Русский вор
Шрифт:
Минутная пауза растянулась в вечность. Вольфу казалось, что она никогда не закончится. Он уже хотел было отдать приказ, чтобы взломали дверь, как она неожиданно отворилась и в узком проеме, подсвеченном свечами, он увидел немолодого узколицего человека с густой черной бородой.
— Что вам угодно, господин полицейский? — спросил хозяин. — Может, вы ошиблись дверью?
Вольф привык к тому, что практически каждый человек, будь он даже самый честный из людей, испытывает при встрече с полицией некоторое замешательство и невольно начинает перебирать в памяти мнимые и явные прегрешения. Но человек,
Отодвинув хозяина вовнутрь, Гельмут прошел в глубину комнаты, следом устремилось четверо полицейских. А уже за ними, сцепленный наручниками, в сопровождении двух агентов прошел арестованный Враницки.
— Это он? — показал Вольф на хозяина дома.
Стараясь не смотреть в глаза Христофорову, стоявшему у стены под надзором полиции, Враницки глухо отвечал:
— Он самый.
— Откуда вы его знаете?
— Вместе с этим человеком мы печатали фальшивые деньги, а потом разносили их по лавочникам.
Хмыкнув, Христофоров отвечал:
— Молодой человек, я вас впервые вижу. Вы меня явно с кем-то перепутали.
— Продолжайте, — вновь повернувшись к задержанному, сказал Вольф. — Когда в последний раз печатали деньги?
— Позавчера мы напечатали около тридцати тысяч марок. Сегодня я должен был отнести этому господину половину… — Неожиданно Томас замолчал.
— Что же вы умолкли? — нетерпеливо поторопил Вольф. — Мы вас слушаем. Вы решили этих денег ему не относить, я вас правильно понимаю?
— Именно так, господин начальник полиции, — выдавил из себя Враницки. — Я решил купить на них акции и ценные бумаги, а потом уехать, чтобы никогда больше их не видеть!
— Что вы на это скажете, господин Трезеге… или как вас там еще?
— Я должен комментировать бред всякого проходимца? — поморщился Христофоров. — Я гражданин Франции. Отпустите меня немедленно! — Он попытался вырваться из крепких рук полицейских. — Я намерен связаться с консульством Франции!
— Что-то мне подсказывает, что вы не тот человек, из-за которого Франция захочет ссориться с Германией, — сухо отвечал начальник полиции. — Вижу, что у нас с вами будет долгий разговор… Обыскать дом!
Полицейские, гулко стуча каблуками по паркету, тотчас разошлись по комнатам. Захлопали многочисленные двери, послышался звук отодвигаемой мебели.
— Господин Вольф! — наконец раздался из дальней комнаты торжествующий возглас фельдфебеля. — Кажется, мы нашли.
Не пытаясь скрыть нетерпения, Гельмут быстрым шагом прошел по длинному коридору в дальнюю комнату и увидел агента, стоявшего над открытым чемоданом. Подняв на начальника полиции растерянный взгляд, тот произнес:
— Господин Вольф… Здесь деньги, много денег.
Гельмут заглянул в чемодан и увидел, что тот до самого верха заполнен банкнотами, аккуратно сложенными в пачки. Такое количество денег Вольфу не приходилось видеть за всю свою жизнь. Он даже не мог точно сказать, сколько в чемодане было купюр: может, сто тысяч, может, двести… А то и целый миллион!
— Приведите сюда господина Трезеге, — торжествуя, распорядился начальник полиции.
Привели хозяина дома, выглядевшего невозмутимым.
— И что вы на это
Пожав плечами, тот холодно отвечал:
— А что я, по-вашему, должен сказать?
— Вы будете утверждать, что вы не фальшивомонетчик и не имеете к этим деньгам никакого отношения?
«Трезеге» апатично улыбнулся:
— Господин полицейский… не знаю, какой у вас там чин… утверждаю, что вы меня с кем-то спутали. Я не фальшивомонетчик, но к этим деньгам имею самое непосредственное отношение, потому что они мои! В прошлом году я получил солидное наследство, все ценности продал, а деньги сложил вот в этот чемодан. Или это противозаконно?
— Ах, вот оно как! И для чего вам такое количество наличности?
— Я хотел купить в Пруссии имение, а оставшиеся деньги вложить в акции.
— Сейчас мы посмотрим, что это за деньги… Где у нас господин Иосиф Кушман?
— Я здесь, господин начальник полиции, — вышел из-за спин стоявших рядком полицейских невысокий круглый человек в крупных очках с толстыми стеклами.
Он был одним из главных экспертов Имперского казначейского банка. Его слово при экспертизах фальшивых денег всегда было решающим, и, заручившись поддержкой банка, Гельмут Вольф на каждый выезд брал с собой именно Кушмана. Порой тому достаточно было всего лишь мимолетного взгляда, чтобы в груде настоящих банкнот выявить единственную фальшивку.
— Как вы думаете, сколько здесь денег?
— Думаю, что не меньше пятисот тысяч.
— Что вы можете сказать о них?
Эксперт коротким толстым пальцем подправил сползающие очки и, приблизившись на шаг, поднял верхнюю пачку. Сняв банковскую упаковку, он принялся тщательно рассматривать каждую банкноту. И чем пристальнее эксперт всматривался в разложенные банкноты, тем меньше Вольфу нравилась его реакция: он шевелил пухлыми губами, что-то нечленораздельно бормотал; вдруг покачал головой, зачем-то понюхал банкноты, а потом взял следующую пачку.
— Так что вы скажете, господин эксперт? — теряя терпение, спросил Вольф.
— Ну-у, здесь нужно более тщательное исследование. — Вытащив громоздкую лупу, он принялся изучать сеточку черточек в оперениях орла. Хмыкнул и невольно протянул: — Н-да!
— Что вы хотите этим сказать? — недовольно спросил начальник полиции.
— Я бы сказал, что эти деньги настоящие, — наконец, вынес вердикт эксперт.
— Что?! — невольно выдохнул Вольф. — Этого не может быть!
— Видите ли, я исхожу из фактов. Не подлежит сомнению то, что бумага самая что ни на есть настоящая. — Помяв ее в ладони, добавил: — Даже хрустит так же. Водяной знак идеальный, не искажен. Обычно фальшивомонетчикам он удается крайне редко, размываются края, а тут ничего такого мы не видим. — Перевернув банкноту, он продолжил, рассматривая короткие тоненькие штришки через лупу: — Фальшивомонетчикам очень трудно выдержать линии по сетке. В одном месте они могут быть одинаковой длины и равной толщины, а в другом, наоборот, может чередоваться длина и толщина линии. Мы, эксперты, называем такие вещи «ловушками». Фальшивомонетчики, как правило, в них попадаются. Никакой закономерности быть не должно, иначе мошенник ее усвоит. Это нужно просто знать. Здесь же соблюдены в точности все каноны!