Русский израильтянин на службе монархов XIII века
Шрифт:
Отряд вырос до двухсот десяти конников, в том числе у нас не менее двадцати тяжеловооруженных конников и пятнадцать стрелков из тяжелых луков. Нам уже не страшна встреча с отрядом франков, возглавляемых рыцарями. Но отряд слишком громоздок для управления. Нужно разделить его на группы по пятьдесят человек. Получатся четыре неполные группы легковооруженных всадников и группа тяжелого вооружения. У меня только простые солдаты, нет ни одного знатного вельможи. С одной стороны, это хорошо, но, с другой стороны, это затрудняет назначение командиров.
До Капернаума мы не дошли. Через два часа остановились около сохранившейся церкви [95] , посвященной, кажется, святому Петру, и я при участии моего постоянного помощника Мухаммада сформировал пять групп, взяв в каждую группу десяток моих испытанных солдат и добавив новичков. Десяток моих конников оставил в запасе, поручив их непосредственно Мухаммаду. На все
Двадцать километров до Сафада преодолели к вечеру. Люди устали, только успели приготовить еду, поели и все легли спать. С комендантом крепости я разговаривал уже утром. Представил письмо принца, и снова началась затяжная торговля. Я аргументировал, что Сафад в тылу, он хорошо защищен дружественными деревнями. Комендант подчеркивал, что именно имеющийся отряд кавалеристов позволяет поддерживать горные деревни в подчинении. В конце концов он пообещал сорок всадников и шестьсот дирхемов для найма людей в деревнях. Пришлось согласиться и на это. Зато я выторговал дополнительно двадцать лошадей и бесплатный провиант на двое суток. Обещанных тридцать баранов мои ребята зарезали и разделали мгновенно. Но пришлось остаться на сутки, чтобы прокоптить мясо. Правда, половину баранов съели в тот же день, не дожидаясь копчения.
95
Церковь Святого Петра, или Менза Кристи (Стол Господа). Расположена в 3 км от Капернаума. Она примыкает к францисканскому монастырю.
Вместе с комендантом, Мухаммадом и моим знатоком лошадей мы поехали в соседнюю большую деревню, в пяти километрах от Сафада. Комендант продемонстрировал мне технологию найма солдат. Молодых парней спрашивали в последнюю очередь. Все решал местный шейх. Комендант пообещал ему по пятнадцать дирхемов за каждого парня и по одному дирхему в день солдатам, а в дни сражений два дирхема. За потерянную в бою лошадь была обещана полная компенсация для приобретения новой лошади. За погибшего в бою солдата его товарищи получают полный расчет по день гибели и дополнительно двадцать дирхемов. Деньги должны быть переданы семье погибшего. Время найма до двух месяцев. Если парень захочет остаться в строю после двух месяцев, его жалованье повышается до пятидесяти дирхемов в месяц. Солдат питается за свой счет, но во время похода или в день боя питание за счет армии. Кроме того, мы знали, что каждый солдат по возвращении домой отдаст четверть своего заработка шейху. Мне была интересна вся эта кухня переговоров. Детали важны, и их нужно твердо знать. Шейхи очень внимательны к малейшим деталям договора и могут возмутиться, если к этим нюансам отнесутся несерьезно.
После часа переговоров, сопровождаемых тремя чашками чая, мы получили наконец десять вооруженных молодцев на конях, заплатив за них сто пятьдесят дирхемов. Какое-никакое, но пополнение. Я не стал парней разделять и присоединил их целиком к одной из групп. День отдыха сказался на настроении людей. Утром мы вышли из Сафада бодренькие и смогли пройти пятнадцать километров только с одним четвертьчасовым перерывом. Но потом начались настоящие горы. Конечно, это не Альпы и не Кавказ, но идти тяжело. Поэтому, когда попали в очередную деревню, которая показалась мне бедноватой, но многолюдной, я скомандовал большой привал.
Шейх, к которому меня с Мухаммадом привел один из встречавших нас вооруженных жителей, смотрел на нас хмуро. На мой вопрос, сможет ли он выделить для нас человек двадцать конников, он сразу сказал, что лошадей в деревне мало. Причину он не стал объяснять. Меня это приободрило. Следовательно, в принципе он не против передачи нам солдат. Я сразу же перечислил наши условия. Но за безлошадного солдата предложил только десять дирхемов, сказав, что коня мы дадим. Шейх придирчиво переспросил все условия. Возможно, они показались ему справедливыми, и он сказал, что уважает принца и будет рад возможности поучить своих людей воевать в армии. Дополнительно я попытался договориться о закупке продовольствия. Но шейх сказал, что помимо десяти – пятнадцати баранов он ничего не сможет дать. Получив за все триста двадцать дирхемов, шейх повеселел. Более того, сказал, что пошлет с нами и своего среднего внука. Пусть учится воевать. Действительно, через час у меня появились дополнительные двадцать солдат, из которых десять были со своими лошадьми. Я посмотрел на внука шейха. Он оказался не таким уж молодым. По крайней мере, двадцать лет ему уже было. Естественно, я назначил его старшим над остальными девятнадцатью молодыми парнями и укомплектовал ими полностью еще одну группу. Безлошадным выделили коней из запасных. Пока мы торговались с шейхом, мои люди пообедали, немного отдохнули и готовы были выйти в путь.
Я посоветовался с шейхом. Он сказал, что за перевалом, километров через восемь, имеется горная деревушка. Его сын может показать дорогу. Он дополнил, что сын знает дорогу до долины Бекаа. Прекрасно, это то, что нам нужно. Я вызвал его внука. Шейх приказал ему вывести нас самой короткой дорогой до долины Бекаа, и я вручил шейху дополнительно три динара. Восемь километров оказались очень тяжелыми. Хорошо, что с нами не было никакого обоза. Обоз не прошел бы по этим тропам. Оказывается, внук пунктуально выполнил указание деда и вел нас кратчайшим, очень тяжелым путем. Но после перевала мы почти сразу оказались в той самой горной деревушке. Здесь нечего было взять: ни продовольствия, ни людей. Хорошо хоть, что нам выделили несколько пустых хижин и дворы около них. Нашлись дрова и немного сена для лошадей. Люди расположились во дворах. Все же защита от горных ветров. Разожгли костры, приготовили и съели пятнадцать баранов, которые нам дали в предыдущей деревне, напились чая и легли отдыхать около костров.
Я хорошо заплатил шейху этой очень бедной деревни за сено, дрова и гостеприимство. Поинтересовался, почему так много пустых дворов. Шейх ответил, что года два назад на них напали жители прибрежной долины. Погибло много мужчин. Много молодых женщин увели в плен. А совсем недавно здесь прошел один из отрядов франков. Забрали продовольствие, увели с собой несколько юношей. Печальная картина. Я сказал, что принц не может держать здесь солдат и деревня слишком далеко от ближних городов принца. Но наш отряд будет некоторое время в долине Бекаа. Возможно, сюда будут время от времени направляться отряды солдат для охраны ближайших деревень.
Утром наш проводник объяснил, что можно пройти еще три километра по горной цепи, но зато потом будет хорошая дорога до Тебнина. Можно пойти по более хорошей дороге, но это большой обход, и тогда мы не успеем до вечера дойти до Тебнина. Я предпочел трудную, но короткую дорогу. Позавтракали остатками копченой баранины, напились чая и снова отправились в путь по горным тропам. Три километра прошли за полтора часа. Расстояния здесь определяют на глазок. Мне не показалось, что это были только три километра. Но потом была действительно дорога. Хоть плохая, но дорога. Мы не стали устраивать большой привал для обеда, так как мяса не было, а варить только крупу не хотелось. Предпочли потерпеть до Тебнина и ограничились чаем.
В Тебнине нас встретили радушно: слишком тревожные сведения были о намерениях крестоносцев. Совсем недавно большой отряд крестоносцев прошел мимо. Они не пытались взять крепость, но разорили окрестности по дороге к Баниасу. Информаторы с побережья донесли, что племянник венгерского короля Андреаса, вдохновленный удачным набегом на окрестности Баниаса, планирует ограбить горные деревни. Готовит большой отряд в Сайде [96] . Поэтому дополнительные двести восемьдесят солдат – это большая помощь. У меня не было приказа принца брать солдат в Тебнине. Были неопределенные инструкции о деятельности в Ливане. Я понял принца так, что он хочет показать наличие в Ливане серьезной армии, способной противостоять крупным набегам на города Южной Сирии. Поэтому согласился с предложением коменданта Тебнина действовать согласованно. Тем более что мой наспех сколоченный отряд далеко не достиг определенной принцем численности в пятьсот бойцов. Комендант Тебнина сам предложил мне полсотни опытных кавалеристов для усиления и посоветовал передвинуться на север, чтобы быть готовым оказать помощь дружественным горным деревням. Мы все обговорили, и он послал сообщение в большую деревню Джазиз [97] .
96
Сайда. Сайда – буквально по-арабски «рыбный промысел». Один из древнейших городов Финикии. В настоящее время Сидон, город в Ливане, между Тиром и Бейрутом.
97
Джазиз. Горная деревня в Ливане, недалеко от Сайды.
Нас снабдили на три дня продовольствием. Полсотни новых солдат составили еще одну группу. Я мысленно называл эти группы эскадронами, хотя им более подходило название неполные сотни. На следующий день мы продвинулись на двадцать – двадцать пять километров к северо-востоку и остановились у дороги, ведущей из долины Бекаа (мы были в самом ее начале) на горное плато. Я не хотел слишком измучить солдат, поэтому на следующий день мы прошли еще двадцать пять километров и остановились в первой же большой горной деревне. Здесь мне удалось на две недели нанять еще пятьдесят конников. Триста восемьдесят солдат, это уже сила, с которой придется считаться любому отряду крестоносцев. Прибывшие из Джазизы посланцы сообщили нам, что отряд племянника короля Андреаса численностью в пятьсот человек уже вышел из Сайды и движется по дороге к Джазизе. Ополчение нескольких горных деревень встретило их около перевала, примерно в десяти километрах от Джазизы, и после короткого боя отступило к очень хорошо защищаемой позиции в трех километрах от деревни. Крестоносцы не смогут пройти узкое дефиле. Им придется или отступить на побережье, или пойти по плоскогорью на юг. Там мы должны их встретить.