Русский немец. Том 3. Гибель богов
Шрифт:
– А мне кажется, что дорога прямо перед нами, – сказал лейтенант Вайсмайер, командир второй роты.
Действительно, один просвет был ничем не лучше другого, с тем же успехом можно было сказать, что перед ними нет никакого просвета, а есть лишь ровная стена леса с выступающими там и тут деревьями. Фрике принял соломоново решение, он приказал идти ротными колоннами, поддерживая связь между колоннами посредством голоса и, при необходимости, посылки связных. В принципе, это было верное решение, скорость движения увеличилась, вот только они быстро потеряли контакт между колоннами.
Отделение Юргена шло впереди ротной колонны и постепенно отрывалось. Запасливый и предусмотрительный Брейтгаупт, пользуясь затишьем на фронте, заготовил на всякий случай широкие сменные полозья для повозок. Ему помогал Блачек, который, как выяснилось, имел большой опыт в этом деле. Теперь у них была пара саней, на первых везли имущество отделения, включая набитый под завязку ранец Брейтгаупта, на вторых – часть ротного имущества. Два товарища выступали в роли ездовых. Для новобранцев, плетущихся в арьергарде отделения, сани тоже были большим подспорьем – они уминали снег и ступать по проложенному ими следу было намного легче.
К вечеру они окончательно оторвались и вырвались. Оторвались от своих, вырвались из леса и снежной пелены. Ветер стих, на небе появились просветы. В них слабо мерцали первые звезды. Перед ними было ровное чистое поле, укрытое пушистым снежным одеялом без единого следа.
– Стой! – приказал Юрген. – Стоять! – крикнул он, увидев, как Цойфер заваливается на сани. – Счастливчик, за мной!
Они пошли вперед по снежной целине, проваливаясь в снег до самого паха. Но недаром он взял с собой Фридриха, именно ему посчастливилось нащупать дорогу. А может быть, у того просто ноги были намного длиннее и он быстрее продвигался вперед. Как бы то ни было, Фридрих крикнул:
– Дорога!
Для убедительности он несколько раз притопнул ногой. Нога не проваливалась выше сапога. Они потоптались вокруг. Дорога шла вдоль леса, вдоль линии фронта, так рассудил Юрген. Лучше бы она шла на запад! Но делать было нечего. Надо было идти по дороге. Дорога должна была вывести их к какой-нибудь деревне. Дорог, идущих в никуда, нет, все дороги куда-нибудь да выводят, сначала к деревне, потом к городу, потом к морю. Юрген встряхнул головой. Черт! Если уж у него начинает в голове мутиться, то что с другими? Им нужна деревня, им необходима крыша над головой, иначе они лягут прямо здесь, на опушке леса, лягут и не встанут. Так, они шли в левой колонне. Значит, надо идти направо, чтобы не отрываться еще дальше от основных сил батальона.
Юрген махнул рукой, призывая к себе отделение, а сам, не мешкая, двинулся вместе с Фридрихом вперед, нащупывая дорогу и торя путь. Через полчаса впереди показалось несколько столбов дыма, вскоре под ними нарисовались крыши домов. Деревня! Идти сразу стало легче, дорога перестала играть с ними в прятки, она всегда была под ногами.
Они сами пришли к ним. Русские устроили засаду метрах в двухстах от деревни, в небольшой рощице. Они были в масхалатах, но Юрген все равно корил себя за то, что не заметил их раньше. Потому что сейчас он видел их совершенно ясно, масхалаты были грязные и четко выделялись серыми пятнами на белом снежном фоне.
Их было десять. И у них было два пулемета, один смотрел в грудь Фридриху, другой – в грудь ему, Юргену. «Хорошо живут, сволочи! – промелькнула ненужная мысль, как всегда в таких случаях. – Нам бы так!» Потом промелькнула другая, бесполезная: «Нам бы только до них добраться, мы бы их положили вместе с их пулеметами».
– Фрицы, сдавайтесь! Хенде хох! – донесся молодой, с ленцой и усмешкой, голос.
– Nicht schiessen! – крикнул Юрген и тут же продублировал по-русски: – Не стрелять!
– Рассыпаемся? – тихо спросил Целлер, стоявший за спиной Юргена.
– Они половину успеют положить, – так же тихо ответил Юрген и бросил быстрый взгляд назад.
Целлеру показалось, что Юрген посмотрел на Эльзу, и он кивнул, молча соглашаясь: да, предложение снимается, слишком велик риск.
Юрген действительно встретился глазами с Эльзой, с ее широко раскрытыми глазами, в которых стоял испуг. Испуг, но не страх. Испуг проходит, страх – нет. Испуг – это нормально. Женщина… Молодец, Эльза, смелая девочка!
Но Юрген заметил и многое другое. Блачек недоуменно стоит возле задней повозки, до него, похоже, еще не дошло. До Эббингхауза и Цойфера дошло, они жмутся к повозке, трясясь всем телом. Клинк насвистывает, смотрит с прищуром в сторону русских – блатной кураж. В ту же сторону смотрит и Киссель, напряженно смотрит, облизывая губы, его ноги, выдавая движение души, сантиметр за сантиметром продвигаются вперед. Из новобранцев только Тиллери готовится к возможному бою, топчется на месте, уминая снег, чтобы по команде хорошо оттолкнуться и метнуться в сторону. «Старики» занимаются тем же, голые руки лежат на оружии, но их лица ничего не выражают, они ждут приказа. Даже Граматке с ними, только руки у него дрожат и он никак не может стянуть вторую рукавицу.
– Сдаемся! – громко крикнул по-русски Юрген, не поворачивая головы, и тихо продублировал: – Wir gefangengeben sich.
«Старики» стояли все с теми же каменными лицами, ожидая продолжения. Их тела подобрались, готовые к действию, – командир что-то придумал! До тех, кто принял его слова за чистую монету, Юргену сейчас не было дела. Вот только Киссель немного беспокоил, того и гляди, побежит вперед, размахивая поднятыми вверх руками. Юрген поймал взгляд Отто Гартнера, перевел глаза на Кисселя. Отто понимающе кивнул. По поручению командира он давно присматривал за потенциальным дезертиром и знал, что надо делать. Отто сместился чуть в сторону и оказался за спиной Кисселя, тот ничего не заметил.
– То-то же! – донесся насмешливый голос. – Хенде хох! Оружие на землю. Подходи по одному.
– Брейтгаупт, Клинк, ко мне. Делай, как я, – тихо сказал Юрген. – Всем падать по команде «ложись», лежать смирно. Целлер и Фридрих ведут огонь. На высоте груди, парни!
– Есть! – ответил за всех Целлер.
А Юрген уже стоял лицом к русским. Он поднял руки вверх, потом медленно опустил их, снял автомат с груди, поднял его вверх, держа кончиками пальцев, демонстративно потряс и, наклонившись, положил в снег. Брейтгаупт с Клинком старательно повторили его движения, как салаги за инструктором по физподготовке на утренней зарядке.