?
В китиви я за ночь отрабатывала три-четыре кабинки. В каждой компания по пять-шесть китайцев. Под утро меня домой приносили — такая пьяная была. Но зарабатывала где-то по 10 тысяч рублей за ночь.
Я не знаю, хотела ли я возвращаться в Россию. В Полысаево работы всё равно нет. А про Сашу я стала понимать, что, может, он и не тот мужчина, который мне нужен. Разве женщина должна мужчину обеспечивать, а не наоборот?
Но тут мама написала, что брата посадили. За наркотики. Взяли с таблетками, обвинили, что он наркодилер. «Народная», как её называют, статья — 228-я: максимальный срок чуть ли не двадцать лет. Менты любят через эту статью отчётность улучшать — по ней почти любого закатать легко, из молодёжи особенно, и делать реально почти ничего не надо. Потом выяснилось, брата ментам его партнёры заказали. Он бизнес пытался раскрутить, а партнёры ему его долю отдавать не захотели — и у кого-то из них менты нашлись знакомые. Он «колёса» сам употреблял, случалось, но торговать не торговал никогда. Только его в ментовке так избили, что он всё сразу подписал. А матери менты говорят: или ищи миллион рублей, или его засадят на полную катушку. А откуда у неё такие деньги? Она в шоке, немолодая уже, болеет — и тут такое.