Русский код развития

Нарочницкая Наталия Алексеевна

Чехи, послушав меня на одной конференции, через три дня заключили со мной договор, и эта моя книжка сначала вышла в Чехии, а потом уже русский вариант сделали. И как они издают, как богато иллюстрируют! От царя Алексея Михайловича до Троцкого-Ленина. Французы - тоже, пожалуйста, вот этим я горжусь. Потому что на Западе, мне кажется, нет работы, книги, которая бы прямо бросала вызов их сегодняшним, лживым фальсификациям. С учеными спор был вполне уважительный. Но газеты, по канонам идейной борьбы, должны были мою работу просто замолчать. Но нервы не выдержали. «Монд», «Монд дипломатик», «Ле Фигаро» дала вот такой подвал с моим портретом большим. Там много было яду, но в смеси с уважением. Их журналистка, Лор Мандевиль, - она и в России была, всегда

очень ядовито пишет, - со мной долго беседовала. Говорила: «Ох, какого опасного полемиста прислали». Говорит: «Наталья, ну, мы не будем вас учить демократии, мы же - родина демократии...». Ну и одновременно - родина робеспьеровского террора. В самом деле, французская революция по жертвам на душу населения до сих пор не превзойдена ни одним режимом - ни гитлеровским, ни каким-либо другим. А в Британии, когда сельское население было за один-два дня вырезано, 200 тысяч, - просто из-за того, что они консерваторы и сохраняли верность королю, отказались присягнуть республике?

Кстати, заметьте, все революционеры всегда обрушиваются на крестьянство. Потому что крестьянство - это определяющее сословие национальной культуры. Это оплот консервативных ценностей, национального духа и культуры. Хотя они могут быть с местническими настроениями, - лишь бы оглобли не украли, как большинство крестьян во время революции, которые смотрели с недоумением сначала на большевиков, потом на белых и т.д. Но, тем не менее, в своем быте они воспроизводят национальную культуру и всегда консерваторы.

– Наталья Алексеевна, давайте все-таки вернемся к событиям Второй мировой войны. Вот если бы не было пакта Молотова-Риббентропа, как вообще было бы?

– По признанию даже Генри Киссинджера (который как историк написал огромную толстую книгу «Дипломатия», она довольно хорошо документирована и переведена на русский язык), искусство, с которым Сталин обвел вокруг пальца Чемберлена, может быть заимствовано из учебника дипломатического искусства XVIII века. Мы сейчас в сборнике даем статью Фалина Валентина Михайловича, который такие документы раскрывает ... Оказывается, британцы буквально накануне вели секретные переговоры с Гитлером, стоял самолет, Геринг должен был прилететь в Лондон для подписания сепаратного договора с Германией.

Так что было бы? Гитлеру были бы развязаны полностью руки для войны на востоке. Чем это подкрепляется? Все наши предложения были вокруг того, чтобы подписать гарантии западным границам прибалтийских стран и Польше. Ну, то есть, чтобы Гитлер не мог пойти на восток. Потому что на Россию-то можно напасть только через эти страны. Нет, ни за что. Другие границы гарантируют другие страны, но эти - нет. То есть просто открывают Гитлеру путь. И там все переговоры именно об этом, прямо спор идет.

Так что не было бы пакта - Гитлер напал бы на нас первых. К тому времени уже было известно, - и я цитирую доклад Рузвельта своему кабинету, - что, если начнется война между Гитлером и СССР, Америка не будет вмешиваться, пока не начнутся изменения структурного порядка. То есть, пока кто-нибудь не начнет так побеждать, что его вообще потом не остановишь, и он станет господином Евразии. Британия бы, конечно, не позволила немцам, которые для них всегда были главными соперниками. А у нас как-то не знали, что британо-германские противоречия.

– Еще сильнее, чем британо-французские?

– Да, они очень серьезные. Поэтому англичане, конечно, не дали бы Гитлеру стать господином Евразии, они б начали его бомбить, заперли бы проливы. То есть, хотя там была Италия, это еще сколько надо было бы воевать, потому что Италия и немцы и на Кавказ рвались - там нефть. А для британцев это ключевой вопрос - никому не отдать под контроль проливы. Они только из-за этого вступили с нами в Антанту в Первую мировую войну, -потому что кайзер Вильгельм строил железную дорогу «Берлин - Багдад», и британские морские пути обесценивались полностью. Но они бы дождались, пока бы немцы оттеснили нас, а мы были совершенно не готовы к войне. Это миф, что мы собирались на них напасть первыми. То, что мы готовились, - безусловно, это было всем очевидно, все дышало войной. Вот читаешь документы реальные, без пропаганды, - и с той, и с другой стороны все обсуждают, на кого первого пойдет Гитлер. А то, что на обе стороны будет война, всем было очевидно. И дипломатическая борьба последнего года состояла именно в этом - на кого первого. И мы их обыграли.

И Киссинджер признает, говорит, что мера достижения Сталина - это изменение расписания войны. Но еще - и конфигурации. Потому что англосаксы не могли войти в Восточную Европу, надо было оборонять Западную, - Гитлер же сначала пошел на Запад. А что значит -они не могли войти в Восточную Европу? Значит, и после победы они тоже не могли прийти в Восточную Европу, потому что там мы были в силу конфигурации. А овладение Восточной Европой, создание между немцами и русскими буфера из мелких, не самостоятельных государств от Балтики до Черного моря, - это главная геополитическая стратегия англосаксов за весь ХХ век. Поэтому как тут было потом не начаться «холодной войне»? Ведь Восточная Европа опять стала «чужой добычей»: до этого она была под контролем Германии, а теперь - под контролем России. И они бы дождались, пока бы нас в тундру не оттеснили. Конечно, потом бы немцев в итоге прижали, но и нам бы никогда не позволили вернуться на наши исторические западные рубежи. То есть, в европейскую часть, то есть оторвали бы Украину...

И все, что произошло в 91-м, - оно бы произошло тогда, только еще при нашем полном разгроме. Поэтому для нас это был бы конец нашей истории, причем абсолютный. Что касается территорий, в которые после пакта вошли наши войска. Вот эта Западная Украина, которую Польша называет своей, и которую Сванидзе тоже называет Восточной Польшей. Вообще-то, эта территория, захваченная Пилсудским и оккупированная им в 20-м году -это территория Российской империи. Но раздел Украины и Белоруссии Пилсудским почему-то тоже не клеймится, как преступление века. А возвращение их в лоно исторического государства Российского, пусть и в коммунистическую державу, - это почему-то преступление. Кроме кусочка Буковины, который действительно не был до Первой мировой войны российским, все остальное было нашей территорией, захваченной Пилсудским.

Далее - Бессарабия. Румыния ее захватила в 1918 году, вопреки берлинскому трактату. И, кстати, если прибалтийские страны большевики отдали и подписали им независимость в 1920 году, то захват Румынии и Бессарабии последовательно не признавался с самого начала. То есть, это был вообще правовосстановительный акт.

Так что это конец нашей истории был бы. Поэтому война была неизбежна на оба фронта. Да, и, конечно, сербы, которым мы должны быть благодарны, хотя многие наши либералы говорят, что мы вот сербам сочувствуем, мы за них всегда. Да не из-за них борьба, а из-за геополитического положения славянских народов в стратегическом регионе Балкан и проливов.

Гитлер навязал сербскому правительству пакт о нейтралитете в марте, и народ вышел на улицы с тезисом «Лучше в гробу, чем быть рабу». Все это было. И Гитлер 37 дивизий там держал, потому что началось сопротивление, и план «Барбаросса» был отложен на шесть недель. Вот я не знаю, что было бы с Москвой, если б не 22 июня, а, скажем, в апреле-мае было нападение? И это сделали сербы, которые, кстати, из всех европейских наций, кроме народов исторического нашего российского государства, больше всех потеряли в сопротивлении Гитлеру. Потеряли каждого 12-го. Причем там, надо отдать честь, даже борьба между идеологиями, между монархистами, православными и коммунистами Тито не помешала борьбе с Гитлером - они воевали между собой, но и те, и другие были союзниками антигитлеровской коалиции, не запятнавшими себя коллаборационизмом с оккупантами.