Русский роман, или Жизнь и приключения Джона Половинкина
Шрифт:
Рассказывая, Ася уплетала огнедышащий борщ, не забывая макать хлеб в общую миску с густой домашней сметаной. Вообще она вела себя непринужденно и отличалась от чикомасовской ребятни только вызывающе короткой майкой и мини-шортами с бахромой по краям когда-то обрезанных джинсов. На эту майку и шорты, как заметил Джон, взрослые девочки время от времени посматривали с потаенной завистью, а мальчики, что сидели поближе, косили глазами со слишком подчеркнутым равнодушием на лице.
— Где отец Тихон? — спросил Чикомасов.
— В кабинете
— Они уже проснулись! — раздался бодрый мужской голос, и в зале появился старик в парусиновом костюме и войлочной шапке, из-под которой выбивались пепельно-седые кудри. Чикомасов подбежал к нему и упал на колени, сложив ладони лодочкой, точно воды просил налить. Старик нежно погладил его по голове, поднял за плечи и крепко поцеловал в губы.
— Бог да пребудет с тобой, Петя, — молвил Тихон. И без всякого перехода приказал: — Предъявляй американца!
Растроганный, Чикомасов взял старца под руку и подвел к Джону, но на пути их возникла Ася.
— А я про вас знаю, — предупредила она отца Тихона. — Вы юродивый, который епископ.
— Правильно, — улыбнулся старик.
— Епископ — большая должность? — спросила Ася.
— Как тебе объяснить? Юродивый важнее будет.
— У меня мать юродивая, — продолжала девочка. — Она — большая дура!
— Не глупее тебя, лягушонок, — все с той же улыбкой сказал Тихон. — И учти: кто своих родителей ругает, тому счастья не будет.
— Мне счастья не будет? — обиженно спросила Ася.
— Тебе будет, лягушонок! — успокоил ее старец. — Только ох как не сразу. Придется тебе, лягушонок, по всему свету полетать.
— По всему свету? — сразу обрадовалась Ася. — И в Америку? В этот, как его… Лас-Вегас?
— И в Лас-Вегас тоже, — грустно ответил Тихон, мягко отстранил ее и подошел к Половинкину. — Здравствуй, — буднично сказал он, как если б они не виделись пару дней. — Ну, вернулся?
— Вернулся, — тоже буднично ответил Половинкин.
— Погуляем?
— Я с вами! — закричала Ася.
— А ужинать? — встряла попадья.
— Нет, бабоньки, — отвечал отец Тихон. — Поесть Джон всегда успеет. Твой, Настенька, борщ и холодный хорош. А ты, милая, пойди с девочками посуду мыть. Заодно расскажешь, что в Москве приключилось. От Петра Ивановича толку не добьешься.
— Как? — округлила глаза Ася. — Вы еще не слышали о РЕВОЛЮЦИИ?! Вы что, вообще радио не слушаете? Ну, темный народ!
Она забыла и про Джона, и про отца Тихона и помчалась собирать посуду, захлебываясь словами:
— Там такое было!
Джон с Тихоном вышли из дома и неторопливо пошли по церковной площади к храму.
— Хотите меня на ночь в храме запереть? — не то в шутку, не то всерьез спросил Джон.
Старец не удивился.
— Рано тебе, — серьезно отвечал он, — ты еще пустой человек.
— Почему это пустой?
— Потому что тебя еще нет. Не был ты на этой земле задуман. Случайно появился, случайно и исчезнешь.
— Ну что вы за страна
— А ты не сирота, — грубо оборвал Тихон, резко остановившись. — Ты ни то ни сё. Половинка с четвертинкой. Недоделанный.
— Это я недоделанный?! — завопил Джон. — Я гражданин великой страны! Да знаете ли вы, что если со мной что-нибудь случится, если я, как вы выразились, случайно исчезну, вопрос обо мне будет решаться на уровне президента США! Мне на помощь отправят вертолет с морскими пехотинцами!
Старец сильными перстами больно взял его за руку выше локтя.
— Пехотинцы? Никто тебе, Ванька, не поможет. Ни пехотинцы, ни президент твой. Ни даже я сам. Страшная война за тебя идет, страшная! Много из-за тебя людей пострадать может. Ты зачем сюда явился? Ты по приказу Вирского явился? А кто тебя сюда звал? Ты думал, когда ехал? Ты представляешь себе, кто такой Вирский? Какая сила в нем?
— Откуда вы знаете о Вирском?
— От верблюда, — усмехнулся старец. — Но тут Родион ошибку совершил! Силушку свою переоценил. А силушка у него уже не та! Растратил он ее на суету сует, на деньги большие да на организации разные никчемные.
— Тихон Иванович! — внутренне собравшись, попросил Джон. — Прекратите юродствовать. Расскажите мне о моей матери.
— Ваша мать русалка, молодой человек, — важно, переходя на «вы», заявил отец Тихон. — Говорю вам это так же ответственно, как и то, что ваша жизнь в большой опасности. Вирскому вы необходимы как приманка. Кроме того, ему нужна ваша кровь для сатанинского жертвоприношения.
— Что за бред?
— Вирский потерял вашу мать недавно. Все время после ее убийства он мучил ее неприкаянную душу, обещая встречу с вами. В тот день, когда она перестала ему верить и сбежала от него, у Вирского намечался в его деле решительный шаг, какой-то грандиозный успех. Думаю, что это так, иначе он не вызвал бы вас. Вирский страшный человек. Он помешан на идее грандиозного кровавого жертвоприношения, в результате которого сможет подчинить себе часть злых сил и вступить в переговоры с самим дьяволом. Предложить нечто вроде «протокола о намерениях». Нет сомнения, что он проиграет, потому что состязаться с сатаной на его территории невозможно. Но сколько после его поражения останется жертв! Поэтому мы пытаемся ему помешать.
— Кто это мы?
— Старцы. Я предлагаю вам выбор. Или вы служите нам — да, именно служите, и притом беспрекословно, — или вы становитесь одной из жертв Вирского и помогаете ему в его отвратительном деле ценой своей жизни.
— Но я вас совсем не знаю… — воскликнул Джон.
— На это мне нечего тебе сказать, — улыбнулся старец. — Но ты и не должен торопиться. Это Вирский должен спешить. Дело его механическое и не терпит промедления. У тебя же в запасе целых три дня.