Русский щит. Роман-хроника
Шрифт:
Среди развалин сожженных городов рыли землянки, чтобы потом, поокрепнув, заново срубить добрые домины. Великий князь приказал искать мастеров каменного дела, чтобы строить боевые башни, соборы, хоромы. Но мало осталось мастеров на Руси, увели татары зодчих и ремесленников в горькое рабство на чужой стороне, заглохло каменное строительство на Руси — на полтора долгих столетия.
Всю жизнь Ярослав Всеволодович мечтал о великом княжении. Но минута торжества, когда встречал его владимирский люд у Золотых ворот, оказалась короткой. Тяжкие заботы согнули плечи нового Владимирского князя. Заново приходилось поднимать землю, начинать все с самого начала:
За всеми рубежами зашевелились давние недруги.
К древним русским градам Полоцку и Смоленску подбирались литовцы.
Собирались в черные железные рати немецкие и шведские рыцари, неоднократно битые, но после Батыева погрома вдруг осмелевшие. Старший сын великого князя Александр, будущий Невский, поехал строить для защиты от них крепость Шелонь на Новгородской земле.
А самым тревожным было то, что царь Батыга еще не ушел от русских границ, орды его кочевали по половецким степям. Ветры из Дикого Поля могли пригнать на Русь черные тучи нового нашествия.
Дважды в единое лето, от сотворения мира шесть тысяч семьсот сорок седьмое, полошили Русь громовые раскаты ордынских походов. Сначала бешеные тумены Гуюкхана, Менгухана, Кадана и Бури ворвались в Мордовскую землю и прошли дальше, на русские близлежащие города. Погребальными кострами запылали Гороховец, Нижний Новгород, Городец-Радилов. И края многострадальной Рязанской земли снова опалила война. Потом потянуло гарью с черниговской украины. Татары обступили Чернигов в силе тяжкой и после осады взяли город, людей избили и все пограбили. Ждали их и в Брянске, и в Смоленске, и в самом стольном Владимире. Снова было побежали люди в леса, в заволжские дали, в новгородские безопасные места. Но Батый ушел за Днепр-реку. Надолго ли?
Чувствовали люди, что — не надолго, и с ужасом ждали, когда царь Батыга возвратится из похода к морю Франков и потребует, по обычаю своему, десятины во всем: во князьях, и в людях, и в богатстве…
Впереди была ночь ордынского ига, не часами измеряемая — столетиями.
Бесконечно далеки были и зори над Куликовым полем, и морозный очистительный рассвет над Угрой-рекой.
Черные годы опустились на Русь. С болью и тоской спрашивали люди: «Как жить в эдакой тягости? Как терпеть?»
А жить и терпеть было нужно…
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
ЧЕРНЫЕ ГОДЫ
ГЛАВА 1
«ЗАШЛО СОЛНЦЕ ЗЕМЛИ РУССКОЙ…»
Великий князь Александр Ярославич Невский умирал.
Умирал не так, как могли бы представить последний час князя-воителя знавшие его люди — не на бранном поле под стоны поверженных врагов, не в белокаменных хоромах стольного Владимира, а в тесной монастырской келье в тихом заволжском Городце, о котором даже всеведущие старцы-летописцы вспоминали от случая к случаю, не каждое десятилетие.
Лениво кружился за слюдяным оконцем первый ноябрьский снег.
Потрескивали свечи — зимние сумерки опустились рано. В келье было душно, пахло воском и ладаном. Строгими византийскими глазами смотрели с икон святые.
Такие же строгие, неживые глаза были у игумена Радиловского монастыря, который только что удалился с причтом, свершив над умиравшим князем обряд пострижения в большую схиму.
— Думай о боге, сын мой, о всемилостивом и всепрощающем! — сказал на прощанье игумен.
Но не о боге, не о райских кущах думал великий князь Александр Ярославич в последние свои часы. Перед глазами проходила заново вся жизнь — нелегкая, тревожная, слишком короткая для задуманных великих дел. Он сейчас был сам себе судьей, суровым и неподкупным.
Александр Ярославич знал, что многое успел сделать для родной земли. Навряд ли кто другой мог свершить большее!
Откатились от берегов Невы шведы.
Споткнулись на русском пороге зловещие рати рыцарей-крестоносцев, покрыв лед Чудского озера своими телами в черных немецких доспехах.
Смирились под властной рукой непокорные удельные князья, послушно становились со своими полками под великокняжеское знамя.
Притихло мятежное новгородское вече, устрашенное суровой поступью владимирских дружин.
Успокоенный дарами и данями, десять лет не посылал на Русь свои бесчисленные конные полчища хан Золотой Орды, и уже начала оживать земля, опаленная пожарами страшного Батыева нашествия.
Казалось, не так уж много и времени прошло, а уже окрепла Русь. Поднялись над речными кручами стены новых городов. Наполнились людьми села и деревни. Подросли юноши, укрепившие своей молодой силой русское войско.
Уже начали с тревогой доносить хану соглядатаи-баскаки, что в русских городах стало много непокорных, что русские забыли страх перед ханским именем и смотрят дерзко.
Так и было: на Руси появились горячие головы, готовые мечом разговаривать с Ордой.
Но Александр Ярославич понимал, что еще не время подниматься на открытый бой, что завоеватели сильны, а у него нет пока могучего воинства, которое могло бы остановить бесчисленные орды.
Великий князь ждал, смиряя нетерпеливых, храня в тайне свои думы даже от самых близких людей. Мучился от непониманья, от несправедливой народной молвы, упрекавшей его за покорность хану, но никому не доверял сокровенного. Если б мог каждому объяснить, что ждет он своего часа! Великое нелегко строить, а погубить — легче легкого. Храм, который поднимется до облаков, начинают с первого камня, заложенного в основание стены. Пока не возведены стены, рано думать о куполе. А здание единой Руси еще только начато, еще только строительные леса поднялись над многострадальной землей, и достаточно сильного порыва ветра из степей, чтобы обрушить их…
Занозами сидели в русских городах иноязычные и иноверные купцы-бесермены, которые откупили у великого монгольского хана дани с Руси и творили насилия ханским именем. С них решил начать Александр Ярославич, когда придет время.
На десятый год его великого княженья время пришло.
Нарушилось единство державы великого монгольского хана. Из своей столицы, степного Каракорума, великий хан не смог удержать власть над дальними улусами. Хан Берке, младший брат и преемник Батыя на престоле волжской Золотой Орды, стал самостоятельным государем. Не нужны были ему на Руси купцы-бесермены, отвозившие дань в ставку великого хана. И Александр Ярославич понял, что пришел час для изгнания этих бесерменов из русских городов — защиты хана Берке они не получат!