Русский Вид. Книга первая: Медведь. Барс
Шрифт:
Пытаясь уворачиваться от мокрых веток и паутины, в бисере крупных капель, Маша отстала. Впереди, на маршруте Брока, лежала огромная береза, а подле нее в небольшом углублении скопилась дождевая вода. Маша поразилась, увидев, как Брок одним прыжком перемахнул через сваленное дерево и направился дальше. «Мог бы и подождать, у меня точно не получиться так быстро и ловко», - подосадовала Маша, пытаясь осторожно перелезть через черный, густо обросший мхом ствол. Опускаясь на землю с другой стороны преграды, Маша плюхнулась одной ногой в лужу и застонала от обиды. Брок тут же повернулся к ней, и в одно мгновение оказался рядом. Ни слова не говоря, он подхватил девушку на руки и, крепко прижав ее к себе, продолжил свой путь, как ни в чем не бывало. Маша только ахнула, обхватывая его шею.
– Держись лучше, - посоветовал Брок, и Маша совсем рядом увидела его темно-карие, почти черные глаза с невероятно длинными густыми ресницами. По плечу Брока ударила мокрая ветка и, спасаясь от холодных капель, Маша спрятала свое лицо на груди у мужчины. Брок пах лесом: мокрым деревом и молодыми зелеными листьями. И еще Маша уловила особенный терпкий запах разгоряченного движением мужского тела. В нем было что-то смутно знакомое, такой запах имел Вадим, когда заходил в квартиру, возвращаясь из командировки, и Маша с визгом вжималась в его распахнутую грудь.
Девушка вдохнула глубже, пытаясь снова уловить волнующий шлейф аромата, но вдруг отчетливо услышала частое биение сердца, где-то рядом с ее губами. Маша закрыла глаза, задыхаясь от невероятного ощущения, что знает Брока уже тысячу лет, и это было так естественно, что сейчас он несет ее на руках. Впереди замаячили знакомые сосновые колки.
– Ты не так уж далеко ушла от своего дома, - пояснил Брок, - вообще, непонятно, как ты могла заблудиться, леший, что ли, водил тебя около моего оврага. Я вчера полчаса за тобой наблюдал.
Маша вздрогнула от такого признания. В памяти вдруг поднялись первые минуты их поздней встречи. На сердце похолодело.
– А, ты и правда, мог меня убить?
– тихо спросила Маша.
– Не знаю. Нет, наверное, - отрывисто сказал Брок.
– Что-то другое бы точно мог, да ты вовремя остановила...
Брок вдруг замер и резко поставил Машу перед собой.
– Не ходи больше в лес одна! Вообще, никуда не ходи дальше своего дома, слышишь? В лес тебе можно только со мной.
Брок довольно сильно встряхнул ее за плечи, сердито глядя в глаза.
– Да, не собираюсь я никуда ходить, мне и вчерашней прогулки на всю жизнь хватит!
– В лесу опасно одной, - повторил Брок, приближая к ней мрачное лицо.
– Понимаю уже, не маленькая.
«На него точно находит порой что-то... звериное»
Они стояли близко друг к другу, Брок тяжело дышал, не убирая рук с Машиных плеч.
– С тобой больше ничего не должно случиться, я не позволю никому из них к тебе и близко подойти.
– Здорово! Я согласна. Будешь меня охранять.
Маша попыталась улыбнуться, внезапный порыв заботы от Брока ее позабавил, а его слова «в лес только со мной» даже порадовали отчего-то.
– Ты даже не представляешь, какими мы можем быть!
– Я и тебя должна бояться?
– Нет. Меня - нет, - но в его голосе Маше послышалась некоторая неуверенность.
Желая успокоить мужчину, Маша неожиданно для самой себя подняла руку и коснулась его щеки.
– Колючий-то какой, прямо ежик. Чем же ты бреешься?
– У меня есть... нож.
– Так это же неудобно! Надо сказать, чтобы Коротков достал тебе нормальную бритву.
– Я ничего не буду просить у Алекса!
– Ну и зря! Ты разве еще не понял, что здесь все для вас, и сам Коротков здесь нужен только, чтобы помогать вам. Это вы здесь главные персоны, ты и те - другие. Их ты тоже напрасно сторонишься, вам надо держаться вместе, так вам будет легче.
В Маше иногда просыпалась строгая учительница, желавшая отсчитать нерадивых подростков в процессе обучения их «разумному, доброму, вечному».
– Ты такая красивая, когда сердишься, - Брок улыбнулся, совсем как мальчишка.
– А вот тебе это не идет. Уж лучше бы ты чаще улыбался.
Между ними вдруг возникло странное притяжение. Маше отчаянно захотелось снова прикоснуться к нему, хотя бы пригладить взлохмаченные волосы, явно не знакомые с расческой. «Надо бы его как-нибудь подстричь».
Еще Маша неожиданно вспомнила фразу из сказки Р. Киплинга про кошку, гулявшую сама по себе: «Мужчина был тоже дикий, страшно дикий, ужасно дикий, и никогда бы ему не сделаться ручным, если бы не женщина...» Вообразив Брока в роли дикого мужчины, а себя в качестве его наставницы, Маша, не выдержав, звонко рассмеялась. И вот тогда-то Брок, пристально смотревший на нее, вдруг двинулся вперед, и закрыл ее смеющийся рот жадным поцелуем. У Маши перехватило дыхание, она попыталась упереться ладонями в его грудь, но с таким же успехом могла бы отодвинуть от себя бетонную стену. Брок обеими руками удерживал Машину голову и продолжал целовать ее, отрываясь на мгновение от ее губ и прижимаясь к ним снова и снова. Когда же его язык настойчиво скользнул внутрь, касаясь ее языка, по телу Маши пробежала горячая волна желания. Это было безумие, наваждение, это нужно было срочно прекратить! Маша слабо застонала, пытаясь хоть немного отстраниться от Брока и он, кажется, поняв ее намерение, наконец-то, отпустил ее.
Маша услышала над собой его глухой хрипловатый голос:
– Иди домой! Скорее, а то я не отвечаю за себя.
Брок легонько подтолкнул ее вперед, разворачивая в сторону дома. Маша обхватила себя за плечи, пытаясь унять внезапную дрожь, и медленно пошла вперед, а потом вдруг обернулась. Быстро шагая, Брок уже скрывался за соснами.
– Теперь ты должен прийти ко мне в гости. Я буду ждать тебя, Брок! Слышишь, я буду тебя ждать...
Ее звонкий голос эхом разнесся по округе, заставляя мужчину перейти на бег.
Глава 4.
Было уже около полудня, когда Маша стремительно вошла в кабинет Короткова.
– Алексей Викторович, нам надо серьезно поговорить!
– Здравствуйте, здравствуйте, Машенька! О-очень рад вас видеть! Выглядите прекрасно, румянец во всю щеку, загорели немножко, глазки блестят. Вижу местный климат вам только на пользу. Да, вы присаживайтесь, голубушка. В ногах правды нет...
– А где здесь у вас, вообще, есть правда?
– Маша решительно посмотрела на Короткова, и выпалила на одном дыхании: