Русский штык на чужой войне
Шрифт:
Неожиданные гонения
Но, несмотря на успешное несение службы, военных эмигрантов в Сербии ждало жестокое испытание: уже в апреле 1922 г. сербский парламент – Скупщина – принял закон о ликвидации пограничной стражи и замене ее «финансовым контролем» с переподчинением от военного ведомства Министерству финансов.
В результате пограничники должны были стать гражданскими чиновниками, на которых уже не распространялись прежние государственные гарантии Белграда. И с 1 сентября 1922 г., когда у русских военных должен был закончиться годовой контракт с сербской погранохраной, их должны были постепенно заменить гражданами КСХС. За редким исключением местного подданства на тот момент у белогвардейских граничар не было.
Учитывая тот факт, что чиновники сербского Минфина имели больше преимуществ, в том числе и денежных, чем прежде пограничники,
В результате из 4500 человек русских пограничников на продолжение службы, по официальному заявлению Минфина КСХС, могли рассчитывать лишь 1700 человек [306] .
306
Даватц В. Указ. соч. С.30.
В момент сокращения русских пограничников среди белогвардейцев стал наблюдаться упадок настроения, что признавали в том числе и источники штаба Врангеля: «Прибывающие офицеры из пограничной стражи кавалерийских полков (то есть уволенные. – Ред.) говорят, что такой Главнокомандующий им не требуется, раз до сих пор наше социальное положение в стране не выяснено» [307] .
Таким образом, в самое трудное время, в преддверии зимы, большинство белогвардейцев, исправно несших службу, могли остаться без заработка, пропитания и крова. Фактически они оказывались брошены на произвол судьбы и сами должны были искать себе кусок хлеба.
307
ЦА ФСБ. Ф.2. Оп.1. Д.246. Лл.64–65 об. Цит. по: Русская военная эмиграция. М., 2001. Т. 2.
В результате в 1922–1923 гг. практически все казаки-пограничники были переведены на тяжелые работы по лесозаготовке и постройке дорог в Старой Сербии и других районах страны [308] .
При этом уйти с сербской службы тогда сами стремились и многие белогвардейцы, находившиеся в прочих силовых структурах этой страны, что говорит об ухудшении предлагаемых там условий. Так, 20 марта 1923 г. последовало распоряжение генерала Врангеля:
«Г. Сремски-Карловцы. В последнее время офицерами, поступившими в 1921 г. в сербскую жандармерию, возбуждаются ходатайства об обратном возвращении их в свои части. Разрешение этого вопроса в каждом отдельном случае предоставляется начальникам воинских частей. Указанным офицерам по возвращении их в части предоставлять право получения семейного пособия на членов их семейств на существующих основаниях» [309] .
308
ГАРФ. Ф.5853. Оп.1. Д.13. Л.510.
309
Там же. Ф.6037. Оп.1. Д.10. Л.287.
Данная ситуация свидетельствует о том, что тогда получение «беженского пособия», выделяемого из достаточно скудных средств Врангеля, представлялось более выгодным, чем работа в сербских силовых структурах.
Возвращение на службу
Однако массовый исход русских из погранохраны имел большее значение для безопасности КСХС. Стоило только Белграду заменить русских граничар местными кадрами, как страну наводнили контрабандные товары и подрывная литература из СССР, в которой местное население агитировалось за свержение короля, как это «сделали русские братья».
На практике выяснилось, что русские пограничники оказались намного эффективнее финансовых контролеров из числа местных граждан. Опытные русские пограничники, особенно казаки, многие из которых несли «кордонную службу» у себя дома, ловили контрабандистов на порядок лучше, чем они. Не способствовало надежному прикрытию границы и сокращение численности пограничного персонала.
Поэтому в 1923 г. сербы снова пригласили русских в обновленную погранохрану, «финансовую стражу». Однако зимой – весной 1923 г. официальный Белград стал демонстрировать желание набрать дополнительное число белогвардейцев в финансовый контроль.
При этом, несмотря на затруднения, о которых докладывали русские начальники
Одновременно, согласно донесениям руководства врангелевских подразделений, «отношение со стороны финансовых властей в Склатской и Ново-Садском инспекторатах заметно улучшилось к русским частям, чего нельзя сказать про Загребский и Люблянский ректораты, где чиновники-хорваты и словенцы относятся к русским весьма пристрастно, результатом чего являются частые увольнения русских чинов за маловажные проступки».
310
ЦА ФСБ. Ф.2. Оп.1. Д.477а. Лл.174–174 об. Цит. по: Русская военная эмиграция. М., 2001. Т. 2.
Тем не менее общее настроение руководства КСХС было в пользу расширения сотрудничества с белогвардейцами.
В частности, высшее белогвардейское командование тогда получало такие донесения: «Конно-артиллерийский дивизион (генерал-майор Щеголев). Генерал-майор Щеголев имел продолжительную беседу с новым областным инспектором; общее впечатление положительно, улучшился взгляд на русских и отношение к ним, благодаря добросовестному несению ими службы, особенно по сравнению с сербами (недобросовестность, частые побеги, торговля казенным обмундированием).
Улучшились также отношения с референтами, особенно довольны полковником Молоховец и капитаном Голиковым. Со стороны финансовых властей замечается сильное желание, чтобы русские чины записывались в «организацию финансового контроля» для большего сближения со своими сослуживцами.
При этом «Благодаря переговорам с шефом «одсека» финансов, инспектором получено предписание шефа одсека впредь все перемещения русских чинов в связи с освобождением 3 зоны производить по соглашению с полковником Апухтиным (командир Гвардейского кавалерийского дивизиона), что благоприятно отразилось на сохранении нашей организации» [311] .
311
ЦА ФСБ. Ф.2. Оп.1. Д.246. Лл.64–65 об. Цит. по: Русская военная эмиграция. М., 2001. Т. 2.
В связи с этим врангелевское командование рекомендовало своим подчиненным записываться на вакантные места, угрожая в противном случае снять с выдачи пособий (неработающим и семейным) [312] .
Между тем основная часть врангелевцев желала работать, о чем свидетельствовал рапорт генерал-лейтенанта И.Г. Барбовича генералу П.Н. Врангелю 16 апреля 1923 г., в котором он, в частности, указывал: «…В Вальево я смотрел эскадрон Киевских гусар (подполковника Берестовского, более подробная информация о нем предоставлена в последующем параграфе по Албании. – Ред.) Несмотря на трудные условия (предшествующей. – Ред.) работы (в фирме Цейс и Майзель) эскадрон представляется отличным, все люди одеты хорошо, однообразно, имеют сапоги, настроение – отличное, большое желание поскорее стать на пограничную службу» [313] . В данном же донесении он отметил личные заслуги «командира бригады генерал-майора Выграна» [314] .
312
Там же.
313
ЦА ФСБ. Ф.2. Оп.1. Д.477а. Лл.174–174 об. Цит. по: Русская военная эмиграция. М., 2001. Т. 2.
314
Выгран Владимир Николаевич (1889–23.06.1983, Сан-Франциско) – генерал-майор. Закончил Первую мировую войну в чине ротмистра, дважды ранен, награждён Георгиевским оружием. Во время Гражданской войны командовал кавалерийскими полками. Отличился при обороне Перекопа зимой – весной 1920 г., эвакуирован из Крыма, занимая должность командира 1-й конной дивизии. После переезда в Королевство СХС служил инспектором русского состава местной пограничной стражи. Активный участник РОВС в Югославии.