Русский бой на Любки
Шрифт:
Дело в том, что прямое зрение хорошо различает мелкие детали, а вот боковое лучше замечает крошечные движения. Думаю, что так складывалось исторически, еще в те времена, когда предки наших биологических тел были животными, борющимися за непосредственное выживание. Прямо ты смотришь на то, что хочешь съесть, а сам в это время следишь боковым зрением за теми, кто хочет съесть тебя. Поэтому, если в бою перейти на условно боковое зрение, начинаешь замечать не только движения рук и ног противника, но и сами намерения, которые он вынашивает. И тогда тело легко и естественно перехватывает и втекает в любые движения,
Как вы понимаете, уже работа в смолениях при рассеянном зрении открывает способность видеть тоньше. Но почему-то, когда обучаешься смолениям, это еще не так бросается в глаза. Наверное, у нас сохраняется подозрение, что это все как обычно, просто я научился чему-то ловчее, чем раньше.
Но вот стоит перейти к сучениям, как вдруг ты понимаешь: смотреть вниз, когда ваши руки сцепились в сложнейшей вязи движений, нельзя! Но видеть надо! Иначе пропустишь удар. И ты начинаешь следить за движениями ног, расширив «боковое» видение до «нижнего». Попросту говоря, ты раскрываешь видение, и обучаешься не только видеть, но и переходить в следующие пространства видения, отчетливо распахивая нечто в своем сознании.
Вот эта способность вскрывать и распахивать свое видение, возможно, важней всех сучений, потому что ее можно развивать, и учиться распахивать его еще и еще… Например, для видения в темную, с завязанными глазами.
Раскрытие видения вообще считалось важнейшей задачей любков, и я помню, как мне Поханя предложил подвигаться прямо в прихожей их с тетей Катей избы, где были растелены половички.
— Может, убрать? — спросил я его.
— У тебя и руки и ноги должны быть с глазами, — ответил Поханя. — Учись ходить, не грудя половиков. Чтобы хозяйка не обижалась…
Чтобы хозяйка не обижалась, так сильно сработало, что я все время успевал поправлять все, что зацепил ногой. И очень удивлялся, почему Поханя, который вроде бы совсем ног от земли не отрывал, вообще ничего не грудит?..
Глава 31. Бой с чужим
Любой боец, любошник он или не любошник, должен понимать разницу в бое со своими, и с чужим. Бой с чужим ведется на поражение, и это определяет весь его рисунок. Никаких игр и кружений вокруг такого противника не нужно. А нужно просто бить и ломать, стараясь остаться неуязвимым. В сущности, бой с чужим в любках мало чем отличается от боев рукопашников по армейской или спортивной версиям, или от боев без правил. Разве что разрешены все запрещенные приемы. Но ведь это бой с действительным врагом и битва идет за жизнь.
Конечно, любой любошник, освоивший боевое искусство, может принять участие в каких-то спортивных соревнованиях, хоть по той же рукопашке. И тут его любошная подготовка не очень ему поможет, потому что правила заставят отбросить большую часть его умений и сведут все искусство к минимуму необходимых навыков. Минимум этот уже определился в боях и прекрасно освоен мастерами всех тех направлений, в которых хочет принять участие любошник. Учиться рукопашке надо у рукопашников, а боям без правил у тех, кто бьется без правил.
И не обольщаться: как бы хороши вы ни были в любках, как только на вас наложат сеть из правил, вы будете работать только малой частью своих умений, и значит, сразу же станете
Единственное, что сохранится как преимущество у любошника, — это видение и умение ходить. Это надо использовать и в спортивных схватках. Но научиться этому можно, только если хорошо понимаешь, что такое бой с настоящим врагом и умеешь биться, если не на смерть, то уж до полной победы.
Вот рисунок такого боя и стоит рассмотреть, как исходный для всех боев — в любках, зверках или не на жизнь, а на смерть.
Я говорю «рисунок», имея в виду некий образ, по которому ты перемещаешься и действуешь во время боя. Это как бы общий образ, охватывающий весь бой. У него может быть простейшая часть, она называется Иста боя.
Иста — это Исходный образ, созданный из самых простых образов, называвшихся Истотами. Истоты совсем просты, они неразложимы далее на составные части. И в каждом движении вы можете дойти до такой простоты, чтобы понимать, к примеру, удар через истоту удара. Но в бою образы вынужденно становятся сложней. К примеру, нанося прямой удар, ты можешь видеть его истоту — короткое тычковое движение рукой со сжатым кулаком вперед, — но применять будешь сложный образ, содержащий в себе возможности для разных прочтений ударов. От возможности изменить линию, по которой его наносишь, до хранящегося прямо в образе удара образа захвата, в случае, если удар не прошел.
Так из истот рождается Иста удара. И так же, из образов отдельных боевых действий складывается Иста всего боя или поединка. Что в нее обязательно должно входить? А обязательность — непременная часть всего, что входит в Исту. Исты не содержат ничего лишнего — они основы, на что это лишнее накручивается, и с чего оно может быть удалено. Но удаление всего лишнего не должно приводить к тому, что исходный образ, Иста перестает узнаваться как бой. Иста — это все то, что делает бой боем, но ничего лишнего, что можно назвать искусностью.
Итак, если мы используем привычное слово "рисунок боя", то подразумеваем две вещи: это простейший образ боя, его Исту, и тот бой, который ты собрался вести, усложнив свои боевые действия, чтобы использовать свои преимущества и недостатки противника. Как дорисовывать образ боя до того, что сделает тебя мастером, оставляю решать каждому. Да это и не объяснить, если не введено понятие разведки. Разведку противника вести надо обязательно, но это особый разговор и особое искусство, которому надо посвящать отдельную книгу.
Сейчас же мне важнее показать ту основу, на которой строится любой бой, даже если мастера боевых искусств уже не видят ее, поскольку давно ушли от подобной простоты.
Поединок начинается с того, что ты увидел противника и принял решение биться. Хочешь ли ты вести разведку, или нет, но начнешь ты всегда с одного: ты подойдешь к нему и ударишь, либо попытаешься взять в захват и бросить. В общем, ты постараешься произвести решительное действие. Все остальные прыжки и бегания вокруг только съедают время и силы.