Русский
Шрифт:
– Почему же тогда выродилась и исчезла эта прекрасная порода людей? Почему мы снова оказались в «черной дыре» и падаем в нее, как в бездонную пропасть?
– Потому что мы, русские, постоянно бросаемся на глухую стену, отделяющую этот несовершенный мир от сказочного мира гармонии и совершенства. Срываемся с этой стены и падаем в бездну. Но каждый раз, когда мы обречены погибнуть и спасение невозможно, случается чудо. Таинственная сила истории подхватывает нас, выносит на свет, чтобы мы жили как великий народ, продолжая штурмовать глухую стену.
Серж испытывал доверие к человеку не только потому, что угадывал в его словах мысли Лукреция Кара
– О каком чуде вы говорите? Какая сила истории выносит нас на свет из «черной дыры»?
– Я говорю о Русском чуде. О религии Русского чуда.
– В чем же религия Русского чуда?
Они стояли среди туманного, рокочущего города, у подножия гигантского памятника, от которого исходило сияние. Сержу казалась неслучайной встреча с незнакомцем, который назначил ему свидание, беззвучно позвал, однажды приснившись. И Серж, повинуясь зову, пришел, чтобы выслушать проповедь о Русском чуде.
– Вся русская история – это взлет к ослепительному небу и низвержение в пропасть. Это низвержение так стремительно и необратимо, что по всем законам истории мы должны были невозвратно исчезнуть. И после крушения Киева, под копытами монгольской конницы. И после гибели Московского царства, поглощенного смутой. И после краха романовской империи, которая провалилась в Ганину яму, растворилась в кровавом месиве Гражданской войны.
Но каждый раз происходит нечто, что недоступно историкам, не укладывается в законы истории. Россия воскресает, является миру в пасхальных одеждах, прекрасна и лучезарна. Это проявляют себя не законы истории, а Русское чудо, которое воплощается в герое, спасителе Родины.
– Кто же эти герои? – Серж всматривался в лицо человека, стараясь вспомнить сон, в котором тот являлся. Проповедь, которую тот произносил, была адресована прямо ему, касалась его судьбы, продолжения жизни или уготованной гибели.
– Одним из таких героев был князь Андрей Боголюбский, который, предчувствуя падение Киева, повез икону Владимирской Божьей Матери во Владимир, откуда повелось Московское царство. Другим таким героем был Козьма Минин, которого осеняла икона Казанской Божьей Матери. С ее помощью Минин одолел смуту и дал взрасти романовской империи. Третьим героем был Сталин. Явившаяся после казни царя икона Державной Божьей Матери преобразила личность Сталина и сделала его спасителем русской цивилизации. Русское чудо связано с преображением, с Русской победой, которую одерживает Россия, вырываясь к свету из тьмы. Памятник, перед которым мы стоим, – это памятник Русскому чуду.
Серж смотрел на могучий порыв серебряных исполинов, взлетающих к свету из «черной дыры» истории. Человек, стоящий перед ним, обладал знаниями, не почерпнутыми из книг, а полученными за годы скитаний, среди катастроф и пожаров. Вот только кем он был, из каких сновидений явился, Серж не мог угадать.
– Это памятник Русскому чуду. Памятник Священной Победе сорок пятого года. Памятник улетевшему в Космос Гагарину. Памятник Иосифу Сталину.
Человек ударял зонтом в мокрый лед, оставляя малые ямки. Казалось, нащупывал клад, зарытый у подножия памятника.
– Значит, сегодняшняя тьма одолима? Где и когда появится новый герой?
– Под Нижним Новгородом есть таинственное озеро Светлояр. Оно небольшое, лесное и круглое. В нем спрятался град Китеж, укрываясь от татарских захватчиков. Там, на дне, стоят золотые терема и белые звонницы, гудят колокола и сияют кресты. Оттуда исходит Русское чудо. Поезжайте к озеру Светлояр, испейте воды, омойте лицо и глаза, и вам откроется тайна Русского чуда.
– И я узнаю, кто будет новый русский герой и спаситель России? – с наивной верой, слушая музыку вещих слов, спросил Серж.
– Этот герой живет среди нас и не знает своего предназначения. Он проходит испытание жизнью, проходит сквозь муки, теряя любимых и близких, не сдаваясь, не впадая в уныние. И внезапно с ним случится преображение. Он забудет все, что с ним было прежде. Его былая жизнь исчезнет, а новая, предстоящая, покажется белоснежной страницей с алой буквицей. И когда он увидит белую страницу своей будущей жизни, поцелует алую буквицу, тогда в нем проснется герой.
Серж услышал, как зазвенели мускулы великанов, как шевельнулись их губы, словно хотели что-то сказать. Серж смотрел на грозные и прекрасные лица, а когда опустил глаза, незнакомца не было. Тот растаял в тумане, словно его унесло мартовским ветром. И Серж вдруг вспомнил сон, в котором являлся ему незнакомец. Это был сон об отце, который сидел на склоне горы в облачении восточного дервиша, а мимо пылила бронеколонна, и на броне бэтээра, как попона, лежало лоскутное одеяло.
Серж кинулся догонять человека, глядя на выемки, оставленные зонтиком на мокром льду. Ямки оборвались у перехода, и след отца потерялся. Отец снова вернулся во сны, в ночные пробуждения и тайные слезы, в безответную сыновью любовь.
Глава двадцать вторая
Теперь он знал, для чего внедрился в боевое мусульманское подполье. Знал, почему согласился занять место убитого боевика Ахмеда. Знал, для чего вез в рюкзаке бомбу, обезвредил ее, не избавился от нее после взрыва, привез в Москву, спрятал в шкафу, – и сим-карта и аккумулятор взрывателя лежат на столе.
Все это для того, чтобы убить Керима Вагипова. Повсеместное зло, проникшее в церкви и министерства, на телеканалы и в кремлевские палаты, имело единый центр: подземелье Черного солнца, где царил жестокий карлик, исповедующий культ смерти. Убить Керима Вагипова означало убить смерть. Выбить замковый камень из чудовищного храма смерти, после чего он станет разваливаться и восторжествует жизнь.
Он извлек из шкафа и раскрыл рюкзак с бомбой. Вставил во взрыватель новую сим-карту. Установил на новом, приобретенном мобильнике номер телефона-взрывателя. Вернул на место аккумулятор и застегнул рюкзак. Запихнул его в сумку из крокодиловой кожи и застегнул медный замочек. Дождался позднего вечера и вышел на улицу. Он еще раз попробовал дозвониться до Нинон, но ее телефон был отключен.
Он поймал такси и доехал до Остоженки. Вышел из такси в переулке, оставив водителю сто долларов. Велел ждать, пообещав столько же.
Неся тяжелую сумку, пошел вдоль Остоженки, по которой волнами катился туман и летели размытые водянистые огни. Очертания домов, машин, редких прохожих были расплывчатые, казались золотыми, красными, белыми кляксами, которые перетекали друг в друга.
Серж то удалялся, то приближался к светофору, перед которым останавливались «бентли» и джип охраны. Верил, что в урочный час появится машина тата, который возвращался в свой дворец после ночной казни, или оргии, или черной мессы. Серж был убежден, что таинственная сила, ведущая его по мукам и бедам, спасающая от неминуемой смерти, на этот раз поможет ему убить тата.