Русский МАТ

Ильясов Ф. Н.

Михаил Лермонтов ПЕТЕРГОФСКИЙ ПРАЗДНИК

Кипит веселый Петергоф,Толпа по улицам пестреет,Печальный лагерь юнкеровПриметно тихнет и пустеет.Туман ложится по холмам,Окрестность сумраком одета— И вот к далеким небесам,Как долгохвостая комета,Летит сигнальная ракета.Волшебно озарился сад,Затейливо, разнообразно;Толпа валит вперед, назад,Толкается, зевает праздно.Узоры радужных огней,Дворец, жемчужные фонтаныЖандармы, белые султаны,Корсеты дам, гербы ливрей,Колеты кирасир мучные,Лядунки, ментики златые,Купчих парчовые платки,Кинжалы, сабли, алебарды,С гнилыми фруктами лотки,Старухи, франты, казаки,Глупцов чиновных бакенбардыВенгерки мелких штукарей,…………………….Толпы приезжих иноземцев,Татар, черкесов и армян,Французов тощих, толстых немцевИ долговязых англичан— В одну картину все сливалосьВ аллеях тесных и густыхИ сверху ярко освещалосьОгнями склянок расписных…Гурьбу товарищей покинув,У моста………стоялИ каску на глаза надвинув,Как юнкер истинный, мечталО мягких ляжках, круглых жопках(Не опишу его мундир,Но лишь для ясности и в скобкахСкажу, что был он кирасир).Стоит он пасмурный и пьяный,Устал бродить один везде,С досадой глядя на фонтаны,Стоит — и чешет он муде."Ебена мать! два года в школе,А от роду — смешно сказать— Лет двадцать мне и даже боле;А не могу еще по волеСидеть в палатке иль гулять!Нет, видишь, гонят, как скотину!Ступай-де в сад, да губ не дуй!На жопу натяни лосину,Сожми муде да стисни хуй!Да осторожен будь дорогой:Не опрокинь с говном лотка!Блядей не щупай, курв но трогай!Мать их распроеби! тоска!"Умолк, поникнув головою.Народ, шумя, толпится вкруг.Вот кто-то легкою рукоюЕго плеча коснулся вдруг;За фалды дернул, тронул каску…Повеса вздрогнул, изумлен:Романа чудную завязкуУж предугадывает онИ, слыша вновь прикосновенье,Он обернулся с быстротой,И ухватил… о восхищенье!За титьку женскую рукой.В плаще и в шляпе голубой,Маня улыбкой сладострастной,Пред ним хорошенькая блядь;Вдруг вырвалась, и ну бежать!Он вслед за ней, но труд напрасный!И по дорожкам, по мостам,Легко, как мотылек воздушный,Она кружится здесь и там;То, удаляясь

равнодушно,Грозит насмешливым перстом,То дразнит дерзким языком.Вот углубилася в аллею;Все чаще, глубже; он за нею;Схватясь за кончик палаша,Кричит: "Постой, моя душа!"Куда! красавица не слышит,Она все далее бежит:Высоко грудь младая дышит,И шляпка на спине висит.Вдруг оглянулась, оступилась,В траве запуталась густой,И с обнаженною пиздойСтремглав на землю повалилась.А наш повеса тут как тут,Как с неба, хлоп на девку прямо!"Помилуйте! в вас тридцать пуд!Как этак обращаться с дамой!Пустите! что вы? ой!" — "Молчать!Смотрите, лихо как ебать!"Все было тихо. Куст зеленыйСклонился мирно над четой.Лежит на бляди наш герой.………………….………………….Вцепился в титьку он зубами,"Да что вы, что вь? — Ну скорей!………………….………………….…………………." Ах боже мой, какой задорный!Пустите, мне домой пора!Кто вам сказал, что я такая?" —На лбу написано, что блядь!………………….………………….………………….………………….………………….………………….………………….И закатился взор прекрасный,И к томной груди в этот мигОна прижала сладострастноЕго угрюмый, красный лик.— Скажи мне, как тебя зовут? —"Маланьей". — Ну, прощай,Малаша — "Куда ж?" —Да разве киснуть тут?Болтать не любит братья наша;Еще в лесу не ночевалНи разу я. — "Да разве ж даром?"Повесу обдало как варом,Он молча муде почесал.— Стыдись! — потом он молвил важно:Уже ли я красой продажнойСию минуту обладал?Нет, я не верю! — "Как не веришь?Ах сукин сын! подлец, дурак!"— Ну, тише! Как спущу кулак,Так у меня подол обсерешь!Ты знай: я не балую дур:Когда ебу, то upor amour!Итак, тебе не заплачу я:Но если ты простая блядь,То знай: за честь должна считатьЗнакомство юнкерского хуя! —И, приосанясь, рыцарь наш,Насупив брови, покосился,Под мышку молча взял палаш,Дал ей пощечину — и скрылся.И ночью, в лагерь возвратясь,В палатке дымной, меж друзьямиОн рек, с колен счищая грязь:"Блажен, кто не знаком с блядями!Блажен, кто под вечер в садуКрасотку добрую находит,Дружится с ней, интригу сводит —И плюхой платит за пизду!"

Александр Полежаев "САШКА"

(Фрагменты из поэмы)К читателямНе для славы —Для забавыЯ пишу!ОдобреньяИ сужденьяНе прошу!Пусть кто хочет,Тот хохочет,Я и рад;А развратен,Неприятен —Пусть бранят.Кто ж иноездесь за злоеХочет принимать,Кто разносит Идоносит, —Тот и блядь!XXXVIIIЗасядем дружеским соборомЗа стол, уставленный вином.И звучным, громогласным хоромЛихую песню запоем…Летите грусти и печали,К ебеней матери в пизду!Давно, давно мы не ебалисьВ таком божественном кругу!Скачите, бляди, припевая:Виват наш Сашка удалец!А я, главу сию кончая,Скажу: "Ей богу, молодец!"XVIАх ты, проклятая ерыга [2] Чего мошенник не соврет!Но хоть ругай — мой забулдыгаЖивет да песенки поет…Звенит целковыми рублями,Летает франтиком в садах,Пирует, нежится с блядями,И суслит водку в погребах.Ну, что мне делать с ним прикажешь?Не хочет слышать уж про нас…Эй, Сашка! или не покажешьВ Москву своих спесивых глаз?XXVНе вспомнишь все, что мы болтали,Но все, что он мне рассказал,Вы перед этим прочитали,И я ни капли не соврал.Одно лишь только он прибавил,Что дядя в университетЕго еще на год отправилИ что довольно с ним монет."Сюда, ебена мать!" — гремящимСвоим он гласом возопил,И пуншем нектарным, кипящимВ минуту стол обрызган был.* * *И каждый день повечеру,Ложася спать, и поутруВ молитве к Господу ХристуЦаря российского в пиздуОни ссылают наподрядИ все сломать ему хотятЗа то, что мастер он лихойЗа пустяки гонять сквозь строй.

2

Ерыга — Устаревшее название низшего полицейского чина; в переносном смысле — беспутный человек, пьяница, развратный гуляка.

Николай Некрасов

Наконец из КенигсбергаЯ приблизился к стране,Где не любят ГуттенбергаИ находят вкус в говне.Выпил русского настою,Услыхал "ебену мать",И пошли передо мноюРожи русские писать.

Аполлон Григорьев ПРОЩАНИЕ С ПЕТЕРБУРГОМ

Прощай, холодный и бесстрастныйВеликолепный град рабов,Казарм, борделей и дворцов,С твоею ночью, гнойно-ясной,С твоей холодностью ужаснойК ударам палок и кнутов.С твоею подлой царской службой,С твоим тщеславьем мелочным,С твоей чиновнической жопой,Которой славны, например,И Калайдович, и Лакьер.С твоей претензией — с ЕвропойИдти и в уровень стоять.Будь проклят ты, ебена мать!

Михаил Лонгинов

Стихи пишу я не для дам,Все больше о пизде и хуе,Я их в цензуру не отдам,А напечатаю в Карлсруэ.

Тимур Кибиров

Это все мое, родное, это все хуе-мое!То разгулье удалое, то колючее жнивье.То березка, то рябина, то река, а то ЦК,то зэка, то хер с полтинной, то сердечная тоска!1980-ые гг.

Игорь Губерман

Час нашей смерти неминуем,а потому не позабудьсебя оставить в чем-нибудьумом, руками или хуем.

* * *

С кем нынче вечер скоротать,чтоб утром не было противно?С одной тоска, другая — блядь,а третья слишком интенсивна.

* * *

Улетел мой ясный соколбасурмана воевать,а на мне ночует свекор,чтоб не смела блядовать.

* * *

Я евреям не даю,я в ладу с эпохою,я их сразу узнаю —по носу и по хую.

* * *

Ты, подружка дорогая,зря такая робкая;лично я, хотя худая,но ужасно ебкая.

* * *

Так долго гнул он горб и бедно ел,что вдруг узду удачи ухватив,настолько от успеха охуел,что носит как берет презерватив.

* * *

Поет пропитания ради,певец, услужающий власти,но глуп тот клиент, кто у блядидоподлинной требует страсти.

* * *

Была и я любима,теперь тоскую дома,течет прохожий мимо,никем я не ебома.

* * *

У Бога нет бессонницы,Он спал бы как убитый,но ночью ему молятсябляди и бандиты.

* * *

Многие запреты — атрибутзла, в мораль переодетого:благо, а не грех, когда ебутмилую, счастливую от этого.

* * *

Моей бы ангельской державушке —два чистых ангельских крыла;но если был бы хуй у бабушки,она бы дедушкой была.

Евгения Лавут

— Здравствуйте, Глеб, я на небе живу.Зря вы, приятель, бежите ко рву,Дикую напоминая козу,Чтобы о камни разбиться внизу.Дайте, сорву поцелуй с ваших губ:Через минуту вы станете труп,Лопнет печенка, расколется лоб,Если ваш разум не скажет вам СТОП.— Если Вы ангел, на кой же Вам хуйС губ моих пенных срывать поцелуй?Если же Вы человек, как и я,Что ж я Ваш пол не пойму ни хуя?— Брось материться и к смерти спешить.Эту задачку тебе не решить.Кто я — пожалуй, не знаю и я.Это Великий Вопрос Бытия.1994 г.

Глава III. ПОЭЗИЯ НЕИЗВЕСТНЫХ АВТОРОВ

ЛУКА МУДИЩЕВ

ПрологПрирода женщин сотворила,богатство, славу им дала,Меж ног отверстье прорубила,Его пиздою назвала.Пизда — создание природы,Она же — символ бытия,Оттуда лезут все народы,Как будто пчелы из улья.Пизда! О жизни наслажденье,Пизда — вместилище утех!Пизда — небес благословленье!Пизде и кланяться не грех.У женщин всех пизда — игрушка,Мягка, просторна — хоть куда,И, как мышиная ловушка,Для нас открытая всегда.Повсюду всех она прельщает,Манит к себе толпы людей,И бедный хуй по ней летает,Как по сараю воробей.Итак, замужние и вдовы,И девы (целки тут не в счет),Позвольте мне вам напередСказать про еблю два-три слова.Ебитесь все вы на здоровье,Отбросив глупый, ложный стыд, —Позвольте лишь одно условьеПоставить, так сказать, на вид:Ебитесь с толком, аккуратней —Чем реже еться, тем приятней,И боже вас оборониОт беспорядочной ебни.От необузданности страстиВас ждут и горе, и напасти,Вас не насытит уж тогдаОбыкновенная елда.Глава IДом двухэтажный занимая,У нас в Москве жила-былаВдова, купчиха молодая,Лицом румяна и бела.Покойный муж ее мужчинаЕще не старой был поры,Но приключилася кончинаЕму от жениной дыры.На передок все бабы слабы,Скажу, соврать вам не боясь, —Но уж такой ебливой бабыВесь свет не видел отродясь.Покойный муж моей купчихиБыл парень безответный, тихийИ, слушая жены приказЕе еб в сутки десять раз.Порой он ноги чуть волочит,Хуй не встает, хоть отруби,Она ж и знать того не хочет:Хоть плачь, а все-таки еби!В подобной каторге едва лиПротянешь долго. Год прошел,И бедный муж в тот край сошел,Где нет ни ебли, ни печали.Вдова ж, не в силах пылкость нраваИ женской страсти обуздать,Пошла налево и направоИ всем, и каждому давать.Ее ебли и молодые,И старики, и пожилые —Все, кому ебля по нутру,Во вдовью лазили нору.Глава IIТри года жизни бесшабашнойКак день, для вдовушки прошли,И вот томленье муки страстной,И грусть на сердце ей легли.Всех ебарей знакомых лица,Их ординарные хуиПриелись ей, и вот вдовицаГрустит и точит слез струи.И даже в ебли час обычныйЕй угодить никто не мог:У одного — хуй неприличный,А у другого — короток.У третьего — уж тонок очень,А у четвертого мудеПохожи на капустный коченИ зря колотят по манде.То сетует она на яйца —Не видно, точно у скопца,То хуй не больше чем у зайца…Капризам, словом, нет конца.Ее

уж то не занимало,Чем раньше жизнь была красна.Чего-то тщетно все искалаИ не могла найти она.Вдова томится молодая,Вдове не спится — вот беда.Уж сколько времени, не знаю,Была в бездействии пизда.И вот по здравому сужденьюО горьком жребии своем,Вдова, раскинувши умом,Пришла к такому заключенью:Чтоб сладить мне с лихой бедою,Придется, видно, сводню звать:Мужчину с длинною елдоюУж та сумеет отыскать.Глава IIIВ Замоскворечье, на ПолянкеСтоял домишко в три окна.Принадлежал тот дом мещанкеМатрене Марковне. ОнаЖила лет сорок в тех краях,Жила без горя, без печали.Ее везде, во всех углахЗа сваху ловкую считали.И эта целочная жрица,Преклонных лет уже девица,Свершая брачные дела,Прекрасной своднею слыла.Наскучит коль купчихе сдобнойПокой с супругом-стариком, —Устроит Марковна удобноСвиданье с ебарем тайком.Иль по другой какой причинеСвою жену муж не ебет,И та заскучит по мужчине —И ей Матрена хуй найдет.Иная, в праздности тоскуя,Захочет для забавы хуя, —Моя Матрена тут как тут, —Глядишь — бабенку уж ебут.Порой она входила в сделку:Иной захочет гастрономСвой хуй полакомить — и целкуК нему Матрена тащит в дом.И вот за этой, всему светуИзвестной своднею, тайкомВдова отправила каретуИ ждет Матрену за чайком.Глава IVВошедши, сводня помолилась,На образок перекрестясь,Хозяйке чинно поклониласьИ так промолвила, садясь:"Пошто позвала, дорогая?!Али во мне нужда какая?Изволь: хоть душу заложу,А уж тебе я угожу.Коль хочешь, женишка спроворю,Аль просто чешется пизда —В таких делах я завсегдаТвоему могу помочь я горю.Без ебли, милая, зачахнешь,И жизнь-то станет не мила…Уж для тебя, что просто ахнешь,Я ебаришку припасла.""Спасибо, Марковна, на слове, —На это молвила вдова, —Хоть ебарь твой и наготове,Но пригодится мне едва.Мелки в наш век пошли людишки!Хуев уж нет — одни хуишки,Чтоб хуя длинного достать,Весь мир придется обыскать.Мне нужен длинный хуй, здоровый,Не меньше чем восьмивершковый.Я мелкому не дам хуюПосуду пакостить мою.Мужчина нужен мне с елдою,Чтобы когда меня он еб,Под ним вертелась я юлою,Чтобы глаза ушли под лоб.Чтобы дыханье захватило,Чтоб я на свете все забыла.Чтоб зуб на зуб не попадал,Чтоб хуй до сердца доставал."Матрена табачку нюхнулаИ, помолчав минуты две,О чем-то глубоко вздохнулаИ так промолвила вдове:"Трудненько, милая, трудненькоТакую раздобыть елду.С восьми вершков ты сбавь маленько —Тогда, быть может, и найду.Есть у меня тут на приметеОдин парнишка. Ей-же-ей,Не отыскать на целом светеТакого хуя у людей!У жеребца — и то короче.Ему не то что баб скоблить,А — будь то сказано не к ночи! —Лишь впору им чертей глушить.Сама я, грешная, смотрелаНамедни хуй у паренькаИ, увидавши, ошалела —Как есть пожарная кишка.Собою видный и дородный,Тебе, красавица, под стать,Происхожденьем благородный —Его Лука Мудищев звать.Но вот беда: сейчас ЛукашкаСидит без брюк и без сапог —Все в кабаке пропил, бедняжка,Как есть до самых до порток".Вдова в волнении внималаРассказам сводни о ЛукеИ сладость ебли предвкушалаВ мечтах о дивном елдаке.Не в силах побороть волненья,Она к Матрене подошлаИ со слезами умиленьяЕе в объятья привлекла."Матрена, сваха дорогая,Будь для меня ты мать родная:Лукашку завтра же найдиИ поскорее приведи!Дам денег, сколько ты захочешь,А ты сама уж похлопочешьОдеть приличнее ЛукуИ быть с ним завтра к вечерку"."Изволь, голубка, беспременноК нему я завтра же пойду,Окопирую преотменно,А вечерком и приведу."И вот две радужных бумажкиВдова выносит ей в руке,И просит сводню без оттяжкиСходить немедленно к Луке.Походкой быстрой, семенящей,Матрена скрылася за дверь,И вот вдова моя теперьВ мечтах о ебле предстоящей.Глава VВ ужасно грязной и холоднойКаморке возле чердакаЖил вечно пьяный и голодныйШтык-юнкер выгнанный, Лука.В придачу к бедности чрезмернойИмел еще одну бедуОн: толщины неимовернойСемивершковую елду.Ни молодая, ни старуха,Ни блядь, ни девка-потаскуха,Узрев такую благодать,Ему не соглашались дать.И вот один, любви не зная,Он одиноко в свете жилИ, хуй свой длинный проклиная,Печаль-тоску в вине топил.Хотите нет, хотите верьте,Но про него носился слух,Что он елдой своей до смертиЗаеб каких-то двух старух.Но тут позвольте отступленьеМне сделать с этой же строки,Чтоб дать вам вкратце поясненьеО роде-племени Луки.Весь род Мудищевых был древний,И предки нашего ЛукиИмели вотчины, деревниИ пребольшие елдаки.Из поколенья в поколеньеПередавались те хуи, —Как бы отцов благословенье,Как бы наследие семьи.Один Мудищев был Порфирий,При Иоанне службу несИ, хуем подымая гири,Порой смешил царя до слез.Покорный Грозного веленью,Он раз убил с размаху двухСвоей елдой, без затрудненья,В опале бывших царских слуг.Благодаря своей машинеСлужил один Мудищев, Лев,При матушке-Екатерине —Красавец, генерал-аншеф.Сказать по правде, дуракамиВсегда Мудищевы слыли,Зато большими елдакамиОни похвастаться могли.Но все именья, капиталыСпустил Луки распутный дед,И наш Лукаша, бедный малый,Был неимущим с детских лет.Судьбою не был он балуем,И про него сказал бы я:Судьба его снабдила хуем,Не давши больше ни хуя.Глава VIНастал и вечер дня другого.Одна в гостиной ждет-пождетКупчиха гостя дорогого,А время медленно идет.Вдова пред вечером в пахучейПодмылась розовой водеИ смазала на всякий случайГубной помадой по пизде.Хоть всякий хуй ей был не страшен,Но тем не менее, в видуТакого хуя, как Лукашин,Она боялась за пизду.Но чу! — звонок. О миг желанный!Прошла еще минута, две —И гость явился долгожданный —Лука Мудищев — ко вдове.Пред ней стоял, склонившись фасом,Дородный, видный господинИ произнес пропойным басом: —"Лука Мудищев, дворянин".Он вид имел молодцеватый:Причесан, тщательно побрит,Одет в костюм щеголеватый,Не пьян, но водкою разит."Ах, очень мило… Я так многоО Вашем слышала…" — вдоваКак бы смущалася немногоСказать последние слова."Да, мог бы смело похвалитьсяПриродным даром я своим,Но лучше в деле убедиться,Чем доверять словам чужим".И, продолжая в том же смысле,Уселись рядышком болтать,Но лишь одно имели в мысли —Как бы скорей ебню начать.Чтоб не мешать беседе томной,Нашла Матрена уголок,Уселась там тихонько, скромно,И принялась вязать чулок.Вдова наедине с Лукою,Не в силах снесть сердечных мук,Полезла трепетной рукоюВ прорез его суконных брюк.И под ее прикосновеньемЛукашин хуй воспрянул в миг,Как храбрый воин пред сраженьем, —Могуч, и крепок, и велик.Нащупавши елдак, купчиха,Вся разгорелася огнемИ прошептала нежно, тихо,К нему склонясь "Лука, пойдем!"Глава VIIИ вот вдова вдвоем с Лукою,Она и млеет, и дрожит,И кровь ее бурлит рекою,И страсть огнем ее палит.Срывает башмачки и платье,Рвет в нетерпеньи пышный лифИ, обе сиськи обнажив,Зовет Луку в свои объятья.Мудищев тоже разъярилсяИ на купчиху устремился,Тряся огромною елдой,Как смертоносной булавой.Ее схватил он поперек,И бросив на кровать со взмаху,Заворотил на ней рубахуИ хуй всадил ей между ног.Но тут игра плохая вышла —Как будто кто всадил ей дышло!Купчиха начала кричатьИ всех святых на помощь звать.Она кричит — Лука не слышит,Она еще сильней орет,Лука ж, как мех кузнечный дышит,И знай ебет, ебет, ебет.Услышав крики эти, свахаСпустила петельку с чулка,И шепчет, вся дрожа от страха: —"Ну, знать, заеб ее Лука!"Но через миг, собравшись с духом,С чулком и спицами в руках,Спешит на помощь легким пухомИ к ним вбегает впопыхах.И что же зрит? Вдова стенает,От ебли выбившись из сил,Лука же жопу заголил,И жертву еть все продолжает.Матрена, сжалясь над вдовицей.Спешит помочь такой бедеИ ну колоть вязальной спицейЛуку то в жопу, то в муде.Лука воспрянул львом свирепым,Матрену на пол повалилИ длинным хуем, точно цепом,Ей по башке замолотил.Но тут Матрена изловчилась,Остатки силы напрягла,Луке в муде она вцепиласьИ напрочь их оторвала.Взревел Лука и тут старухуЕлдой своей убил как муху,Еще с минуту постоялИ сам бездыханный упал.ЭпилогИ что же? К ужасу МосквыНаутро там нашли три трупа: —Средь лужи крови труп вдовыС пиздой, разорванной до пупа,Труп свахи, распростертый ниц,Лука Мудищев без яицИ в жопе десять медных спицПечально завершали блиц.ПослесловиеНароду много собралось,Купцы за гробом чинно шли,И на серебряном подносеМуде Лукашины несли.За ними — медики-студенты.В халатах белых без штанов,Они несли его патентыОт всех московских бардаков.

ПЕСЕНКА О ГРАФЕ ФОМИЧЕ (песенный вариант поэмы "Пров Фомич")

(фрагмент)Граф Фомич был барин видный,В своем возрасте солидный,И умен был, и речист,Только на хуй был не чист.Он не брезговал модисткой,Проституткой и юристкой,И немало светских дамПривлекал к своим мудам.В день один ненастный, длинный,Граф сидел в своей гостиной,— Нализавшись коньяку,Сел поближе к огоньку.Тут с опухшей с пьянки рожей,Появляется в прихожейСтарый заспанный лакейСтарикашка Патрикей.— Что тебе, хуй старый, надо?— Граф вскричал ему с досадой.Старикашка на вопрос Отвечал:— "Письмо принес!""Милый граф! — письмо гласило,— Без тебя я вся изныла!Вся как кошка извелась,— Три недели не еблась!Как уехал муж мой Павел,Мне и хуя не оставил!А без хуя пропадешь,— Приезжай, хоть поебешь!"Прочитав письмо до точки,Граф немедля, без отсрочки,Почесав свое яйцо,Выбегает на крыльцо."Эй, ебена мать, возница!"Подлетает колесница,И гремя по мостовойПонесла его стрелой.Он вошел, она в кровати,— Вся раздета донага,Ноги свесив до пола,Обольстительно мила.Тут наш граф разоблачился,К энтой даме приложился,— Стал он к ебле приступать,За пизду ее хватать.