Русский
Шрифт:
— Нам нужен новый транспорт. Но не просто транспорт — машины. Две быстрые, надежные тачки, и вертолет твой. У тебя никогда больше не будет такой сделки.
При этих словах один из людей направился к вертолету. Кролль погрозил пальцем:
— Э нет. Смотреть можно, а трогать нельзя.
Макс заметил внутри Амару, уставившуюся вперед невидящим взглядом, и еще сильнее выпучил глаза. Он обошел вертолет, словно не веря своим глазам, затем вытащил изо рта сигару и задумчиво повертел ее в грязных желтых пальцах.
Дима покосился на Кролля, и тот сказал:
— Это
Макс расхохотался:
— Ну посмотреть-то можно?
— Она очень застенчивая, не любит, когда на нее глазеют.
— Это чертовски выгодная сделка, — продолжал Дима. — Сможешь бросить работу. Купить себе уютную виллу.
— Я живу ради работы. С чего бы мне ее бросать?
Кролль попытался зайти с другой стороны:
— Чеченцы ради такой штуки убьют.
— По-моему, можно было иначе выразиться, — сказал Дима.
— Эй, уроды тупые, хватит глазеть, работайте! — заорал Макс: при виде Амары все окончательно побросали бензопилы.
Под навесом виднелся представительский «мерседес» синего цвета с металлическим отливом и красными передними крыльями. Дима кивнул в его сторону:
— У тебя еще такие есть?
— Это моя личная машина. Но… прибавь сестру, и мы поладим.
На лице Амары отразился ужас. Макс высунул голову из кабины вертолета, которую осматривал, взглянул на ошеломленных русских и захохотал:
— Да я шучу, идиоты! У вас что, совсем нет чувства юмора?
— Ага, хорошая шутка, — выдавил Владимир.
— Я это беру. Там есть неплохой «вольво». Почти новый.
— Ага, для старушек в самый раз.
Дима невольно улыбнулся. Возможно, они все-таки выберутся из этой заварухи живыми. Они завернули тело Дарвиша в кусок брезента и осторожно положили его на заднее сиденье «вольво».
— А я надеялся получить «мерс», — протянул Владимир.
— Ты отвезешь Амару и тело ее отца домой. Потом ты мне понадобишься в Париже.
Владимир выпучил глаза:
— Ты что, и впрямь собираешься это сделать?
Дима пожал плечами:
— У меня нет выбора.
Хотя еще не было девяти утра, Макс извлек из маленького старого холодильника бутылку водки и разлил огненную жидкость по стопкам с надписями: «Сувенир из Чернобыля».
— Антикварные штуки.
— Для меня рановато, — сказал Дима. — Но предложено от души, значит, надо выпить. Тебе не наливаем, ты за рулем, — обратился он к Владимиру.
Времени оставалось мало. До Москвы было две тысячи километров. Дима отвел Амару в сторону:
— Там, на аэродроме, ты спасла нам всем жизнь. И твой отец отдал за нас свою. Если я останусь в живых…
Амара приложила тонкий палец к губам:
— Не надо обещаний.
— Твой отец ничего не сказал перед тем, как?..
Она улыбнулась, и глаза ее снова наполнились слезами.
— Только то, что он «очень гордится».
Они быстро обнялись, и Амара села в машину.
— Увидимся в Париже. Будь там завтра вечером.
Владимир кивнул:
— Adi'os amigos. [16]
16
До
Дима повернулся к Максу, у которого был такой вид, как будто внезапно наступил Новый год и к нему явился Дед Мороз.
— Ты нас не видел, ясно?
— Мы что, похожи на стукачей?
— Извини, не хотел обидеть.
— Ничего. Будьте осторожны. И вот еще, возьми. — Он открыл ящик. — Может пригодиться.
Он протянул Диме моток толстого кабеля.
64
Передовая оперативная база «Спартак», Курдистан, Ирак
У дверей стояли двое военных полицейских. «Напрасно тратите время», — подумал Блэкберн. Он едва держался на ногах и уж тем более не в силах был бежать, но ему все равно сковали ноги. Теперь он был заключенным — возможно, навсегда.
К Эндрюсу и Дершовицу присоединился третий человек — в боевой форме и футболке с Брюсом Спрингстином. [17] Блэкберну его не представили, но другие называли его Уэс. Он принес с собой небольшой ноутбук с экраном высокого разрешения.
17
Брюс Спрингстин (р. 1949) — американский рок- и фолк-музыкант, автор песен.
Они в третий раз просматривали снимки со спутника и смонтированное из них видео. На снимках был изображен особняк и выход из туннеля, и с каждым разом Уэс увеличивал его все сильнее. И изображение, вместо того чтобы становиться размытым, делалось все четче.
— Так, смотрите, наши сурки опять вылезают из норы.
Уэс говорил как ковбой, с протяжным техасским акцентом, странно звучавшим в душном сарайчике, набитом потными людьми. Они просмотрели видео по новой. Сначала из туннеля вышел Дима, осмотрел гору, повернулся к двери, жестом поманил кого-то. Затем появился Блэкберн, закрывая глаза рукой от ослепительного солнечного света. Дима поднес к уху телефон.
— Левша. Интересно.
Двое других вопросительно взглянули на Уэса.
— В этих местах левой рукой только задницу подтирают.
Он промотал вперед спуск Димы и Блэкберна к остаткам сарая, укрытым камуфляжной сеткой.
— Как трогательно: прикрыли машину сеткой, как будто мы ее не разглядим.
Все трое умудрились выдавить улыбки.
На экране крупным планом появилось изображение Владимира и Кролля.
— Что-то они не спешат бросаться тебе на шею. Наверное, наш Дуфус говорит что-то типа: «Кого ты вытащил из этого коридора, парень? Мне вот кажется, что ты добыл себе американского морпеха».