Русский хан
Шрифт:
– Да брось ты, Семен, ничего особенного я не сделал.
– Ничего особенного! – взвился Скуратов. – Впервые в истории России народ будет получать денежку за полезные ископаемые своей страны.
– Ладно тебе, в любой цивилизованной стране так и обстоит дело. Вон арабы, те в мою бытность, в семидесятые годы, каждому своему гражданину отслюнивали нефтедоллары. А мы чем хуже?
– Все понятно, государь, но представляешь, что завтра будет твориться в стране, когда население прочтет твой указ и программу?
– Успокойся, Семен, ты лучше грузовик организуй – за подарками поедем.
– Грузовик-то зачем?
– Думаю два десятка велосипедов купить разных – детских, дамских, туристических и сотни три шин, для образцов. Свой завод построим. По пути заедем к богатому нумизмату, мне наколку дали, обменяем наши золотые монеты на здешние рубли.
Семен вытаращил глаза:
– Владимир, да у тебя казна под боком.
Я только пальцем покрутил у виска.
На следующий день – поход в загс. Сочетались браком мы с Людмилой и Сеня с тележурналисткой.
Красивая женщина с большими серыми глазами, в которых прыгали веселые чертики. Звали ее Елена Иволгина.
После загса отправились в ресторан «Славянский» отметить событие.
Дамы были в шикарных вечерних платьях. У Людмилы на шее вместо ожерелья висела на цепочке золотая пайцза.
Ошарашенная последними событиями, она уже в который раз меня спрашивала:
– То, что я стала Романовой – понятно, но императрицей! В голове не укладывается.
– Ничего, милая, привыкнешь. Возьми сберкнижки, на вас с сыном я положил по двадцать миллионов рублей. Кроме того, приватизировал на вас две нефтяные скважины, пусть прибыль капает на ваш счет.
– Зачем, Володечка?
– Да так, на всякий случай.
Выпив очередной бокал шампанского, невеста Семена вдруг совершенно по-блядски мне подмигнула и провела кончиком языка по своим красивым губкам.
– О, холера ясная, достанется Сене по самое не могу. Ну, пусть сам разбирается.
Самое ценное я вез в кейсе: атлас полезных ископаемых России и зарубежья. Атлас мне добыли в Министерстве геологии. Все открытые месторождения драгметаллов, железа, меди, свинца, олова и драг. камней были точно указаны по всем географическим координатам, с привязкой к местности.
Семен увлеченно ворковал со своей женой, а я поглядывал в иллюминатор самолета и вспоминал последнюю ночь с Людочкой.
После ресторана мы как упали в кровать, так до утра не могли оторваться друг от друга. К моему изумлению, я к пяти утра стал выматываться, а Людмила, наоборот, только увеличивать темп. В конце концов, я запросил пощады. По ее счастливой мордашке понял – довольна до ужаса.
Под наши подарки к оружейным мастерским подогнали два десятка саней. Сам временной переход мы совершили с Семеном по очереди – слишком большая нагрузка. Прибыли мы, как говорится, с корабля на бал – у Карчи с Екатериной через день свадьба.
Венчание происходило в главной церкви Казани первого января тысяча двести тридцать восьмого года от Рождества Христова. Карчи и Екатерина выглядели великолепно, мы подарили им свадебные наряды.
Карчи – белый костюм-тройку, белые итальянские туфли и тонкую белоснежную рубашку с золотистым галстуком.
На Екатерине – белое свадебное платье с фатой, усыпанное жемчугом, и белые атласные туфельки.
Главный подарок я решил вручить сразу после свадьбы, о чем предупредил Карчи.
Празднество затянулось на неделю. Первые два дня на русский лад, вторые два – по башкирским обычаям. Поздравить Карчи с женой приехали не только многочисленные родственники, но и Толгат-хан и Ильяс с семьей. Последние три дня гулял весь город. Карчи не пожалел и выставил горожанам двадцать бочек вина, сотню баранов, а также на вертелах жарили несколько быков.
Веселье охватило весь город, из подвешенных на столбах колонок неслась зажигательная музыка. Уставших горожан полицейские на санях развозили по домам.
Свадьбу Карчи с Катериной весь город запомнил надолго, давно так не гулеванили.
На главной площади стояла огромная ель, обвешанная игрушками. Для детишек соорудили горки, бесплатно раздавали леденцы. Мы с Марьяшей принимали участие первые два дня, больше духу не хватило. На третий день я отмокал в бане, попивал квасок, отдыхал от государственных дел.
После завтрака пошел в наш дворцовый сквер, поиграл с детишками, покатал их на тиграх. Тут-то и приперся Семен с вытянутой мордой.
– Владимир, Елена пропала. Утром проснулся, ее дома нет. Что делать?
– Да успокойся ты, дело молодое, наверное, загуляла малость. Стоп, чего я мелю? Извини, Семен, ляпнул не подумавши, пойдем выпьем по чарочке, да прикинем кой-чего к носу.
Прошли в кабинет, слуги накрыли на стол – усадил Скуратова и налил в высокие кубки италийского вина. На большом серебряном блюде благоухала разрезанная ломтиками дыня.
– Откель дыни, государь?
– Купец-персиянин преподнес. Ну, с богом. Осушили кубки, пожевали азиатский подарок.
– Семен, не переживай. Придешь домой, а твоя Елена Прекрасная в кроватке спит. А если серьезно: ты, брат, кажется, промашку с ней допустил.
Семен встрепенулся.
– Ты на меня не обижайся, но твоя Елена – блядь, причем блядь на молекулярном уровне. Переделать ее натуру почти невозможно. Мой тебе совет – отправь ее назад, туда, откуда взял.
Сеня протестующе замахал руками:
– Я люблю Елену, понимаешь? Люблю.
– Получается разговор глухого со слепым. Любишь, ну и люби на здоровье, флаг тебе в руки.