Русский народ и государство
Шрифт:
В 1917 году избирается экстраординарным профессором Московского университета.
Состоял в редакционном комитете еженедельного журнала «Народоправство», где главным редактором был Г.И. Чулков. После октябрьской революции в 1918 году уезжает в Киев. Избран профессором Таврического университета в Симферополе. Принимал участие в гражданской войне. После эвакуации добровольческой армии прожил год в Константинополе.
С 1922 года — профессор русского юридического факультета в Праге и секретарь факультета. В 1924 году избран профессором Русского научного института в Берлине.
В середине 20-х присоединяется к движению евразийцев. Практически сразу входит в руководящее ядро движения. Публикуется в их коллективных
В 1929 году, когда произошел раскол движения, он вместе с Трубецким, Савицким и Ильиным выступил против просоветской ориентации газеты «Евразия». До конца тридцатых он не оставляет попыток создать партию-орден.
В 1931 году факультет в Праге прекращает свое существование, переезжает в Берлин. С приходом к власти нацистов Алексеев уезжает в Париж, где становится профессором юридических курсов в Сорбонне, прожил в Париже до 1940 года.
В 1940-м уезжает в Белград, так как в 1939 году он был избран профессором Белградского университета. В 1942 году уволен из университета правительством Недича. После освобождения Югославии восстановлен в звании. В 1946 году принимает советское гражданство. В 1950-м, в связи с осложнением положения русских в Югославии переезжает в Швейцарию. Умер Николай Николаевич Алексеев в Женеве 2 марта 1964 года.
Сравнивая биографию Н.Н. Алексеева с биографиями основателей движения Н.С. Трубецкого, П.Н. Савицкого, Г.В. Флоровского, П.П. Сувчинского, легко заметить, что он был значительно старше всех этих мыслителей, каждому из которых (за исключением Н.С. Трубецкого) на момент выхода первого евразийского сборника не было еще и тридцати. Революцию они встретили достаточно молодыми людьми, и их становление как ученых неразрывно связано с развитием основных положений евразийской теории. Н.Н. Алексеев к 1917 году был уже сформировавшимся ученым, имевшим опыт преподавания в высших учебных заведениях Российской Империи. Кроме того, отдельные факты его биографии, такие как активное участие в эвакуации раненых на турецком фронте, участие в гражданской войне, характеризуют его как человека действия. Здесь можно вспомнить слова В.В. Розанова о К.Н. Леонтьеве: «Он был как сабля наголо». О его активном боевом темпераменте можно судить и по весьма жестким формулировкам, встречающимся в его статьях, и по тому, что, будучи уже немолодым человеком, в конце 30-х гг. он продолжает вести активную работу по созданию евразийской партии. Но людьми действия были и многие другие евразийцы, что же дало основания А.С. Изгоеву, говоря о неоднородности евразийства, определяя П. Сувчинского и Д. Святополка-Мирского как левых, Н.С. Трубецкого и П.Н. Савицкого как хранителей ортодоксии, заметить, что Л.П. Карсавин и Н.Н. Алексеев стоят в этом ряду особняком. И время участия в движении (оба присоединились в середине 20-х гг., но Л.П. Карсавин практически отошел от евразийства уже в 1929 г.) и политические платформы их очень различны. Но каждый из них своим приходом в движение стремился придать ему новое измерение, сформулировать те его аспекты, которые без их участия остались бы неоформленными. Если Л.П. Карсавин стремился дать философское обоснование доктрины, то Н.Н. Алексеев — прежде всего правовое, а на его основе построить полноценную модель государственного устройства.
В основе его научной методологии лежал общий для евразийцев принцип «познай себя и будь самим собой». Изучая народные представления о «Государстве Правды», главное внимание он уделял маргинальным группам, остававшимся, как правило, вне поля зрения большинства историков. Воззрения «заволжских старцев», старообрядцев, сектантов, казаков, этих хранителей подлинно народных представлений о правде и справедливости и должны были стать, по мнению Алексеева, основой для построения новой праведной государственной идеологии.
В своих трудах Алексеев рассматривает проблематику государственного идеала подробно и всесторонне. Вопросам правового обоснования его концепции посвящены статьи «Записка о суде», «Народное право и задачи нашей правовой политики», «Современные задачи правоведения», «К учению об «объективном праве», «Обязанность и право». Социально-экономическая политика евразийцев рассматривается в работе «Собственность и социализм», метафизические основания власти в статьях «Идея земного града» в христианском вероучении», «Христианство и идея монархии», «Русский народ и государство».
Конкретные формы и методы политической борьбы разрабатывались в статье «Евразийцы и государство». И наконец, в стройной систематической форме идеал государственности формулируется в таких работах, как «На путях к будущей России», «Теория государства» и «О гарантийном государстве».
Все эти работы, к сожалению, не издавались в России. Несмотря на то, что с начала 1990-х гг. в сборниках и журналах, а затем и отдельными изданиями работы евразийцев начали публиковать, труды Н.Н. Алексеева остаются фактически вне рассмотрения, поскольку из всего его обширного наследия в наши дни была опубликована лишь далеко не самая определяющая работа «О советском федерализме».
То, что богатейшее наследие Алексеева до сего дня оставалось практически неизвестным российским читателям, вполне объяснимо. Ведь предмет его исследования теснейшим образом связан с проблематикой, находящейся в центре дискуссий с момента распада СССР. Еще Г.В. Флоровский в середине 20-х гг., объясняя причину нападок на евразийские идеи или их замалчивание, писал: «Они боятся, что если наши диагнозы верны, потребуется слишком большой перелом и переворот в духе». Ведь еще в середине 20-х князь Н.С.Трубецкой писал: «Те идеалы, которые способны вывести нас из современного тупика, лежат вне той плоскости, на которой располагались до сих пор правые и левые идеи. Ощущение того, что эти идеалы находятся где-то правее известных нам левых идей, основано на оптическом обмане, на привычке все проецировать на одну прямую линию. Европейская идеологическая дорога, прямая линия справа налево пройдена до конца, не только вся она приводит в тупик, но и нет в ней ни одной точки, на которой можно было бы остановиться». Как сама Евразия не есть сочетание элементов Европы и Азии, но абсолютно своеобразный континент, так и идеология ее не имеет ничего общего с привычной западной политической палитрой — левые, правые, центр, но является воплощением «третьего пути», «консервативной революции», ведущего к совсем другим горизонтам, творимой во имя принципиально иных целей. Цели же эти были обозначены еще монахами «нестяжателями». Именно поэтому для первого в России издания трудов Алексеева мы выбрали прежде всего, те, что посвящены духовным принципам, лежащим в основе идеологии евразийского государства, а также его фундаментальный труд «Теория государства». Этот программный для евразийства документ не только уникальное научное исследование, но послание мыслителя современникам и потомкам, послание, утверждающее, что можно и должно ставить абсолютные задачи, что построение идеального государства — свершение вековых чаяний народа русского не есть отвлеченная схема, утопия, химера, но конкретная, имеющая реальные пути воплощения цель.
Стиль его работ ясный и четкий, полемическая заостренность блестящих формулировок позволяют окунуться в саму стихию евразийской мысли, отвергающей устоявшиеся схемы, разбивающей затертые идеологические клише. Труды, вошедшие в эту книгу, публикуются в России впервые. И думается, они как нельзя кстати, ведь снова наша Родина стоит перед выбором судьбы, и актуальность евразийских диагнозов сегодня очевидна для тех, кто знает…