Русский флот на чужбине
Шрифт:
После совещания с японскими властями было решено, что корабли покинут Фузан 2 декабря. Все поставки на флотилию угля и других материалов взяла на себя городская управа. Правда, уголь оказался самого плохого качества и по ценам выше, чем предлагали частные компании.
В Фузане к адмиралу Старку приезжал по поручению комиссара Военно-морских сил В.И. Зофа его бывший сослуживец по крейсеру «Аврора» и Минной дивизии бывший капитан 2-го ранга Российского Императорского флота В.А. Белли. Он имел поручение провести переговоры с командующим флотилией о возвращении кораблей обратно во Владивосток. При этом и самому Старку, и его подчиненным обещали амнистию. Как вспоминал Белли, « Ю.К. Старк ответил мне приблизительно следующее: „Вы знаете, что я не служил ни одного дня у красных. С оружием в руках я воевал на стороне Колчака. Вы должны понять, что я не могу вернуться в Россию“». По воспоминаниям Старка, он « …предложил
С начала эвакуации и вплоть до ее окончания единственную информационную поддержку командующему флотилией оказывал русский морской агент в Японии и Китае контр-адмирал Б.П. Дудоров, находившийся в Токио. Он смог договориться с американским послом в Японии о возможности принятия русских кораблей и беженцев в порту Манила на Филиппинах.
В итоге адмирал Старк окончательно решил с большей частью кораблей идти в Манилу, сделав один заход в Шанхай на несколько дней. Там он рассчитывал устроить на стоянку мелкие корабли и катера и уволить ту часть личного состава флотилии, которая хотела попасть именно в Шанхай.
Из Фузана в Шанхай вышло 16 кораблей. Утром 4 декабря, когда отряд находился в 150–180 милях от Шанхая, внезапно начался сильнейший шторм, во время которого погиб охранный крейсер «Лейтенант Дыдымов». Обстоятельства ею гибели остаются до конца невыясненными. Сам командующий флотилией писал следующее: « Последний раз его видел „Парис“ на закате солнца 4 декабря. „Дыдымов“ сильно штормовал, поворачивая то по волне, то против, не имея почти никакого хода. К несчастью, на „Парисе“ был пробит волною машинный кожух, и он, сам находясь в критическом положении, не мог оказать помощи „Дыдымову“ или даже держаться около него». На «Дыдымове» погиб командир 3-ю дивизиона капитан 1-го ранга А.В. Соловьев, командир корабля старший лейтенант Б.И. Семенец, 9 офицеров, 3 гардемарина, 34 человека команды и 29 пассажиров (23 кадета Хабаровского и Омского корпусов и 6 женщин — членов семей офицеров).
Не испытали шторма только канонерская лодка «Свирь» с катером «Резвый» на буксире. Вследствие малого хода «Свири» шторм застал ее у острова Квельпарт (Чечжудо), за которым она и отстоялась.
Последствия шторма оказались очень тяжелыми: «Диомид», «Магнит», «Свирь», «Парис» и «Улисс» имели повреждения в машинах, требовавших заводского и докового ремонта, запасов угля почти не осталось. Непривычные к морю пассажиры, переполнявшие корабли, испытав свирепый шторм и зная о гибели «Лейтенанта Дыдымова», находились в паническом состоянии и умоляли оставить их в Шанхае.
Между тем флотилию ожидали еще более тяжелые испытания… Несмотря на возможность выдачи китайцами кораблей большевикам, беженцам пришлось провести некоторое время в Шанхае, поскольку флотилия очень остро нуждалась в угле, воде и продовольствии, а пять кораблей нужно было срочно ввести в док для ремонта. В этот период командование флотилии рассматривало вопрос о переходе кораблей в Инкоу — город, находившийся под контролем войск маршала Чжан Цзолина. Однако этот вариант не был реализован из-за отсутствия средств и нежелания адмирала Старка, не желавшего, чтобы чины флотилии перешли на положение военнопленных. Адмирал Дудоров выделил на нужды беженцев 10 тысяч рублей, но и эти деньги не спасали положения. Старк написал письмо генералу Врангелю, в котором говорилось, что при условии получения флотилией 300 тысяч рублей корабли могли бы перейти в Средиземное море. Конечно, на положительный исход данного предложения трудно было рассчитывать, но ответ на письмо Старк получил, находясь уже в Маниле. С большим трудом удалось договориться с китайскими властями о вводе в док «Свири», «Магнита» и «Улисса» и постановке к судоремонтному заводу «Париса». С целью получения денег для дальнейшего существования флотилии адмирал Старк пытался продать тральщик «Аякс» и катера «Стрелок» и «Резвый», но руководитель Бюро по русским делам Г. Гроссе отказался засвидетельствовать его подпись.
Тяжелое положение усугублялось частыми случаями нарушения дисциплины, выражавшимися в пьянстве, неповиновении и продаже оружия с кораблей. Кроме того, экипаж посыльного судна «Адмирал Завойко» (которое в 1921 г., будучи в составе флота Дальневосточной республики, ушло в Шанхай и находилось там до 1923 г.) активно занимался большевистской пропагандой, которая в нелегких условиях пребывания в Шанхае давала свои плоды. Так, полностью ушла на берег команда канонерской лодки «Магнит» во главе с лейтенантом ДА. фон Дрейером, сменилась команда на канонерской лодке «Диомид», уходили люди и с других кораблей.
Между тем в кассе флотилии оставалось лишь 15 долларов, угля практически не было, провизию приходилось брать в долг, а воду — прямо из реки. Чтобы как-то выйти из почти гибельного положения, адмирал Старк был
11 января 1923 г. корабли Сибирской флотилии покинули Шанхай. Перед этим адмирал Старк списал с кораблей кадетские корпуса и часть команды (всего около 800 человек), что очень облегчило флотилию. Вскоре после выхода в море Старку пришлось перенести свой флаг на канонерскую лодку «Диомид», поскольку «Диомид» не мог идти своим ходом — его предыдущая команда, покинувшая корабль в Шанхае, вывела из строя двигатель, засыпав цементом масляные трубы, ведущие к коленчатому валу. Для поднятия боевого духа у команды на «Диомид» вместе со Старком перешли начальник штаба флотилии капитан 1-го ранга Н.Ю. Фомин и флагманский штурман лейтенант И.В. Тихомиров. 6 (19) — 7 (20) января 1923 г. в районе Пескадорских островов «Диомид», шедший на буксире парохода «Свирь», попал в шторм, буксир оторвался и канонерская лодка осталась одна в бушующем море (соединиться со «Свирью» удалось только по окончании шторма). Офицерам во главе с адмиралом Старком и команде пришлось приложить немало усилий, чтобы избежать гибели корабля. 10 (23) января «Диомид» пришел в бухту Болинао. По словам очевидца событий, « наш приход был событием не только для нас, но и для всей Флотилии. Нас встретили как воскресших из мертвых».
3 (16) января 1923 г., при переходе из Шанхая в Манилу в районе Пескадорских островов, посыльные суда «Фарватер», «Парис» и «Аякс» сели на мель. Причиной аварии была навигационная ошибка. Дело было в том, что обычно в этот период в Пескадорском проливе существует сильное зюйд-вестовое течение. Чтобы избежать его, курс кораблей был проложен несколько левее генерального курса. Но на самом деле сезон муссонов только начался, и сильного течения еще не было. Из-за перемены курса корабли потеряли видимость маяка Норд-Рокс на северной оконечности Пескадорской группы и очутились вблизи западного берега Формозы, в части, освещенной двумя более слабыми маяками. В это время задул муссон, и корабли начали штормовать. Начальник дивизиона решил повернуть их против волны и дожидаться рассвета. Машины «Фарватера» начали давать перебои, судно плохо слушалось руля и не выгребало против волны. Кроме того, все три корабля потеряли свое точное место. В 6 часов 35 минут «Фарватер» оказался на мели. При этом он мог предупредить остальные корабли об опасности только гудком, которого в шуме волн просто не было слышно (средства визуальной сигнализации не работали). «Фарватер», дав полный ход вперед, смог перескочить банку (ему это позволила сделать осадка около 2,4 м), а «Парис» и «Аякс» — нет.
Правда, командир «Аякса» мог избежать посадки на мель, но из-за отсутствия средств сигнализации он не понял маневров впереди идущих кораблей. Пытаясь уйти от столкновения с «Парисом», «Аякс» выскочил на мель и плотно сел на нее. Соскочивший с банки «Фарватер» не мог оказать помощи остальным двум кораблям из-за состояния погоды.
Через некоторое время «Парис» снесло с мели зыбью и течением (при этом он несколько раз задел корму «Аякса») и к 12.00 следующего дня он был в состоянии продолжать поход. «Аякс» пытался пробиться вправо с помощью машины, в помощь которой был установлен кливер (носовой парус). При этом на судне были задраены все люки и выкачана пресная вода. Около 10 часов утра крен стал возрастать и давление пара в машине было спущено до 130 атмосфер. Спустя некоторое время под ударами зыби «Аякс» лег на правый борт; через вентиляцию кочегарки были залиты топки в котле. Офицеры и команда выскочили наверх и укрылись от перекатывавшихся через палубу волн под защитой левого фальшборта. Вскоре волнами сбило задрайку носового люка, который стал быстро заполняться. Экипажу пришлось разместиться на вантах мачт, а частью — в рубке. К утру 4 января в живых осталось 9 человек (семеро сидело в трубе и двое — на фок-мачте). Остальные погибли от холода и истощения сил, так как многие заранее разделись, надеясь спастись вплавь.