Русский МАТ

Ильясов Ф. Н.

Ежели ты добродетельна, чиста и непорочна, то читая сию книгу, имей понятие о всех пакостях, дабы избежать оных, будешь иметь мужа, к которому пришед цела, возблагодаришь за целомудрие свое сей книге. Любезнее при том внушаются утехи те, которых долго было предвоображение, но не получаема приятность. Когда же ты вкусила уже сладость дражайшего увеселения любовныя утехи ебли, то читай сию книгу для того, что может быть приятно нам напоминание тех действий, которые нас восхищали. И так люби сию книгу прекрасную, и естественного стыдиться — не что иное как пустосвятствовать.

Но препоручив тебе, несравненная Белинда, книгу сию, препоручаю я в благосклонность твою не себя одного, а многих, ибо не один я автор трудам, в ней находящимся, и не один также собрал оную.

Ежели сии причины довольно сильны суть к изданию "Девичьей игрушки" и ко приношению оной тебе, прекрасная Белинда, то не менее и оные, что разум и прилежание многих погребены бы были в вечной могиле забвения; от времени ты будешь оживление их мыслей и твоей преемнице. Ты рассудительна без глупого постоянства, ты тиха без суеверия, весела без грубости и наглости; а здесь сии пороки осмеяны, и для того ни деревянным столбам, ни быкам, ни лошадям, ни курицам, ни тетеревам книга сия не покажется.

ОДА ПРИАПУ

(Фрагмент)Приап, правитель пизд, хуев,Владетель сильный над мудами,Всегда ты всех ети готов,Обнявшись ты лежишь с пиздами,Твои хуй есть рог единорога,Стоит бесслабно день и ночь,Не может пизд отбить он прочь,Столь ревность их к нему есть многа.Меж белых зыблющихся гор,В лощине меж кустов прелестныхИмеешь ты свой храм и двор,В пределах ты живешь претесных,Когда толпы хуев идут,Венчавши каждый плешь цветами,Плескают вместо рук мудами,На жертву целок-пизд ведут.Твой храм взнесен не на столбах,Покрыт не камнем, не досками,Стоит воздвигнут на хуях,И верх укладен весь пиздами.Ты тут на троне, на судеСидишь, внимаешь пизд просящих,Где вместо завесов висящихВкруг храма все висят муде.И что за визг пронзает слух,И что за токи крови льются,Что весел так приапов духВсе целки перед ним ебутся.Тут каждый

хуй в крови стоит,Приапу в честь пизды закланны,В слезах, в крови лежат попранны,Но паки их Приап живит.Подобятся хуи жрецами,Внутрь пизд пронзенных проницают,И секеля коснувшись там,Беды велики предвещаютПиздищам старым и седым,Затем, что рот разинув ходят,Хуям, что трепет, страх наводят,Что тлеть их будет вечно дым.Но самым узеньким пиздам,Которы губы ужимаютИ сесть боятся вплоть к мудам,Беды ж велики предвещают,Что толстый хуй их будет еть,Длинною до сердца достанет,Как шапку, губы их растянет,Тем будут бедные ширеть.Хуи, предвестники злых бед,Жрецы ебливого Приапа,Се идет к вам хуй дряхл и сед,Главу его не кроет шляпа,Лишь ранами прикрыта плешь,Трясется и сказать вас просит,Когда смерть жизнь его подкосит,Затем он к вам сто верст шел пеш.Приап, узрев его, и самЕму почтенье изъявляет;Велика честь седым власам— Его он другом называет.Ударил плешью в пуп себе,Тряхнул мудами троекратно,Потряс он храм весь тем внезапно— А все, хуй старый, для тебя.— Скажи, старик, — Приап вещал,— Ты сделал ли что в свете славно?Кого ты, где и как ебал,Ебешь ли нынче ты исправно?Коль храбр ты в жизни своей был,Твой шанкр стереть я постараюсь,Твой век продлить я обещаюсь,Чтоб столько ж лет еще ты жил.

КОЗА И БЕС

Случилося козе зайти когда-то в лес.Навстречу бесПопался животине.По этакой причинеКоза трухнула,Хвостом махнула,Вернула рожками,Дрыгнула ножкамиИ ненарочно,Только точно,Попала к черту на елдакИ слезть с него не знала как.С такова страхуУсрала и рубаху.Вертит дырой —У черта хуй сырой,Ебет как пишет,Коза чуть дышит,Визжит, блюет и серит,А черт ни в чем козе не верит.К мудям подвигаетИ прижимает.Наебся бесИ скрылся в лес.На козий крикСбежались в мигВсе звери и медведьИ стали козу еть.Еб волк ее и заяц,Потом Зосима-старецИ все монахиС сермяжными рубахи.Потом гады и птицыВ пизду козе совали спицы.

ОТГОВОРКА

Увидевши жена, что муж другу ебет,Вскричала на него: — Что делаешь ты, скот?Как душу обещал любить меня ты, плут!— То правда, — муж сказал, — да душу ж не ебут!

АННЕ

Труды дают нам честь и похвалу.На свет Трудом восходит вверх могущество героя,Любовь от всех приобрела Анет,За то, что хорошо она ебется стоя.

Александр Пушкин ТЕНЬ БАРКОВА

1.Однажды зимним вечеркомВ бордели на МещанскойСошлись с расстриженным попомПоэт, корнет уланский,Московский модный молодец.Подьячий из СенатаДа третьей гильдии купец,Да пьяных два солдата.Всяк, пуншу осушив бокал,Лег с блядью молодоюИ на постели откаталГорячею елдою.2.Кто всех задорнее ебет?Чей хуй средь битвы рьянойПизду кудрявую деретГоря как столб багряный?О землемер и пизд и жоп,Блядун трудолюбивый,Хвала тебе, расстрига поп,Приапа жрец ретивый,В четвертый раз ты плешь впустил,И снова щель раздвинул,В четвертый принял, вколотилИ хуй повисший вынул!3.Повис! Вотще своей рукойЕму милашка дрочитИ плешь сжимает пятерней,И волосы клокочет.Вотще! Под бешеным попомЛежит она, тоскуетИ ездит по брюху верхом,И в ус его целует.Вотще! Елдак лишился сил,Как воин в тяжей брани,Он пал, главу свою склонилИ плачет в нежной длани.4.Как иногда поэт Хвостов,Обиженный природой,Во тьме полуночных часовКорпит над хладной одой,Пред ним несчастное дитя— И вкривь, и вкось, и прямоОн слово звучное, кряхтя,Ломает в стих упрямо,— Так блядь трудилась над попом,Но не было успеха,Не становился хуй столбом,Как будто бы для смеха.5.Зарделись щеки, бледный лобСтыдом воспламенился,Готов с постели прянуть поп,Но вдруг остановился.Он видит — в ветхом сюртукеС спущенными штанами,С хуиной толстою в руке,С отвисшими мудамиЯвилась тень — идет к немуДрожащими стопами,Сияя сквозь ночную тьмуОгнистыми очами.6."Что сделалось с детиной тут?"Вещало привиденье.— "Лишился пылкости я муд,Елдак в изнеможеньи,Лихой предатель изменил,Не хочет хуй яриться"."Почто ж, ебена мать, забылТы мне в беде молиться?"— "Но кто ты?" — вскрикнул Ебаков,Вздрогнув от удивленья."Твой друг, твой гений я — Барков!"Сказало привиденье.7.И страхом пораженный попНе мог сказать ни слова,Свалился на пол будто снопК портищам он Баркова."Восстань, любезный Ебаков,Восстань, повелеваю,Всю ярость праведных хуевТебе я возвращаю.Поди, еби милашку вновь!"О чудо! Хуй ядреныйВстает, краснеет плешь, как кровь,Торчит как кол вонзенный.8."Ты видишь, — продолжал Барков,Я вмиг тебя избавил,Но слушай: изо всех певцовНикто меня не славил;Никто! Так мать же их в пизду,Хвалы мне их не нужны,Лишь от тебя услуги жду— Пиши в часы досужны!Возьми задорный мой гудок,Играй им как попало!Вот звонки струны, вот смычок,Ума в тебе не мало.9.Не пой лишь так, как пел Бобров,Ни Шелехова тоном.Шихматов, Палицын, ХвостовПрокляты Аполлоном.И что за нужда подражатьБессмысленным поэтам?Последуй ты, ебена мать,Моют благим советам,И будешь из певцов певец,Клянусь я в том елдою,— Ни чорт, ни девка, ни чернецНе вздремлют под тобою!10.— "Барков! доволен будешь мной!"— Провозгласил детина,И вмиг исчез призрак ночной,И мягкая перинаПод милой жопой красотыНе раз попом измялась,И блядь во блеске наготыНасилу с ним рассталась.Но вот яснеет свет дневной,И будто плешь Баркова,Явилось солнце за горойСредь неба голубого.11.И стал трудиться Ебаков:Ебет и припеваетГласит везде: "Велик Барков!"Попа сам Феб венчает;Пером владеет как елдой,Певцов он всех славнее;В трактирах, кабаках герой,На бирже всех сильнее.И стал ходить из края в крайС гудком, смычком, мудами.И на Руси воззвал он райБумагой и пиздами.12.И там, где вывеской елдакНад низкой ветхой кровлей,И там, где с блядью спит монах,И в скопищах торговли,Везде затейливый пиитПоет свои куплеты.И всякий день в уме твердитБаркова все советы.И бабы, и хуястый полДрожа ему внимали,И только перед ним ПодолДевчонки подымали.13.И стал расстрига-богатырьКак в масле сыр кататься.Однажды в женский монастырьКак начало смеркаться,Приходит тайно ЕбаковИ звонкими струнамиВоспел победу елдаковНад юными пиздами.У стариц нежный секелекЗардел и зашатался.Как вдруг ворота на замокИ пленным поп остался.14.Вот в келью девы повелиПоэта Ебакова.Кровать там мягкая в пылиЯвляется дубова.И поп

в постелю нагишомЛожиться поневоле.И вот игуменья с попомВ обширном ебли поле.Отвисли титьки до пупа,И щель идет вдоль брюха.Тиран для бедного попа,Проклятая старуха!15.Честную матерь откаталПришлец благочестивыйИ в думе страждущей сказалОн с робостью стыдливой— "Какую плату восприму?""А вот, мой сын, какую:Послушай, скоро твоемуНе будет силы хую!Тогда ты будешь каплуном,А мы прелюбодеяЗакинем в нужник вечеркомКак жертву Асмодея".16.О ужас! бедный мой певец,Что станется с тобою?Уж близок дней твоих конец,Уж ножик над елдою!Напрасно еть усердно мнишьДевицу престарелу,Ты блядь усердьем не смягчишь,Под хуем поседелу.Кляни заебины отцаИ матерну прореху.Восплачьте, нежные сердца,Здесь дело не до смеху!17.Проходит день, за ним другой,Неделя протекает,А поп в обители святойПод стражей пребывает.О вид, угодный небесам!Игуменью честнуюЕбет по целым он часамВ пизду ее кривую,Ебет… но пламенный елдакСлабеет боле, боле,Он вянет, как весенний злак,Скошенный в чистом поле.18.Увы, настал ужасный день.Уж утро пробудилось,И солнце в сумрачную теньЛучами водрузилось,Но хуй детинин не встает.Несчастный устрашился,Вотще муде свои трясет,Напрасно лишь трудился;Надулся хуй, растет, растет,Вздымается лениво…Он снова пал и не встает,Смутился горделиво.19.Ах, вот скрипя шатнулась дверь,Игуменья подходит,Гласит: "Еще пизду измерь"И взорами поводит,И в руки хуй… но он лежит,Лежит и не ярится,Она щекочет, но он спит,Дыбом не становится…"Добро", игуменья реклаИ вмиг из глаз сокрылась.Душа в детине замерла,И кровь остановилась.20.Расстригу мучила печаль,И сердце сильно билось,Но время быстро мчится вдаль,И темно становилось.Уж ночь с ебливою лунойНа небо наступала,Уж блядь в постели пуховойС монахом засыпала.Купец уж лавку запирал,Поэты лишь не спалиИ, водкою налив бокал,Баллады сочиняли.21.И в келье тишина была.Вдруг стены покачнулись,Упали святцы со стола,Листы перевернулись,И ветер хладный пробежалВо тьме угрюмой ночи,Баркова призрак вдруг предсталСвященнику пред очи.В зеленном ветхом сюртукеС спущенными штанами,С хуиной толстою в руке,С отвисшими мудами.22.— "Скажи, что дьявол повелел",— "Надейся, не страшися",— "Увы, что мне дано в удел?Что делать мне?" — "Дрочися!"И грешный стал муде трястиТряс, тряс, и вдруг проворноСтал хуй все вверх и вверх расти,Торчит елдак задорно.И жарко плешь огнем горит,Муде клубятся сжаты,В могучих жилах кровь кипит,И пышет хуй мохнатый.23.Вдруг начал щелкать ключ в замке,Дверь громко отворилась,И с острым ножиком в рукеИгуменья явилась.Являют гнев черты лица,Пылает взор собачий,Но вдруг на грозного певца,На хуй попа стоячийОна взглянула, пала в прах,Со страху обосралась,Трепещет бедная в слезахИ с духом тут рассталась.24.— "Ты днесь свободен, Ебаков!"— Сказала тень расстриге.Мой друг, успел найтиБарков Развязку сей интриге.— "Поди! Отверзты ворота,Тебе не помешают,И знай, что добрые делаСвятые награждают.Усердно ты воспел меня,И вот за то награда!"— Сказал, исчез — и здесь, друзья,Кончается баллада.

* * *

От всенощной вечер идя домой,Антипьевна с Марфушкою бранились;Антипьевна отменно горячилась." Постой, — кричит, — управлюсь я с тобой;Ты думаешь, что я уж позабылаТу ночь, когда, забравшись в уголок,Ты с крестником Ванюшкою шалила?Постой, о всем узнает мужинек!"— Тебе ль грозить! — Марфуша отвечает, —Ванюша — что? Ведь он еще дитя,А сват Трофим, который у тебяИ день и ночь? Весь город это знает.Молчи ж, кума — и ты, как я, грешна,А всякого словами разобидишь;В чужой пизде соломинку ты видишь,А у себя не видишь и бревна.

* * *

Орлов с Истоминой в постелеВ убогой наготе лежал.Не отличился в жарком делеНепостоянный генерал.Не думав милого обидеть,Взяла Лаиса микроскопИ говорит: "Позволь увидеть,Чем ты меня, мой милый, еб".

* * *

27 МАЯ 1819Веселый вечер в жизни нашейЗапомним, юные друзья;Шампанского в стеклянной чашеШипела хладная струя.Мы пили — и Венера с намиСидела, прея за столом.Когда ж вновь сядем вчетверомС блядьми, вином и чубуками?

* * *

Недавно тихим вечеркомПришел гулять я в рощу нашуИ там у речки под дубкомУвидел спящую Наташу.Вы знаете, мои друзья,К Наташе вдруг подкравшись,яПоцеловал два раза смело,Спокойно девица мояВо сне вздохнула, покраснела;Я дал и третий поцелуй,Она проснуться не желала,Тогда я ей засунул хуй— И тут уже затрепетала.

* * *

А шутку не могу придумать я другую,Как только отослать Толстого к хую. Накажи, святой угодник,Капитана Борозду,Разлюбил он, греховодник,Нашу матушку пизду.

РЕФУТАЦИЯ БЕРАНЖЕРА [1]

(заключительная строфа)Ты помнишь ли, как были мы в Париже,Где наш казак иль полковой наш попМорочил вас, к винцу подсев поближе,И ваших жен похваливал да еб?Хоть это нам не составляет много,Не из иных мы прочих, так сказать;Но встарь мы вас наказывали строго,Ты помнишь ли, скажи, ебена мать?Сводня грустно за столомКарты разлагает.Смотрят барышни кругом,Сводня им гадает:"Три десятки, туз червейИ король бубновый —Спор, досада от речейИ притом обновы…А по картам — ждать гостейНадобно сегодня".Вдруг стучатся у дверей:Барышни и сводняВстали, отодвинув стол,Все толкнули целку,Шепчут: "Катя, кто пришел?Посмотри хоть в щелку".Кто? Хороший человек…Сводня с ним знакома,Он с блядями целый век,Он у них как дома.Бляди в кухню руки мытьКинулись прыжками,Обуваться, букли взбить,Прыскаться духами.Сводня гостя между темЛасково встречает,Просит лечь его совсем.Он же вопрошает:"Что, как торг идет у вас?Выручки довольно?"Сводня за щеку взяласьИ вздохнула больно:" Хоть бывало худо мне,Но такого горяНе видала и во сне,Хоть бежать за море.Верите ль, с Петрова дняРовно до субботыВсе девицы у меняБыли без работы.Четверых гостей, гляжу,Бог мне посылает.Я блядей им вывожу,Каждый выбирает.Проеблись они всю ночь,Кончили, и что же?Не платя пошли все прочь,Господи, мой боже!"Гость ей: "Право, мне вас жаль.Здравствуй, друг Анета,Что за шляпка! что за шаль,Подойди, Жанета.А, Луиза, — поцелуй,Выбрать, так обидишь;Так на всех и встанет хуй,Только вас увидишь.""Что же, — сводня говорит, —Хочете ль Жанету?У нее пизда горит.Иль возьмете эту?"Бедной сводне гость в ответ:"Нет, не беспокойтесь,Мне охоты что-то нет,Девушки, не бойтесь".Он ушел — все стихло вдруг,Сводня приуныла,Дремлют девушки вокруг,Свечка вся оплыла.Сводня карты вновь берет,Молча вновь гадает,Но никто, никто нейдет —Сводня засыпает.

1

Адресат эпиграммы, человек военный, был судим за распространение мужеложства в своей роте.