RUтопия
Шрифт:
На европейских картах еще с XVI века, т. е. задолго до Беринга, этот пролив носил загадочное название «Аниан». Советский географ А. Алейнер выдвинул любопытную, но довольно логичную гипотезу того, откуда происходит это слово:
Русская подпись «море-акиан», восходящая к латинскому «mare-oceanus», могла быть прочитана кем-то из иностранцев как «море аниан», поскольку стилизованную русскую букву «к» в этом названии легко принять за «н».
В таком заимствовании нет ничего удивительного, поскольку русские «чертежи» тех неведомых европейцам мест (к примеру, Дмитрия Герасимова), датируются еще 1525 годом! Еще одним подтверждением того, что русский географический кругозор тогда неизмеримо превосходил европейский, служит и тот факт, что легендарный Джеймс Кук, вышедший в 1778 году к Алеутским островам и полагавший, что он их «открыл», неожиданно обнаружил там русскую факторию и был вынужден скорректировать свои карты у ее жителей. В знак благодарности он подарил командору фактории Измайлову свою шпагу. Хотя наверняка она больше пригодилась бы ему самому — в следующем году он
В этом таинственном, магнетическом регионе вскрывается вся условность европоцентристской картины мира. Именно сюда с разных сторон в поисках собственной утопии стремились наиболее пассионарные, активные и свободные личности. В Америке, которая сама по себе была изначально утопической страной (-> 1–1), самыми продвинутыми, во всех смыслах этого слова, утопистами были пионеры-освоители «Дикого Запада», которым уже не хватало свободы в слишком регламентированных атлантических штатах. И примерно в это же время начинается массовое движение русских землепроходцев и мореплавателей на Восток, «встречь Солнцу». Составляли это движение в основном также те силы, которые стремились уйти из-под чрезмерной государственной опеки — вольные казаки и поморы, никогда не знавшие ни ига, ни крепостничества. Такие легендарные личности, как Хабаров, Дежнев, Поярков — представители именно этой волны. Первый правитель Аляски Александр Баранов был родом из поморского Каргополя. Позже в эту волну естественным образом влились и староверы, уходившие из «падшего Третьего Рима» искать волшебное Беловодье и спасительный град Китеж.
Но самыми первыми пересекли «край света» новгородцы — носители великой севернорусской традиции, жестоко подавленной татаро-московским игом. Историк русской эмиграции в Америке Иван Окунцов пишет об этом так:
Имеются кое-какие намеки на то, что первыми русскими эмигрантами были какие-то предприимчивые жители Великого Новгорода, прибывшие в Америку на 70 лет позднее Колумба. Жители Великого Новгорода бывали в Западной Европе, на Скандинавском полуострове и на Урале. Их переселение в Америку произошло после того, как в 1570 г. царь Иван Грозный разгромил Новгород. Энергичная и предприимчивая часть новгородцев вместо того, чтобы подставлять свои головы под топоры Москвы, двинулась в далекий и неведомый путь — на Восток. Они попали в Сибирь, остановились около какой-то большой реки (Иртыш?), соорудили там несколько кораблей и по этой реке спустились к океану. Затем новгородцы в течение четырех лет двигались на восток вдоль северного берега Сибири и доплыли до какой-то «безбрежной реки» (Берингов пролив). Они решили, что эта река течет в Восточной Сибири, и, переплывши ее, очутились в Аляске… Новгородцы быстро смешались с туземными индейскими племенами, и их следы затерялись в веках истории. В последнее время эти следы были найдены в русско-церковных архивах Аляски, попавших в библиотеку Конгресса в Вашингтоне. Из этих архивов видно, что какой-то русский церковный приход доносил своему епископу из Америки о постройке часовни и называл свое место не Америкой, а «Восточной Русью». Очевидно, русские переселенцы думали, что они утвердились на восточном берегу Сибири… В те давние годы русским стало тесно жить под царской пятой, и они ринулись искать счастье в другом полушарии. Колумб открыл Америку с востока, а новгородцы подошли к ней с северо-запада.
Эта сенсационная версия подтверждается не только церковными архивами, но и академическими исследованиями. Так, американский историк Теодор Фаррелли [65] в 1944 году опубликовал работу об обнаруженных им специфически новгородских постройках более чем 300-летней давности на берегу Юкона!
Известная на протяжении многих столетий землепроходческая активность новгородских ушкуйников (которых в Орде и Москве считали «разбойниками» [66] (-> 3–6)) заставляет считать этот трансконтинентальный переход вполне вероятным. Так, еще за несколько веков до знаменитого похода Ермака, «поклонившегося» затем Сибирью московскому царю, Новгородская летопись 1114 года упоминает о хождении ушкуйников «за Камень, [67] в землю Югорскую». То есть они уже тогда прошли в Северную Сибирь! При этом новгородцы, хотя и отделяли себя от московитов, всегда использовали русскую топонимику (и само слово «русский») в своих открытиях. Отсюда понятно неслыханное удивление позднейших «открывателей» из Москвы и Петербурга, когда местные жители дальних земель сообщали, что их поселение называется Русское Устье (на Индигирке) или Russian Mission (на Аляске)…
65
Farrelli, Theodor. Lost colony of Novgorod in Alaska // Slavonic and East European Review, V. 22, 1944.
66
Любопытная параллель с «северными варварами» в римской истории!
67
Т.е. Уральский хребет
Петербургский писатель Дмитрий Андреев, работающий в жанре «альтернативной истории», реконструирует хронологию этого великого новгородского похода:
В конце XV века новгородские кочи Северным Морским Путем доходят до Аляски и основывают там несколько торговых факторий. В 70-е годы XVI века, после разгрома Новгорода
И рисует не менее великое будущее Независимой Аляски. Так, в начале XIX века там должно было быть:
Население — 500–600 тыс. чел, религия — православие (до-никоновское), индейцы и алеуты взаимоассимилируются с потомками русских. Политическое устройство — развитая парламентская демократия с периодами военной диктатуры (в годы войны). Аляска участвовала в Крымской войне на стороне России, начиная с 70-х годов XIX столетия — золотодобыча, промышленный рост, бурная иммиграция. К началу XX века 5–6 млн. населения. Границы: р. Макензи, затем побережье до 50 градуса сев. широты, Гавайи (приняты в состав республики на федеральной основе в 1892 году), Мидуэй, анклав в Калифорнии… Аляска на стороне Антанты приняла участие в Первой Мировой Войне (патрулирование Тихого Океана, посылка экспедиционного корпуса на Восточный Фронт), затем помогала белым армиям в ходе Гражданской Войны. В 1921–1931 гг. приняла более 500 тыс. русских эмигрантов, выкупила Русский Флот, интернированный в Бизерте… Авиагруппу составили частью закупленные в Японии истребители, частью торпедоносцы компании «Сикорский-Ситха». Дружба с Японией предотвратила участие Аляски во Второй Мировой Войне на Тихом Океане, но с июня 1940 года Аляска воюет с Германией, Италией и Португалией (вследствие гибели множества ее граждан во Франции и на потопленных судах)… Ядерная держава с 1982 года, запускает спутники с космодрома на Гавайях с 1987 года. Население на 2000 год — 25 млн. чел. ВНП — $300 млрд.
«Новгородскую версию» освоения Аляски, не говоря уж о проектах ее возможного будущего, почему-то особенно любят «опровергать» московские историки. В этом сказывается как недостаток исторического воображения, так и застарелая централистская неприязнь к «слишком вольным» открывателям новых земель. Хотя даже если предположить, что первыми на Аляске высадились не новгородцы, а, как гласит официальная версия, лишь два века спустя участники экспедиции Беринга-Чирикова — то все равно и к ним Москва никакого отношения не имеет, поскольку эта экспедиция была сформирована в Петербурге по личному указу Петра I. Москва же всегда оставалась (и остается) типичным городом Старого Света, который интересуется географическими открытиями не самими по себе, и уж тем более не в перспективе нового исторического творчества, а лишь сугубо утилитарно — в плане присоединения «под царскую руку» очередных бесправных колоний. К сожалению, и Петербургская империя по отношению к Русской Америке во многом продолжила эту ордынско-московскую традицию.
Сама же Русская Америка тех лет являлась своего рода аналогом «Дикого Запада», или — избегая этой географической условности — можно назвать ее «Дикой Утопией». Русские первопроходцы и поселенцы конечно не были ангелами, однако, в отличие от англичан и испанцев, никогда не ставили своей целью вытеснение и истребление аборигенов. Алеуты, эскимосы, тлинкиты и другие жители этого «края света» ценили это, хотя совершенно не представляли себе понятия «подданство». Несколько забегая вперед, уместно вспомнить претензию одного индейского вождя, высказанную им во время продажи Аляски в 1867 году: «Мы дали возможность русским жить на нашей земле, но не право кому-то ее продавать». Это действительно иной мир, выходящий за рамки европейских стандартов «колониальной собственности».
Русская Америка все более напоминала изначальную, мультикультурную Русь. Поморы и казаки охотно женились на индеанках, алеутках, гавайках, и в результате возникал некий совершенно новый народ, с особым менталитетом. В отличие от Южной Америки, где колонизация сопровождалась жестким насаждением испанских и португальских канонов религии, языка и поведения, здесь, на Севере, происходила настоящая транскультурация. Также и в отличие от ордынского нашествия на Русь, превратившего ее в тоталитарную Московию, на Аляске утверждался уникальный синтез новгородского и индейского свободолюбия. Местные жители учились у русских основам православия и перенимали многие слова, но в свою очередь научили русских управляться с нартами и байдарками, а иногда и посвящали их в свои собственные мистерии. И неслучайно многие русские поселенцы даже после продажи Аляски отказались ее покинуть. Это не было каким-то «национальным предательством» — просто они настолько глубоко включились в ритм этого нового мира, что уже чувствовали свою разнородность с метрополией. Во многом это было похоже на поведение тех выходцев из Англии, которые осознали себя гражданами Нового Света и объявили о своей независимости. Разница состояла лишь в том, что для масштабного складывания нового этноса на основе русско-индейского синтеза тогда просто не хватило исторического времени…
Не хватало и людей. Из-за жесткости законов Российской империи, ограничивавших для многих сословий право передвижения, русскому было гораздо сложнее попасть в аляскинский Ново-Архангельск, чем англичанину в Нью-Йорк. Правители Русской Америки неоднократно обращались к столичным чиновникам, в Сенат и даже царский двор с просьбой разрешить переселение на Аляску и в калифорнийский Форт-Росс хотя бы нескольких крестьянских общин, жизненно необходимых для экономической независимости русских поселений. Но — неизменно встречали категорический отказ. Чиновники опасались (и не напрасно — судя по имевшимся все же прецедентам), что эти несколько сот крестьян, освоив характерный для Америки фермерский тип хозяйства, окажут революционное влияние на тогдашний экономический строй Российской империи. Возможно, потому Аляску побыстрее и продали практически сразу после отмены крепостного права — чтобы не допустить массового переселения туда освободившихся крестьян.