Русский диверсант Илья Старинов
Шрифт:
Выбраться из района, где ранило Старинова, оказалось почти невозможно. Боевые друзья, обеспокоенные тем, что он потерял много крови, сообщили о его состоянии начальнику штаба Ленинградского военного округа генералу Н. Е. Чибисову.
Из Ленинграда выслали транспортный самолет. Взяв на борт Старинова с другими ранеными, самолет благополучно долетел до Ленинграда. В госпитале Илья Григорьевич пролежал два месяца.
Госпитальные хирурги сделали, казалось бы, немыслимое, сохранив Старинову руку. Но по выходе из госпиталя он едва мог шевелить пальцами. Для того чтобы восстановилась
Проводить такое лечение на полигоне было невозможно. Вскоре Илья Григорьевич получил новое назначение на должность начальника отдела заграждения и минирования Управления военно-инженерной подготовки Главного военно-инженерного управления РККА.
Опыт войны с финнами убедительно доказал, что даже самые примитивные, но умело поставленные мины способны наносить наступающим войскам ощутимый урон, затруднять использование путей сообщения и уцелевших зданий.
С такими мыслями Старинов и явился для представления к начальнику Главного военно-инженерного управления Красной Армии Герою Советского Союза генерал-майору А. Ф. Хренову, с которым не раз встречался на Карельском перешейке.
В июне 1940 г. Инженерное управление Красной Армии начало переформировываться в Главное военно-инженерное управление (ГВИУ). За незначительной, казалось бы, переменой в наименовании скрывался важный смысл. На плечи А. Ф. Хренова легла тяжелая забота о преодолении отставания советских инженерных войск в техническом оснащении и специальной подготовке.
Хренов хорошо знал цену минно-взрывным заграждениям и, разрабатывая штаты ГВИУ, предусмотрел создание двух самостоятельных отделов — отдела заграждений и отдела электротехники. Однако нашлись люди, которые усмотрели в этом излишество. Вместо двух отделов, способных в короткий срок выполнить большой объем неотложных работ, был образован лишь один относительно небольшой отдел заграждения и минирования в составе Управления военно-инженерной подготовки. Его-то Старинов и должен был возглавить.
Хренов сразу поставил перед ним несколько конкретных задач. Но все они вытекали из одной главной — быстрее ликвидировать отставание в технике минирования и разминирования.
Сотрудники отдела под руководством Старинова приступили к обновлению существовавших и созданию новых наставлений и инструкций, в том числе Положения по устройству оперативных заграждений. Утверждение этого документа наркомом обороны позволяло сполна обеспечить войска минно-подрывным имуществом и создать необходимые запасы его на складах.
СССР уже вплотную соприкасался на западе с сильной военной машиной фашистской Германии, подмявшей Австрию, Польшу, Чехословакию, Норвегию, Бельгию, Голландию, Данию, а потом и Францию. Союзница Германии — Италия — хозяйничала в Абиссинии. Угроза вторжения нависла над Англией.
Можно было ожидать, что все эти осложнения не застанут Красную Армию врасплох. Но, ознакомившись с подготовкой к устройству заграждений в приграничной полосе, Старинов был просто ошеломлен. Даже то, что удалось сделать в этом отношении в 1926–1933 гг., оказалось фактически ликвидированным.
Не существовало больше складов с готовыми зарядами около важных охраняемых мостов и других объектов. Не было не только бригад, предназначенных для устройства и преодоления заграждений, но даже специальных батальонов. В железнодорожных и инженерных войсках
А ведь вопрос о создании специальных частей для устройства и преодоления минно-взрывных заграждений, для нарушения работы вражеского тыла с помощью инженерных мин впервые ставился группой командиров 4-го железнодорожного полка еще в 1928 г.! На Украине, например, к 1932 г. имелось четыре специальных батальона, дислоцировавшихся на железнодорожных узлах в приграничной полосе. Были такие батальоны и в других округах.
В конце 1937 — начале 1938 гг. Инженерное управление разработало штаты специальных минно-подрывных батальонов. Но в подготовке материалов участвовали работники Генерального штаба, которые, были вскоре после этого репрессированы. Проект был похоронен.
Ульяновское училище особой техники — единственное учебное заведение, готовившее высококвалифицированных командиров для подразделений, оснащенных радиоуправляемыми минами, — было реорганизовано в училище связи.
С 1934 по 1940 гг. у гитлеровцев резко возросло количество и улучшилось качество танков, а в СССР инженерные противотанковые средства остались на уровне начала тридцатых годов.
Удивительно, но в 1939 г., когда Советский Союз соприкасался со слабыми армиями относительно не больших государств — Польши, Румынии, Эстонии, Латвии, Литвы, — границы действительно были на замке. А когда соседом СССР стала фашистская Германия, инженерные оборонительные сооружения вдоль прежней западной границы оказались заброшенными и частично даже демонтированными, а на новой границе строительство укрепрайонов в 1941 г. только разворачивалось.
Перед советско-финляндской войной руководство Наркомата обороны (НКО) явно недооценивало инженерные войска и роль Инженерного управления Красной Армии.
В 1940 г. ситуация несколько изменилась. К инженерному обеспечению боя и операции, а заодно и к инженерным войскам стали относиться с большим вниманием. Пользуясь этим, ГВИУ в самые сжатые сроки разработало тактико-технические требования на инженерные мины различного назначения и на мины-торпеды.
Напряженная работа научно-исследовательского института инженерной техники, лабораторий и конструкторских бюро дала положительные результаты. Появились опытные образцы вполне современных противопехотных и противотанковых мин.
Иначе обстояло дело с минами замедленного действия.
В истории войн редки случаи, когда новое боевое средство быстро признается и вводится в действие в большом количестве. Зато часто бывает, что новое боевое средство, даже успешно примененное в ограниченном количестве, не раскрывает всех своих возможностей. Это позволяет маловерам и консерваторам относиться к нему скептически. Так получилось и с МЗД. Они появились и были успешно применены еще в первую мировую войну. Но количество их исчислялось буквально единицами. Ясно, что при этом нельзя было выявить все возможности таких мин. И хотя советские минеры-энтузиасты создали весьма «умные» МЗД, серийное производство их налажено не было. Маршал Кулик и некоторые другие руководители Наркомата обороны, распоряжавшиеся выделением средств и лимитов, принадлежали как раз к той категории лиц, которая примитивно толковала положение Полевого устава о том, что в случае агрессии войну Красная Армия будет вести наступательно, перенеся ее на территорию противника.