Рутея
Шрифт:
Но что самое главное – я напрочь забыл о том, что Майк Фарвоздин работает на Директорат. Забыл почти весь эпизод с моим пленением. Вернее, я забыл это на время, а сознание прояснилось позже.
Намного позже.
Осознание изменений пришло слишком поздно. Я слышал раньше, что визик много и часто использовать нельзя, потому что это вредно для психики. Несложно было догадаться, что разные аппараты имеют разную глубину воздействия, и программатор синдикатов может иметь много недокументированных функций,
Я понял, что изменился и сорвал с себя программатор. Толкнул дверь – она оказалась запертой снаружи. Подошёл к окну, подёргал раму. Сплошная, будет слишком громко, если попытаюсь взломать, а в форточку мне не пролезть. Да и куда потом? Я не знаю планировки, не знаю, удастся ли сходу пролезть через ограду. В бессильной злобе я врезал кулаком по стене, сел на кровать, и стал массировать себе брови и виски, чтобы успокоиться и прийти в себя. Потом лёг обратно и снова уснул, словно пытаясь забыть всё прочитанное, как страшный сон.
* * *
Заснул я не сразу, и выспаться не успел – скоро меня разбудили, тронув за плечо. Я резко вскочил, готовый дать в морду, но увидел над собой женское лицо. Немного моложе меня, худое и с холодным взглядом. Женщина была одета в золотистую шёлковую тогу. В другое время я бы заинтересовался, есть ли под тогой что-то ещё, но спросонья меня волновало совсем другое. Даже не голод и не естественные надобности – что будет дальше.
– Вставайте, – властно скомандовала она. – Мне нужно проверить вас.
Она вывела меня в коридор, где нас ждали Артур и Майк, переодетый, как и остальные, в белый балахон. Мы спустились на первый этаж и прошли в соседний флигель, где оказался просторный зал с узкими окнами у потолка. В зале не было людей, пустые сиденья небольшим амфитеатром спускались к алтарю, у которого на привязи сидели два крупных тигровых павиана – примерно такие же, что напали на меня тогда, на пути из Александрита-пять. Людей в зале не было.
– Оставьте нас, – скомандовала Майку и Артуру жрица – монахиней её язык не поворачивался назвать. – Я должна задать ему вопросы.
Мы вдвоём прошли в зал, и жрица села в позе лотоса посередине, между павианами, и закрыла глаза. Я присел на ближайшее сиденье.
– Как вас зовут? – спросил я.
– Селестия. Я настоятель монастыря. Помолчи, я концентрируюсь.
– Я, конечно, извиняюсь, но нельзя ли мне сначала сходить в уборную и позавтракать? А потом приступить к разным...
– Молчи! – оборвала она меня, подняв руку. – Обряд посвящения производится натощак. А теперь я буду спрашивать. Ты веришь в исключительность человеческой расы? В её высшее предназначение?
– Нет, – интуитивно, не раздумывая ответил я. Это было грубовато, зато честно. – Рядом с нами живут мрисса, и известно о существовании по меньшей мере трёх или четырёх инопланетных рас. Одна из этих рас подарила нам сферодвигатели. Есть ещё и Собиратели, которые...
– Довольно! Ты правильно ответил на вопрос. Мы не исключительные. Мы одни из многих. Возможно, мы даже не входим в тройку самых развитых рас двенадцати планет. Но помимо нас есть ошибки программы эволюции, вроде мрисса, которые мы должны исправить. Ты согласен, что приматы – избранные, высшая форма развития разума?
Гамадрил в этот момент поднялся на ноги и грубо зачесался. Я подумал – уж не блохастые ли они? – и ответил:
– Возможно.
– Ты убивал когда-нибудь? Крал? Стремился к богатству?
– Убивал. Я служил в армии во время войны Югроси за независимость. Минимум троих я убил. Воровать – пожалуй, нет, стремиться к богатству – нет, всегда зарабатывал не больше и не меньше нужного.
Похоже, ответ был ей безразличен.
– Готов ли ты отречься от своей прошлой жизни? И начать новую, во достижение высшей цели?
– Ха, я и так это уже сделал, – усмехнулся я.
– Тогда я оставляю вас наедине с алтарными жрицами, – сказала Селестия и показала на гамадрилов, затем поднялась и направилась к выходу. – Они должны будут принять тебя, вступить с тобой в священное соитие, тогда ты будешь станешь послушником и будешь принят в братство.
– Что?! – я вскочил, шокированный подобным предложением, но спустя мгновение рассмеялся. Мысль о подобном извращении показалась настолько бредовой, что я даже не стал спорить.
Вот они, значит, какие, «Креационисты Церкви Приматов». Зоофилы.
Настоятель покинула зал, вслед за ней в зал вошли Майк и Артур. В руках у последнего были два чемоданчика.
– Мы должны присутствовать и контролировать процесс, – сказал Майк вполголоса, на его лице была ехидная улыбка. – Проследить, знаешь ли, что обезьяна признала тебя. Надеюсь, ты понимаешь, что никто тебя заставлять заниматься извращениями не станет, и это пустая формальность.
Артур заржал.
– Ну, если хочешь, то – пожалуйста!
Майк был более сдержан:
– Настоятель прекрасно понимает, что у нас в организации совсем другие задачи.
– Какие, например? – я вспомнил прочитанное ночью и мне стало не до смеха. – Работорговля, браконьерство? Чем я буду заниматься в организации?
Майк присел на соседнее сиденье и тяжело вздохнул.
– Ты забыл? Это хорошо. Многим. Очень многим. На востоке у нас много дел. У нас там новая, очень перспективная сфера деятельности, которую тебе предстоит развивать. Но ты не должен бояться, что не справишься. Стоян Сиднеин нужен нам для того, чтобы наши и чужие боссы знали о том, что ты есть, что ты жив, и операция по твоему освобождению удалась.