Русский хан. Дилогия

Лошаченко Владимир

Николай Иванович отреагировал вполне ожидаемо – смотрел на меня как на идиота.

Н-да, с ходу поверить в такие байки невозможно. Ничего, поможем.

– Николай Иванович, – позвал я его.

Есть контакт, дальше небольшой сеанс гипновнушения – теперь разговаривать значительно проще.

Пока он переворачивал шампуры, я сходил за Семеном.

– Вот, Николай Иванович, доказательство правдивости моего рассказа. Не узнаете?

Я ушел на веранду. Пусть Скуратовы наедине пообщаются, для

них это полезно и нужно, особенно для Семена.

Через некоторое время они пришли с готовыми шашлыками. Душевно посидели с коньячком под шашлыки, даже попели фронтовые песни.

Часов в одиннадцать Николай Иванович засобирался домой.

– Сеня, деньги, – напомнил я.

Семен хлопнул себя о лбу и убежал в комнату.

Скоро вернулся с чемоданом баксов и тремя сберкнижками.

– Я провожу, вот жаль, не увижу маму.

– Почему? Поедем на машине, Николай Иванович ее вызовет, пообщаетесь, я на шухере постою.

Так и сделали.

Николай Иванович всю дорогу недоверчиво крутил головой. Самое смешное, в наши скитания во времени он поверил. Не поверил в распад Союза и страшные последствия. Вот такой парадокс.

Семен встретился с матерью, поговорили, обошлось без эксцессов, слава богу. Видно, сопливый Скуратов уже спал.

Переночевали, а утром попрощались с Василием Ивановичем.

– Душевный старик, – резюмировал Семен.

Четыре тысячи положили под его кружку с холодным чаем, стоявшую на столе на веранде.

– Прощай, Василий Иванович, спасибо за все. Не болей и обрати внимание на свою кружку, под ней кое-чего тебе оставили.

У нашего хозяина подозрительно заблестели глаза.

– Прощайте, ребятки, приезжайте в любое время и живите сколько хотите. Удачи вам! – и перекрестил напоследок.

Обнялись. Мы с Сеней сели в «Волгу» и алга на Горький, через Арзамас на Казань и Свердловск.

Семен свою машину подарил отцу и правильно сделал. Вырвавшись на трассу, прикидывал, куда мама машину денет. Придется гараж ей купить, и не только. Через три часа показался Нижний, то есть Горький.

– Я бате пять золотых накатил, – похвастался Семен.

– Ты объяснил ему их реальную стоимость?

– Сказал, да он не поверил, – нахмурился Сеня.

– Что значит, «не поверил»? А пол-лимона баксов в чемодане?

– Понимаешь, командир, он не воспринял их за деньги, смотрел как на конфетные фантики.

– Ничего, жизнь заставит его изменить взгляды на многое.

– Это точно.

За Горьким, километрах в двадцати от города, влипли в историю с гаишниками. Везет нам на жадных придурков.

Во второй половине дня прошли Нижний Новгород, переночевать решили в Арзамасе, на следующий день добраться до Казани, а потом снять ограничитель и гнать, не останавливаясь, до Омска.

Гаишники, стоя у своей патрульной машины, нас тормознули. Мы, законопослушные граждане, остановились. Сидим, ждем – подваливает, дыша перегаром, чудак в фураньке с кокардой и, не представляясь, нагло требует права и документы на машину. Глянул на него третьим глазом – ничего хорошего. Здесь мои приобретенные способности никуда не делись. У Скуратова тоже многое проявилось – он пока не осознал в полной мере, чем владеет, надо при случае подсказать.

Мысли у чучела в погонах самые грязные: «Карточный долг пятьсот рублей, отдать сегодня, кровь из носу, триста уже собрал. Клиентов в „волге“ надо обуть на двести, не меньше».

Я вылез из машины:

– Слушай сюда, лейтенант Черенков, не играй больше в карты – жизнь проиграешь.

Гаишник вытаращился на меня, но его похмельные мозги не воспринимали суровую прозу реальности.

– Ты как разговариваешь с представителем власти? – и понес ахинею.

Вышедшему из машины Скуратову я сказал:

– Таким людям не место в наших доблестных органах. Пригласи сюда его напарника.

Семен привел сержанта с помятой от сна физиономией. Мы стояли плотной кучкой, мимо с шумом проносился различный автотранспорт. Я зацепил обоих гаишников взглядом, пробормотал кодовые фразы – они мои.

– Так, сняли форму, портупеи и ремни с кобурами поверх трусов, надели фуражки и сапоги. Теперь по три выстрела по колесам, – и указал на их «жигуль».

Приказ выполнили четко – пробили все четыре колеса.

– Лейтенант, вызови по рации своего начальника и пошли его на три буквы. В эфире поднялся гвалт возмущения.

– Сеня, достань пузырь коньяка. – Гаишники выпили его из горла, не поморщившись. – А теперь начинается культурная программа – танцуем лезгинку до приезда ваших коллег.

Мы с Семеном привалились к капоту нашей «волги» и, хлопая в ладоши, задали темп танца.

– Ай-нанай, нана-на-на, ай-нанай нана нана.

Гаишники танцевали самозабвенно, помахивая в такт жезлами. У обочины начали останавливаться машины. Посмотреть столь яркое и редкое зрелище захотели многие водители: еще бы, на асфальте трассы выделывали антраша гаишники в трусах и форменных фуражках.

– Поехали, Сеня, пусть они радуются жизни без нас.

Скуратов закис от смеха.

– Семен, здесь не смеяться, плакать нужно.

Они, представители власти, а что творят? Надеюсь, этих придурков вышибут со службы.

Переночевав под Арзамасом в общаге дальнобойщиков, позавтракали прихваченными в дорогу харчами и поперли дальше, на Казань. В дороге поменялись местами – Семен, усевшись за баранку, задал актуальный вопрос:

– Хан, почему в России ничего не изменилось, как думаешь?