Ружье
Шрифт:
– Вы живете в этом городе, сэр? – спросил он.
– Нет.
– Где вы живете?
– Кофе еще есть?
– Брич!
– Сейчас принесу, – сказал Брич.
– Где вы живете?
– На Севере.
– Где именно?
– В Кери. Это возле Хадлстона, сто девяностое шоссе. Поворот, не доезжая развилки на Маунт-Торренс.
– Что вы делаете в нашем городе?
– Приехал на несколько дней.
– По делам или так?
– По делам.
– Чем вы занимаетесь?
– Столярничаю. У нас там есть мастерская. Делаем столики, чашки, ложки. Все из дерева. Время от времени я приезжаю
– Когда были в последний раз?
– В апреле.
– Когда приехали в этот раз?
– В прошлый четверг.
– Так-так, – сказал Мейер. – Что же за девушку вы убили?
– Никого я не убивал.
– Но вы же сами сказали...
– Я сказал это в нетрезвом состоянии. Если вообще что-то сказал.
– Как ваша фамилия?
– Я бы не хотел отвечать на этот вопрос.
– Мы все равно выясним.
– Выясняйте.
– Послушайте, мистер, я бы на вашем месте не особенно ломался, потому что дело серьезное. В доме неподалеку от бара, где мы вас задержали, была убита женщина, причем, судя по всему, это произошло в пятницу. Почему бы вам не рассказать, где вы были в это время?
– Когда вы объясняли мне права, то сказали, что я не обязан отвечать на вопросы, если они мне не нравятся. Так?
– Так.
– Тогда я больше не буду отвечать.
В этот момент вошел Коттон Хейз.
– Дурдом, и только! – сказал он Мейеру. – С каждым годом все хуже и хуже, какой-то кошмар. – Он посмотрел на задержанного, отвернулся, снова посмотрел на него и спросил: – Мы не знакомы?
– Вроде бы нет, – ответил тот.
– Конечно, знакомы, – возразил Хейз, подошел к нему и стал всматриваться в лицо. – Разве мы не... – начал было он, но в замешательстве замолчал.
– Ты узнал его, Коттон?
– Пока нет. Что он натворил?
– Говорит, убил девушку.
– Правда?
– Я был пьян.
– Что за девушка? – спросил Хейз, не спуская с него глаз.
– Я не обязан вам отвечать, – сказал человек.
– Вспомнил! – воскликнул Коттон и щелкнул пальцами. – Вас зовут Роджер Брум, и мы толковали с вами о холодильнике, который украли из подвального этажа одного пансиона. Это было три или четыре года назад. Угадал?
Человек молчал.
– Это действительно ваша фамилия? – спросил Мейер.
– Да, – выдавил он наконец.
– Так что там приключилось? – спросил Мейер Хейза.
– Хозяйка пансиона на Двенадцатой улице заявила о пропаже холодильника из подвального этажа, – объяснил Хейз. – Мы опросили всех жильцов, среди них был и мистер Брум. – Он обернулся к Бруму. – Помню, я рассказывал вам, что катался на лыжах в Маунт-Торренс. Вы живете в тех краях возле Хадлстона, верно?
– Да, в Кери, – кивнул Брум.
– Похоже, вы опять угодили в беду, – сказал ему Мейер.
– Я не крал холодильника, – возразил Брум.
– Кто же это сделал?
– Да не знаю я!
– Не надо так волноваться.
– Мне нужен адвокат, – заявил Брум. – Я хочу позвонить матери.
– Минуту назад вы отказались от адвоката.
– Теперь он мне понадобился.
– Зачем? Вы не хотите рассказать нам, что тогда случилось?
– Ничего не случилось. Я не крал холодильника.
– Но убили
– Нет.
– Может, вы все-таки нам расскажете, мистер Брум?
– Я хочу позвонить матери.
– Зачем?
– Сказать ей... Сообщить ей, что все в порядке. Мне надо ей позвонить.
– Но я так понял, что вы хотите адвоката.
– Хочу.
– Вы можете оплатить его услуги? Вы назовете адвоката или нам его подыскать?
– Я не знаю ни одного адвоката в этом городе.
– Так достать вам адвоката?
– Да. Если вы будете хитрить и запутывать меня...
– Мы не собираемся вас запутывать, – заверил его Мейер. – Коттон, позвони в юридическую службу. Нам срочно нужен адвокат.
– Я просил кофе, – напомнил Брум.
– Брич! – рявкнул Мейер.
– Иду! – рявкнул Брич.
Трудно объяснить, почему человек, так долго живший с грузом вины, вдруг решает выложить все как было. Об этом лучше спросить Теодора Рейка [9] . Возможно, в случае с Брумом решающую роль сыграло появление Хейза: Брум решил, что его дело – табак. Но как тогда объяснить признание человека, вдруг забравшегося на стол в баре и громогласно заявившего, что он убил девушку и ему это сошло с рук?
Теперь в полуночной тишине следственного отдела, в присутствии двух детективов, стенографиста и назначенного адвоката, Роджер Брум рассказал все. Монотонным голосом он поведал о том, как зимой познакомился с девушкой. Это было пять лет назад, нет, четыре, в феврале, за день-другой до Валентинова дня. Он еще вспомнил, как покупал открытки – одну для матери, другую для хозяйки пансиона, где тогда жил. Ее звали миссис Доэрти. Но все это было уже после того, как он встретил девушку и убил ее.
9
Теодор Рейк – известный американский психиатр и психолог.
Девушку звали Молли Нолан, она приехала сюда из Сакраменто в поисках работы. Она жила в пансионе «Орхидея» на Эйнсли-авеню. Он познакомился с ней в баре, они немного выпили, а потом он привел ее к себе, в пансион миссис Доэрти. Девушка была рыжая и совсем не хорошенькая, но он оказался с ней в постели, сказал ей, что она красивая, а потом почему-то – он сам не мог этого объяснить – начал ее бить. Сначала ударил в глаз, затем разбил нос. Когда потекла кровь и он понял, что она сейчас начнет кричать, он схватил ее за горло и задушил.
Глубокой ночью он вынес труп в подвал, запихал его в старый холодильник, из которого вынул полки. Ему пришлось сломать убитой обе ноги, чтобы запихнуть ее внутрь. Потом он перетащил холодильник в свой грузовик, доехал до какого-то моста – он не помнил названия, но был готов показать его – и сбросил в реку. Потом он не раз проезжал по этому мосту и каждый раз думал: неужели холодильник с трупом все еще лежит на дне реки?
Затем он сильно всех удивил, спросив, работает ли еще детектив, у которого глухонемая жена, потом заплакал, сказал: «Мать убьет меня», – и подписал протокол, все три копии.