Русский путь братьев Киреевских. В 2-х кн. Кн. II
Шрифт:
А тебе в самом деле без стиховного отдела мудрено издавать. В этом-то и главная особенность твоего собрания. Лучше бы всего тебе самому повидаться с Уваровым, а если не решишься, то поговори с Погодиным 277 .
15 мая 1844 года
И. В. Киреевский П. В. Киреевскому
<…> О песнях твоих нельзя ли написать еще раз к. 278 . А то ты, пожалуй, способен отложить еще на год. Хотя я и очень рад бы был твоему приезду, но еще лучше желал бы тебя видеть с книгою, чем с рукописью. Кто притеснил Языкова 279 и принудил его бросать свой бурмицкий бисер в такую выпачканную свинью?
277
Михаил Петрович Погодин.
278
Возможно, Егор Евграфович Комаровский.
279
Николай Михайлович
Москва. 28 января 1845 года
И. В. Киреевский В. А. Жуковскому
<…> Кстати, к песням из собрания, сделанного братом, один том уже почти год живет в петербургской цензуре, и судьба его до сих пор еще не решается. Они сами знали только песни иностранные и думают, что русские – секрет для России, что их можно не пропустить. Между русскими песнями и русским народом – петербургская цензура! Как будто народ пойдет спрашиваться у Никитенки 280 , какую песню затянуть над сохой…
280
Александр Васильевич Никитенко.
Параллели напрашиваются сами собой.
И все же, при всех своих сложностях и перипетиях, осташковско-новгородская поездка П. В. Киреевского имела немаловажно значение для становления научной фольклористики. Здесь мы видим и определенность цели: запись песен в заранее намеченном районе. Характерна и проявившаяся взаимосвязь между собиранием русских народных песен и просветительской работой. Об этой стороне деятельности П. В. Киреевского свидетельствует следующее письмо, направленное 22 июля 1835 года в Москву из Осташкова попечителем Стефаном Савиным, товарищем попечителя Николаем Девянатовым и библиотекарем Алексеем Серебрянниковым: «Милостивый государь Петр Васильевич! В почтенном письме Вашем прошлого года в июле месяце Вам угодно было удостоить Осташковскую гражданскую библиотеку для чтения лестным одобрением с пожеланием принять участие в существенном составе оной и пожертвовать в пользу кассы общества библиотеки сумму Вашего залога. Ныне же вторично библиотека удостоена новым даром Вашим 13 числа сего месяца, а почтою получены от Вас 14 томов книг, самими гг. сочинителями и издателями оных назначенные. Общество членов Гражданской библиотеки примерное сие внимание Ваше к приумножению предметов в состав оной и редкое усердие сделать библиотеку нашу по возможности более известною, рекомендуя таким образом, труды коих по частям ученой и литературной давно уже стяжают им достойную славу, и самое пожертвование Ваше, знаменующее любовь к просвещению, приняв с особенным уважением, представило нам, избранным для управления делами оной, свидетельствовать сим от Общества членов полную Вам признательность и покорнейше просить передать равномерную благодарность нашу гг. Погодину 281 , Хомякову 282 , Павлову 283 и Лихонину 284 и тем из гг. сочинителей и переводчиков, коим не угодно было означить свои фамилии. Исполняя с удовольствием приятный для нас долг сей, имеем честь быть с совершенным почтением Ваши милостивого государя покорные слуги» 285 .
281
Михаил Петрович Погодин.
282
Алексей Степанович Хомяков.
283
Николай Филиппович Павлов.
284
Михаил Николаевич Лихонин.
285
Научно-исследовательский отдел рукописей Российской государственной библиотеки (НИОР РГБ), ф. 99, п. 9, ед. хр. 19.
Опыт собирания народных песен и стихов, полученный П. В. Киреевским в 1831, 1832 и особенно в 1834 годах, а также их переписывание, редактирование и составление привели к созданию необходимых правил письма:
«1. Каждую строку начинать прописною буквою.
2. Знаки ставить, где они означены.
3. Там в строке, где стоит //, нужно делать две строки или два стиха.
4. Там, где проведены под словами черты , нужно те слова помещать в другой строке.
5. Те слова, которые на конце стиха так подчеркнуты, нужно ставить в начале другой строки или повторять в другом стихе.
6. По окончании песни нужно оставлять ту осьмушку, на которой она переписывалась.
7. Сказки переписывать на четвертке листа, оставляя почти в половину поля и каждую на отдельной тетради.
8. Стихи также на четвертке, только без поля.
9. Загадки или замечания, встречающиеся наряду с песнями, не переписывать.
10. Наблюдать как можно вернее правильность в словах, а для этого нужно прежде всего разбирать, а потом уже писать» 286 .
Сам факт наличия в архиве П. В. Киреевского некой инструкции по переписыванию песен способен объяснить ряд фраз, содержащихся в письмах Петра Васильевича родным. Так, еще в 1826 году Петр Васильевич писал к матери: «Университет долбинский здравствует и благоденствует, в нем теперь находится около пятнадцати человек студентов мужского и женского пола, которые все уже пишут очень порядочно и хорошо. Но метода долбинского Сократа 287 , потому что немногие еще складывать умеют, хотя хорошо пишут. Папенька 288 намерен дать ему некоторые наставления в этом отношении и по следующей почте прислать вам несколько автографов долбинских каллиграфов» 289 . А вот письмо от 1 декабря 1837 года, направленное Петром Васильевичем из Киреевской Слободки сестре Марье Васильевне: «У нас тут выпал снежок, хотя еще и небольшой; как-то у вас? Напишите, пожалуйста,
286
НИОР РГБ, ф.125, п. 44.
287
Иван Васильевич Киреевский.
288
Алексей Андреевич Елагин.
289
НИОР РГБ, ф. 99, п. 7, ед. хр. 58.
290
НИОР РГБ, ф. 99, п. 8, ед. хр. 16.
В контексте «правил как писать» и «университет долбинский», и «долбинские каллиграфы», и «нашим долбинским» – это все свидетельства наличия в доме Елагиных-Киреевский своих писарей, подготовленных из крепостных крестьян. Вероятно, именно эти люди переписывали литературные работы членов семьи, а также значительную часть «Собрания русских народных песен и стихов» П. В. Киреевского.
Через три с половиной года после своей экспедиции в Новгородскую губернию П. В. Киреевский напишет «Песенную прокламацию о собирании русских народных песен и стихов», которая будет напечатана в «Симбирских губернских ведомостях» 14 апреля 1838 года.
Желая сохранить остатки нашей народной поэзии, особенно песни и так называемые стихи, мы собрали в течение нескольких лет и приготовили к печати большое их количество. Опыт нам показал, что необходимо спешить с собиранием этих драгоценных остатков старины, приметно исчезающих из памяти народа с переменою его нравов и обычаев; что важно и в этом деле общее участие всех дорожащих спасением нашей своенародной словесности от конечного ее истребления и что для полного издания песен и стихов необходимо, чтобы они были записаны везде, где это возможно.
При записывании песен особливо могут быть полезны люди престарелые: они более дорожат верностию дошедших до них песен и менее подвергались нововведениям. Записывать должно сначала со слов, потом поверять с голоса, ибо люди, привыкшие петь песни, обыкновенно лучше вспоминают их, когда поют, нежели когда сказывают.
Песни, которые поются в народе, должны быть записываемы слово в слово, все без изъятия и разбора, не обращая внимания на их содержание, краткость, нескладность и даже кажущееся бессмыслие: иногда поющий смешивает части нескольких песен в одну, и настоящая песня открывается токмо при сличении многих списков, собранных в различных местах.
Стихи, каковы: о Лазаре убогом, об Алексее, Божием человеке, о Страшном суде, о Борисе и Глебе и пр., – поются нищими, особенно слепыми (всего чаще на ярмарках), и вообще простолюдинами во время постов. Они заслуживают особенное внимание потому, что никогда издаваемы не были, хотя заключают в себе высокую поэзию предмета и выражения.
Надеясь, что соотечественники наши примут участие в этом общественном деле, мы покорнейше просим доставлять стихи и песни в г. Симбирск на имя г-на гиттенфервальтера 291 Петра Михайловича Языкова.
291
Гиттенфервальтер (нем. Huttenverwalter, от Hutte – плавильня, и Verwalter – управляющий) горный чиновник 10-го класса.
К работе над текстом Прокламации П. В. Киреевский привлечет Н. М. Языкова и А. С. Хомякова. Так в русской фольклористике появится первый документ, формулирующий научные принципы записи произведений народной поэзии.
2
В 1834 году о «Собрании русских народных песен и стихов» П. В. Киреевского становится известно в широких литературных кругах Москвы и Санкт-Петербурга. Этому способствует не только литературная молва, но и публикация Петром Васильевичем нескольких песен в альманахе «Денница» 292 . М. А. Максимович напечатал, в частности, песню об обороне Пскова от Стефана Батория, песню-жалобу на жизнь в чужой стороне и песню-балладу о солдате, вернувшемся в родной дом и не узнанном женой. Это было в определенном смысле событие. «Какое драгоценное собрание! – писал Н. В. Станкевич Я. М. Неверову 15 декабря 1833 года. – Несколько песен будет напечатано в “Деннице”. Я видел некоторые листки ее – эти песни чудесны. Вот еще достоинство: они, кажется, без всяких поправок, в оригинальной глубокости» 293 . В «Московском телеграфе» 294 появилась критика Н. А. Полевого, оспаривавшего некоторые положения, высказанные в комментарии к песне об обороне Пскова, но в целом приветствовал появление народных песен в «Деннице».
292
Денница. М., 1834. С. 153–167.
293
Переписка Н. В. Станкевича. 1830–1840 / ред. и изд. А. Станкевича. М., 1914. С. 268.
294
Московский телеграф. 1834. № 2. С. 335–338.
В ноябре 1834 года П. В. Киреевский получил официальное уведомление о принятии его в Общество любителей российской словесности при Московском университете.
«Милостивый государь, Петр Васильевич!
Общество любителей российской словесности при императорском Московском университете, отдавая должное справедливым трудам Вашим на поприще отечественного слова, избрало Вас в заседании октября 30 дня 1834 года действительным своим членом – диплом на сие звание вместе с высочайше утвержденным уставом Общества доставлены будут к Вам немедленно.
Конец ознакомительного фрагмента.