Русский ниндзя

Рыбаченко Олег Павлович

Кормежка скверная. Только каша, обычно пережаренная и тухлая рыба. Зато плетками лупят постоянно. И спят мальчишки действительно на камнях. Да еще босые ноги им вставляют в колодки, причем в одну колодку десять сразу. Спать так неудобно, но крайняя степень усталости берет свое.

Каждый день кто-то обязательно умирает, но прибывают новые каторжники. И это страшно. Еще совсем дети, но мальчишки в настоящем аду. И голые совершенно, лишь некоторые в цепях. Цепи и кандалы это дополнительное наказание. И так сил не хватает чтобы работать.

Энрике пока вкалывал и молчал. В самые первые дни было очень тяжело. Боль в мышцах все разрывала, даже краски казались тусклыми, черно-белыми. Потом богатырский организм мальчишки приспособился, боль притупилась, и зрение снова стало различать цвета.

Тогда Энрике и стал вести разговоры с заключенными. Выбирая наиболее крепких. Но это следовало делать крайне осторожно. За каждое слово лупили надзиратели. Иногда переговорить можно и во время, отведенное на сон, или еду.

Энрике познакомился с Альберто. Мальчишке было на вид четырнадцать, но на само деле двенадцать. Он видимо был на хорошем счету, и его кормили чуть лучше остальных. Крепкий пацан, и видно с богатырским организмом. Вкалывает в каменоломнях три года, что под силам только одному из десяти. И получает плеткой реже.

Альберто весьма силен, и они Энрике работают в паре. Ведь юный мальчик-каратист тоже незаурядной для своего возраста силой обладает.

Энрике осторожно спросил у Альберто:

– Как ты думаешь, может нам сбежать?

Мальчишка-атлет покачала головой:

– Я бы и сам хотел, но это не реально! Тут и собаки, и охрана, и проволока под током.

Энрике высказал мысль:

– А если попробовать пробраться по штольням. Наверняка хоть одна за периметр лагеря выходит!

Альберто со вздохом ответил:

– Не знаю... В штольнях ядовитые газы, и запутанные лабиринты. Лучше пока есть здоровье отбыть срок от звонка до звонка. Есть шанс на досрочное освобождение, когда тебе будет восемнадцать. А так рисковать...

Энрике шепотом заметил:

– А из этого лагеря, что-то не выходят живыми... Так что досрочкой может стать выгребальная яма куда сбрасывают трупы заключенных.

Альберто вздрогнул и пробурчал:

– Но и об удачных побегах что-то не слышно. Тут полно прекрасно обученных собак, они могут взять наш след. Да и пробраться к штольням непросто.

Энрике звякая цепями, рассудительно произнес:

– Что-то да придумаем! Не может быть, чтобы не нашлось выхода.

И мальчишка принялся долбать киркой камень. Работа была организована таким образом, чтобы грузить разные группы мышц. Это позволяло лучше восстанавливаться рабам, и гармоничнее развивало тела. Потом это камень сгрузишь и понесешь.

Мальчишки пыльные, но жилистые, все в ссадинах и ушибах. Раз месяц их моют под холодным душем, и бреют головы. Тут тепло, точнее жарко - юг Мексики.

А как работаешь то даже парно... Надсмотрщики смотрят плотоядными взглядами. Среди них встречаются и любители мальчиков. Но к Энрике пока не клеились. Видно репутация у пацана была слишком грозная. И не все хотят связываться. Однако все может быть.

Энрике размерено работает. Не спеша и не отставая. Стараясь правильно дышать. И держать форму. Мальчишка верит в свою звезду и что все будет когда-то хорошо. А это закалка. Вроде того как Спартака в детстве продали в рабство и отправили в каменоломни. Но Спартак не сломался, а закалился.

В пыли видны босые следы от сбитых ног мальчишек-заключенных. Сотни раз они совершают этот путь. Толкают вагонетки и тачки. Или долбят камни. Работают и кувалдой, и ломиком. Вкалывают, напрягаются и перекатываются выпирающие жилы.

Энрике тоже толкает тачку. Он сильный, и даже старается улыбаться. Что если смотреть на рабский труд в каменоломнях как на тренировку. Или экстремальный кач на выносливость. Вот только пайка слабовата. Но они добывают изумруды. Нужно чтобы рабы-дети хоть немного да пожили.

Поэтому еду им все-таки дают, и какой-то минимум обеспечивают. Иногда поощряют лишней порцией каши с рыбой. И это уже получше. Если, например камень найдешь крупнее. Энрике часто находит.

Во время работы, что-то да происходит. Иногда и мальчишки дерутся, иногда и надсмотрщики. А часто надзиратели бывают и пьяны. И тогда происходит кавардак.

ГЛАВА ? 41

Ну, тут фантазия отказала надменному герцогу. Что он будет делать с королевой, хотелось пожестче, так что бы потомки и спустя столетия содрогались, а идей не хватало.

Динозавры уже домчались до быстро утекавших рабов. Хватали наименее шустрых. Пара слишком смелых мальчишек вскочила на них, взобралась на пасть, сунула копье в зубы. Но, не удержавшись на панцире, слетели и были жестоко растоптаны.

Соколиный клюв звонко свистнул, а затем сообразив что не поняли, оглушительно проорал:

– Все теперь пора!

Послышался шум и на динозавров полетели пузыри. Они были на вид очень большие, красочные, зеркальные, но, попадая в морды динозавров вспыхивали жгучим пламенем.