Рваный бег
Шрифт:
— Нет, Филин, нет у нас ни два, ни три… — Настя сидела на корточках, обняв извазюканными по грязи руками жестяную кружку. — Были бы у меня три-четыре месяца, может и пошли бы по вариантам. А у меня их нет… Неделя на все, максимум… И только одно место, где гарантировано есть противоядие… И туда я пойду. Даже если придется одной…
Мы замолчали. Потому что убеждать самоубийцу в ошибочности решения — дело бесполезное. Особенно если бедолага уперт до невозможности… Идти на Полустанок, где окапались психопаты, пускающие под нож любого прохожего? Это для экстремалов, кому жизнь не дорога. Совсем…
— Я знаю, Филин,
Парни чуть сдвинулись в стороны, а я посмотрел на старый ящик, на который примостил свой зад.
— Под деревяшкой. Там плита на глину посажена. Под дней — тайник… Проверяй.
Через минуту плиту вынули и выволокли из присыпанной песком ямы кулек грязной материи. Распахнув который уставились всей толпой на бурые брикеты, блеснувшие в заходящих лучах зеленым отливом. Четыре «кирпичика» по полкилограмма и горка мелких обломков в довесок. Шлам. «Грязный» шлам…
— Химию знаешь? Полимерный состав с кодированием. Единственный, который с шламом контактирует намертво. Пока не раскодируешь — сплав будет грязным. Никто снять полимер не сможет. Начнешь играться с подбором — металл угробишь, он свои специальные свойства утратит.
— И ты хотела этой дрянью с нами расплатиться? — я ощутил, как дергается щека, но пока старался еще держать себя в руках. Вот она, добыча, лежит перед глазами. Можно потрогать. Можно в сумку сложить. Богатство, до которого так же далеко, как до Луны… Обманула, сте…ва!
— Кодирующая машинка и формула трансформации дома, у отца. Я уходила, оставила записку. Человек, который принесет противоядие, получит все, как только Сашка поправится… Вы моего отца знаете, он слово держит. Но если мой брат умрет, никто ничего не получит… Такой расклад…
Помолчав еще с минуту, Настя вытряхнула последние капли с кружки и поднялась.
— Вы как хотите, а я к Полустанку иду. Отсюда два перехода, если напрямик, через Крепость. Добудем лекарство, вернемся домой — и можете в шламе купаться… Мне он на фиг не сдался…
Я же лишь переводил взгляд с ее спины на тяжелые брикеты у ног и обратно. И с трудом сдерживал желание достать нож и накромсать кусков с малолетней сволочи, что сумела обвести вокруг пальца здоровых неглупых мужиков… Бросить все и вернуться к Михасю с голой задницей? Без товара, без добычи?.. Вон, лежит груз, зеленью отсвечивает. Да толку от него… Те, кто изобрели состав ценой в полмира — умели страховаться от воров и грабителей. С блокирующим полимером толку от шлама — ноль, это лишь слабо-токсичная дрянь. Проще здесь песка в карманы напихать, тот же эффект получишь… Вот зараза!..
Михалыч дожевал черствый бутерброд, который держал в руках, потом сломленной щепочкой поковырял в зубах и сплюнул в догорающий костер:
— Настя, меня подожди… Я парням не указчик, но с тобой пойду… На пенсию хотел, обещал себе — все, последний раз к соседям суюсь… Выходит, в самом деле — последний раз… Как бы не сложилось… Вон товар, вот дорога, что еще до конца не прошли. Надо контракт завершать… Как считаете, мужики?
Глава 8
Ветер крутил песчаные смерчи по округе, завывая в развалинах. Крепость — бывший форпост давно сгинувшей цивилизации. Неизвестно, с кем они воевали тысячи и тысячи лет назад, но остатки толстых стен, переплетенные трубами пневмоподачи, так и возвышались над заросшими кустарником пологими холмами. Лабиринты руин, тонны щебня и опаленного огнем камня. Мир, куда в первую очередь выплескивается взбесившееся от боли и мучений зверье, выброшенное за ненадобностью с Хромого Полустанка. Остатки чужих экспериментов, последствия химических и генетических атак на окружающий мир. Вся биологическая масса, слетающая с катушек раз в несколько лет. Изгнанная сюда, к Крепости, чтобы начать свой очередной Гон. Бег сотен монстров, переполненных злобой на все живое. Бег, который будет раздроблен переходами на другие миры. Ненависть, сконцентрированная здесь, чья судьба — по капле просочиться к соседям, чтобы там задрать скот, напасть на деревню, вырезать город. Гон…
— Пока есть возможность — работай ножом! Любую мелочь, что размером с кошку — только ножом! — поучал Настю Щепка, рыся рядом.
Отряд выбрался у подножья разваленной на куски пирамиды, и теперь быстрой иноходью пробирался к замершему на горизонте километровому бетонному столбу. От него на Полустанок шло четыре прохода, открытых в обе стороны. Десять километров, или двенадцать… При удачном раскладе — за четыре часа можно добраться. Если не нарвемся на недобитую стаю. Или не попадем на мигрирующее минное поле, которых до сих пор по окрестностям полным полно. Или если не заполучим еще какую-нибудь из миллиона неприятностей, сконцентрированных в этом мертвом мире, битком набитом милитаристическими вывертами. Если, если, если…
— Эти сволочи на стрельбу бегут, как на приманку. Где стреляют — там люди, а люди для них — деликатес, чтоб их… Поэтому — пока нас какая стая большая не обнаружила — то лучше холодным оружием работать, куда как лучше… Но если что крупное — то все, только из автомата… Поняла?
Настя бежала наравне с остальными, стараясь не наступать на булыжники, рассыпанные по высушенной до каменного состояния земле. Булыжник мог превратиться в мину, мог провалиться в колодец с давно сгнившей ракетой, мог просто раскрошиться под ногами, подарив перелом неудачнику. Поэтому мы старались бежать двумя цепочками по песку, на виду друг у друга, крутя головами во все стороны. Одна из групп должна была дойти до конца. Должна… По-крайней мере, я точно намеревался дойти. Даже если буду кровью харкать. Потому что не только Насте нужно вернуться домой… Я себе так же обещал. Домой. К заслуженной пенсии где-нибудь в Латинской Америке. Назло всему…
Яппи прокладывал маршрут ему одному известным способом. Было время, когда наш охотник-оленевод мародерствовал на местных просторах. Находил остатки оружия, систем управления, боеприпасы. Пока не прошла новизна, за них неплохо платили в других мирах. А потом, когда рынок забили под завязку сгнившим железом, Яппи перебрался на другие тропы, успев один раз чуть не попасть под Гон. И теперь бежал, обходя присыпанные песком черные маковки шагающих мин, не приближаясь к черным провалам катакомб, находя проходы в колючем кустарнике.