Русский боевик
Шрифт:
— Да, — растерянно согласилась Аделина.
— Вот она, Русь, — мрачно и с уважением сказал негр. — Вот они, просторы северные… Оставили девушку одну, — безотносительно добавил он. — Мужланы. Что ж, пойдемте, милая дама. Отведу вас к господину вашему.
Аделина так же растерянно наблюдала — как он засовывает пистолет за ремень джинсов, как берет со столика фонарик, как оглядывает номер.
— Пойдемте, пойдемте.
Оказалось, что номер негра находился в нише, которую Аделина раньше, при свете, не заметила. Аделина подумала, что негр постучится сперва, но он толкнул дверь и зашел в эдькин номер, не замедляя шага. Только сейчас она подумала — а
Эдькин номер оказался пуст.
— Нету здесь Эдьки, — сказал негр, проверив на всякий случай ванную. — Куда-то наш бравый Эдька подевался. Возможно совершает ночную прогулку по городу. Для поддержания пищеварения в достойном виде, по инструкции. Будете спать здесь?
— Но я ведь… — начала Аделина, и замолкла.
Эдькин номер без самого Эдьки никакой выгоды ей не приносил — ничем не отличался от ее собственного. Та же тьма, то же одиночество, тот же страх.
— Да, глупо как-то, — согласился с ее мыслями негр. — Что ж с вами делать. Неприкаянность — отличительная черта многих русских женщин. Ну, пойдемте ко мне, что ли, посидите у меня до рассвета. А где ваш второй… э… шевалье?
— Он… — Аделина снова запнулась.
— Ну, не мое это дело. Пойдемте. Пойдемте, пойдемте. Да вы замерзли! — удивился он, взяв ее за руку. — Вам срочно нужно в горячую ванну, иначе, в этом климате, у вас к утру обнаружится какое-нибудь заболевание с кашлем и соплями. Нельзя так беспечно относиться к собственному здоровью.
Наверное, он хочет меня изнасиловать, подумала Аделина. Негры иногда насилуют белых женщин, мстя за три века рабства в Луизиане. А может и нет. Вежливый. Может, он гомосексуалист. Многие гомосексуалисты бывают вежливые и обходительные, и часто посещают оперу. Больше балет, но и оперу тоже.
Стенька сидел, прислонясь спиной к стене и мелко дрожа от холода. Произошедшее вспоминалось отрывочно. Он шел почти на ощупь по очень темной улице на какой-то свет вдали. Какие-то фары какого-то драндулета, где-то припаркованного, с мотором, работающем на холостом ходу. Возможно, какой-нибудь мужик, занимающийся извозом. Чем дальше он уходил от гостиницы, тем неуютнее себя чувствовал, но, преодолевая страх, шел — медленно, но шагом твердым, правильным. Потом они появились — с фонариками. Трое. Он спросил у них, где тут стоянка такси, что, как он сразу понял, было глупо — ищущий такси должен иметь при себе деньги. К нему подошли вплотную. Он хотел бежать, но его схватили, повалили, некоторое время били, а потом он потерял сознание. А теперь он сидел у стены и дрожал от холода — во-первых, ночь выдалась холодная, а во-вторых, на нем ничего, кроме трусов, носков, и майки, теперь не было. Кроссовки почти новые — сняли. Свитер, очень неплохой — сняли. Куртку — сняли. Джинсы — старые, потертые — и те сняли. Висок и часть лица справа ныли тупой болью, а нижняя губа заметно увеличилась в размерах. Стенька попробовал языком зубы — на месте. Ребра ныли. Спина. Добрые, однако, люди, живут в Белых Холмах. Гостеприимные. А! Кошелек. Линкин кошелек. Со всеми деньгами.
Со второй попытки ему удалось подняться, и затем, собравшись
Минск, Беларусь, девять часов тридцать минут утра.
Кабинет министра сельского хозяйства.
Министр, дородная женщина средних лет, принимает у себя президента Беларуси, а также министра обороны республики.
ПРЕЗИДЕНТ (развивая, очевидно, начатую ранее мысль)… Ни хуя себе!
МИНИСТР ОБОРОНЫ. Что они там пьют, в ихнем Новгороде?
Никто не засмеялся.
МИНИСТР ОБОРОНЫ (а ему хочется, чтобы засмеялись). Нет, правда, что?
МИНИСТР СЕЛЬСКОГО ХОЗЯЙСТВА (неприятно тонким, надтреснутым сопрано). В Москве не спохватились еще?
ПРЕЗИДЕНТ. Скоты.
МИНИСТР ОБОРОНЫ. Москва — да… с Москвой такие номера не проходят…
ПРЕЗИДЕНТ. Заткнись. Москва — черт с ней, с Москвой. Новгородцы эти — твари, сволочи!
МИНИСТР СЕЛЬСКОГО ХОЗЯЙСТВА. Почему ж? Если кто хочет…
ПРЕЗИДЕНТ. Потому что мне они ни о чем не пожелали сообщить. Откуда им знать, может мы бы к ним присоединились.
МИНИСТР ОБОРОНЫ. В каком смысле?
ПРЕЗИДЕНТ. В любом. На правах автономии. Какая разница.
МИНИСТР ОБОРОНЫ. Ну ты даешь, Палыч. Быть присоединенным к Новгороду не велика честь…
ПРЕЗИДЕНТ. По-твоему, лучше быть присоединенным к Москве, да? Новгород древнее. И черных там меньше.
МИНИСТР СЕЛЬСКОГО ХОЗЯЙСТВА. Поражаюсь вашим словам, Виктор Павлович…
ПРЕЗИДЕНТ. А вы всему всегда поражаетесь. Вы вообще очень впечатлительны по натуре.
МИНИСТР СЕЛЬСКОГО ХОЗЯЙСТВА. Как вы… да я… да…
ПРЕЗИДЕНТ. Тихо! Черт знает, что такое. Надо бы послать ноту протеста, но — кому? На что они рассчитывают? А? Ну, вы, министры! Какие у них там ресурсы? Ну!
МИНИСТР СЕЛЬСКОГО ХОЗЯЙСТВА. Ежели вы так будете обращаться…
ПРЕЗИДЕНТ. Ресурсы какие?
МИНИСТР СЕЛЬСКОГО ХОЗЯЙСТВА. Ну, не знаю… ну, деревья там растут, и…
ПРЕЗИДЕНТ (поворачивается к министру обороны). Какие ресурсы?
МИНИСТР ОБОРОНЫ. Какие у них могут быть ресурсы? Пьют они много. (Подумав) А у нас какие ресурсы? Только что газопровод, так ведь он нам не принадлежит.
ПРЕЗИДЕНТ. Нужно будет — будет принадлежать. Врежем кран и перекроем к чертовой матери. Пусть Европа закоченеет вся. Устроим Европе русскую зиму. Кстати, Новгороду тоже топить, вроде бы…
МИНИСТР ОБОРОНЫ. Бурый уголь у них есть. Правда, толку от него мало. Он и не горит почти, а так, теплится. Как угольки в камине осенним вечером.
ПРЕЗИДЕНТ. Ты мне Якуба Коласа тут не изображай. Теплится. Расстроен я.
Кабинет в секции оборонной разведки, Пентагон, Вашингтон, Соединенные Штаты Америки, восточнобережное время — четыре часа утра, по Гринвичу — десять.
Присутствуют — представитель Центрального Разведывательного Управления, армейский полковник, и молодой специалист в штатском, пришедший вместе с представителем и принесший в портфеле портативный компьютер с приставкой широкополосной связи.
ПРЕДСТАВИТЕЛЬ… как такое можно было подготовить без единой утечки — не очень понятно, но есть рабочие гипотезы.
ПОЛКОВНИК. А предполагаемая реакция Москвы?
ПРЕДСТАВИТЕЛЬ. Попытаются устроить диверсию, скорее всего.
ПОЛКОВНИК. Пошлют спецназ?