Русский эксперимент
Шрифт:
Первый вечер в Москве
Философ приготовил незамысловатый ужин. Бутылка водки. Сыр. Колбаса. Картошка. По нынешним временам и это в Москве — роскошь. Выпили за встречу. Поговорили о том о сем.
П: Как чувствует себя твоя жена?
Ф: Так себе. Сейчас прихворнула. Но на неделе непременно выберется сюда.
П: А не опасно оставаться в деревне? Может быть, привезти ее сюда. Тут все-таки больницы. Медицина.
Ф: Ты шутишь! От прежней бесплатной советской медицины и следа не осталось.
П: В общем, возвращаемся назад, к предкам. Ну что же, выпьем хотя бы за предков!
Ф: Тут ходили слухи, будто ты эти годы пил запоем. Это верно?
П: Чушь, конечно. Выпивал изредка. А на пьянство денег не было. И пить не с кем было. Да и не хотелось, — России для этого не хватало.
Ф: Странно, на Западе пьют больше, а выпить не с кем! Ты сам говорил, что в Германии 5 миллионов алкоголиков.
П: Ты же знаешь, для русского человека главное в выпивке — разговор по душам.
Ф: У тебя никаких родственников не осталось?
П: Нет.
Ф: Как так получилось, что ты остался без семьи и без детей?!
П: Символично получилось: я, психологический коммунист, остался без потомства. А как твои дети и внуки?
Ф: Коммунизм строили выходцы из рабочих и крестьян. И строили для рабочих и крестьян. А построилось другое. Мы стали профессорами, директорами, заведующими и т.д. Наши дети стали детьми представителей средних и высших слоев. У них другое воспитание, образование. Другие претензии к жизни. Им не надо было мерзнуть, голодать, погибать в боях, гробить жизнь на стройках. Одним словом...
П: Одним словом, твои дети приветствовали то, что началось после 85-го года.
Ф: И готовили этот переворот.
П: А сейчас?
Ф: В чем-то разочаровались. Но в общем и целом пристроились. И даже с какой-то выгодой. Квартиры хорошие купили. За границей бывают. Внуки свободно говорят по-английски. Будут дипломатами. Или в международном бизнесе. Мы почти не встречаемся. Я для них «коммуняка». О тебе и слушать не хотят. Считают, что ты предал прежние диссидентские идеалы.
П: Одним словом, порвалась связь времен.
Ф: Я знаю, ты с юности руководствовался принципом «Все мое ношу с собой». Но остаться верным ему в наше время, когда все стремятся нахватать как можно больше, обзавестись собственностью, для этого надо быть...
П: Ненормальным? Согласен. Но, как говорится, горбатого могила исправит. Извини, я не привез никаких подарков.
Ф: Брось! То, что ты приехал и будешь жить у меня, огромный подарок.
П: Зато я привез набросок новой книги. Почитай! Обсудим кое-что. Я ведь и приехал, чтобы здесь дописать последние главы.
После ужина Философ засел за чтение рукописи Писателя, а последний буквально впился в телевизор. На Западе он смотрел русское телевидение лишь урывками, а последние годы он вообще не имел такой возможности. Теперь он мог «насладиться» этим в изобилии. И с первых же минут он был потрясен увиденным и услышанным, как никогда до сих пор.
Произошедшие за пятнадцать лет перемены в России в концентрированной и как будто специально отобранной для него форме открылись перед ним на экране старенького телевизора. Перемены глубокие, всесторонние и действительно необратимые. Перемены во всем — в облике людей, в их движениях, в манере речи, в тематике мыслей, в эмоциях, в системе ценностей, в идеологии, во всей ориентации жизни. Это был совсем незнакомый и чуждый Писателю мир. Он ощутил себя инопланетянином, волею случая оказавшимся на неведомой планете.
РУССКИЙ ЭКСПЕРИМЕНТ
Начавшийся в 1917 году в России величайший к истории человечества социальный эксперимент закончился. Русский коммунизм погиб. В этой книге я хочу описать его в том виде, в каком он прошел через мой мозг, мою душу и мою судьбу. При этом я буду руководствоваться принципом: «О мертвом либо ничего, либо только хорошее». Это будет не идеологическая апологетика. Просто я хочу воздать должное этому великому феномену истории и выполнить тем самым свой сыновний долг по отношению к нему.
Я употребляю слово «эксперимент» не в научном, а в историческом смысле. Цель научного эксперимента — познание, достижение истины, знаний об изучаемых объектах. Научный эксперимент осуществляется по специфическим правилам познания. Исторический же эксперимент имеет целью преобразование реальности. Он имеет дело с объективно данными условиями и осуществляется по объективным законам самой реальности и человеческой деятельности, которые не зависят от воли и желаний людей, которые сами определяют то, как будут реализовываться воля и желания людей.
Конечно, в историческом эксперименте люди используют идеи и совершают поступки под их влиянием. Идеи стимулируют действия людей, направляют их. При этом используются и какие-то научные истины. Однако это не дает оснований рассматривать исторические эксперименты большого масштаба с той же точки зрения, что и научные эксперименты. Тем более научности в них бывает ничтожно мало или не бывает совсем.
В русском эксперименте научного было ничуть не больше, чем в буржуазных революциях и в процессе формирования буржуазного (капиталистического) общества в странах Запада.
Маркс, Ленин и их последователи не имели и в принципе не могли иметь научного понимания коммунистического общества, поскольку его не существовало в природе. Но это ничуть не умаляет их великой роли в истории человечества.
Я называю осуществленный в России коммунистический эксперимент русским, поскольку это происходило на территории России, а основным материалом для него и основным массовым исполнителем служили русские люди. Но это не был узконациональный, этнически русский эксперимент. Он был интернациональным по многим признакам — по идеологии, по составу инициаторов и организаторов, по устремленности, по мировой поддержке, по влиянию на ход человеческой истории. Бесспорно, идеи коммунизма и активисты в их реализации были занесены в Россию с Запада или прошли там соответствующую школу. Но в России они нашли благоприятную почву. Именно тут коммунизм развился в явление мирового и исторического масштаба.