Русский штык на чужой войне
Шрифт:
«Последний русский поверенный в делах П.К. Виноградов покинул Эфиопию в 1919 году. Из посольства остались в Аддис-Абебе один служащий Седов с женой и дочкой и повар Эфим. Дочь вышла замуж за русского и оставалась в Аддис-Абебе до 1968 года, потом уехала в Европу.
После трудной жизни в Европе русские эмигранты стали просачиваться в Эфиопию. Эфиопия, как старинная монархия и очень близкая по вере к православию, вызывала симпатию среди русской эмиграции, а поездка Императора Хайле Селассия (тогда еще наследника) в Европу в 1923 году дала толчок этой иммиграции.
Можно сказать, что их было две волны: первая – самотеком, после революции и первой Великой войны, а вторая – после второй Великой войны, главным образом из лагерей беженцев в Германии.
За первый период с 1925-го по 1935 год в Эфиопию прибыло 17 русских офицеров, из них 2 генерала, 6 инженеров, 4 доктора, 8 человек
Большинство русских офицеров работало топографами, но были и исключения. М.В. Банкул [276] был директором компании «Зингер» (швейные машины); И.С. Хвостов стал адвокатом; нетрудоспособные получали пенсию из сумм по найму бельгийцами здания русского посольства. Ротмистр Фермор [277] сформировал конную гвардию Императора. Русские инженеры работали по специальностям: Ф.А. Шиманский стал старшим инженером муниципалитета, а Н.П. Вороновский – старшим инженером пути железной дороги Джибути – Аддис-Абеба.
276
Банкул Михаил Викторович – поручик ВСЮР и Русской армии Врангеля, служил в тяжелой артиллерии. Из лагеря Галлиполи в 1921 г. вывезен в Болгарию, откуда не ранее 1925 г. выехал в Эфиопию, где занялся бизнесом. Скончался не позднее 1989 г.
277
Фермор Александр Николаевич (20 или 25.09.1886, Санкт-Петербург – 17.07.1931, Париж, Франция) – из дворянской чиновничьей семьи. В 1909 г. окончил училище правоведения. Работал чиновником Государственной канцелярии, дослужился до коллежского асессора. В 1914 г. добровольцем пошел на фронт, вольноопределяющийся. В том же году произведен в офицеры – поручик Лейб-гвардии Уланского Его Величества полка. Вступил в Добровольческую армию 6 ноября 1917 г. С начала 1918 г. командовал взводом 2-го эскадрона 1-го кавалерийского дивизиона. Участвовал в Первом Кубанском («Ледяном») походе. В июне 1919 г. произведен в ротмистры, по август того же года командовал эскадроном Лейб-гвардии Уланского Его Величества полка во 2-м Сводно-гвардейском кавалерийском полку. С начала 1920 г. – командир пулеметной команды Сводно-гвардейского кавалерийского полка. Участвовал в начале 1920 г. в Бредовском походе в Польшу, откуда перевезен в Зеленик (КСХС) и далее в сентябре того же года в Крым. Сражался в Русской армии Врангеля в Гвардейском кавалерийском полку в чине подполковника. Из лагеря Галлиполи переехал в Константинополь. В эмиграции произведен в полковники. В 1921 г. прибыл в Эфиопию. Там сформировал императорскую конную гвардию и личную охрану негуса, инструктор его армии. Позднее перебрался во Францию, занимался генеалогией. Похоронен в Сент-Женевьев-де-Буа.
В общем, до прихода итальянцев всем жилось хорошо, но с их появлением стало туго. Большинство потеряло работу, а итальянцы старались выжить из Эфиопии вообще всех иностранцев.
Кое-кто умер, многие уехали. Когда итальянцы покинули Аддис-Абебу (1940), то в ней русских оставалось только 12 человек. Русская церковь была разрушена во время разгрома Аддис-Абебы в 1936 году, в четыре дня анархии между уходом эфиопской полиции в партизаны и приходом итальянцев. Протоиерей Павел Вороновский скончался.
После ухода итальянцев и возвращения Императора в Аддис-Абебу оставшимся в столице русским удалось устроить на службу эфиопского правительства русских из лагерей беженцев в Германии (главным образом из Чехии и Югославии), так что большинство приехало на работу с готовыми контрактами, а переезд их был оплачен УHPА.
Русская колония ожила, была восстановлена церковь во имя Святой Троицы и выписан священник – отец Анатолий Миловидов. Приход состоял из около ста прихожан. Инженер-агроном Лисицын организовал метеорологическую службу и был ее начальником; инженер-агроном Турчанинов стал главным инспектором Министерства агрокультуры; архитектор фон Клодт построил несколько церквей, а художник и архитектор Г.Я. Киверов расписывал эти храмы и строил здания…
Но лет через 6–8 русские стали уезжать из Эфиопии, главным образом по
Священник отец Анатолий заболел и уехал в старческий дом во Францию. Десять человек скончались. Средств на выписку и содержание нового настоятеля не было, и церковь пришлось закрыть. Сохранилась в доме одного инженера часовня, в которой греческий священник отправляет иногда требы.
В настоящее время (1973 год) русских эмигрантов в Эфиопии осталось чуть более 20 человек».
Глава II
Балканы
Королевство сербов, хорватов и словенцев (Югославия)
Из армии – в пограничники
После эвакуации из Крыма в ноябре 1920 г. армия Врангеля оказалась в исключительно трудных условиях. Союзническое командование, несмотря на холодную зиму, разместило ее под открытым небом в греческих и турецких (в основном палаточных) лагерях.
Деньги и продовольствие, вывезенные из России, быстро подошли к концу. Отказавшиеся далее снабжать Русскую армию французы стремились ее ликвидировать и предлагали три «официальных» выхода из ситуации: распыление армии (то есть фактический самороспуск), отправление на сельскохозяйственные работы в Бразилию и возвращение в Советскую Россию.
Неофициально также оставался еще один выход, которым, по разным данным, воспользовались в 1920–1921 гг. от пяти до десяти тысяч врангелевцев – запись во Французский Иностранный легион. Возможно, жесткие меры давления, оказываемые на чинов Русской армии, как раз и преследовали одной из целей получение Парижем дешевых и квалифицированных солдат для завоевания и удержания колоний.
Говоря о сложившейся ситуации, военный профессор В.Х. Даватц пишет: «Последняя надежда была, конечно, на славянские страны на Балканах. Генерал Шатилов, А.С. Хрипунов [278] и Н.Н. Львов спешно выехали в столицы Сербии и Болгарии хлопотать о срочной помощи. Прибыв в Белград, генерал Шатилов представился 13 апреля Н. Пашичу (тогдашний премьер-министр КСХС) и вручил ему письмо генерала Врангеля для Престолонаследника Александра, Регента Королевства. Королевич Александр принял генерала Шатилова в милостивой аудиенции» [279] .
278
Хрипунов А.С. – видный монархист. С ноября 1917 г. – на подпольной антисоветской работе, входил в состав «Московского центра» и от его имени связывался с генералом М.В. Алексеевым. В 1918 г. – в Совете государственного объединения России, монархической структуры, базировавшейся сначала в Киеве под прикрытием немцев и гетмана Скоропадского, а потом в Одессе под опекой Антанты и распавшейся из-за неспособности ее членов договориться между собой по основополагающим вопросам. Участник «объединительного» монархического съезда в Париже в 1938 г., высказавшегося в поддержку кандидатуры великого князя Владимира Кирилловича «как олицетворения будущего России». Попал в руководящий орган данной структуры – «Совет для руководства Российского монархического объединения». Отдельными эмигрантскими источниками упоминался как «масон».
279
Даватц В.Х. Очерки пятилетней борьбы. Белград., 1926.
Генерал от кавалерии П. Шатилов сыграл особенно важную роль в успешном завершении переговоров. По его воспоминаниям, «…в Белград мы прибыли днем 6 апреля. В тот же день я побывал у нашего посланника В.Н. Штрандтмана и нашего военного агента Д.Н. Потоцкого. 49
Из разговоров с ними я выяснил, что и Штрандтман, и Потоцкий уже предприняли шаги к тому, чтобы склонить правительство Королевства принять наши контингенты для постановки на работу массового порядка. Однако эти шаги до того времени существенных результатов не дали. Потоцкий мне доложил, что в военном министерстве имеется предположение использовать чинов армии на службу в пограничной страже, к организации которой будет приступлено в ближайшее время.