Рядом с Зеннором
Шрифт:
— Наверное, их просто сдуло ветром, — предположил Джеффри, — или утащило какое-нибудь животное.
— Скорее всего, — согласилась Эвелин, — хотя мы провели на поле целый день именно потому, что ветра там не было.
— А если птица? Некоторые птицы любят блестящие вещи.
— Зачем птице карандаш или пластмассовая расческа?
Джеффри пожал плечами:
— Наверное, вы просто не увидели, куда именно упали вещи. Одно дело — при дневном свете, но ночью все выглядит по-другому. Особенно при луне.
— Я знала, куда они
— А вы не думали, что местные дети могли подглядеть, как вы играете, и потом просто забрать ваши безделушки? — предположил Джеффри.
— Нет, — Эвелин сделала глоток из стакана. — Мы начали искать. Луна поднялась уже достаточно высоко и светила очень ярко. В ту ночь вообще было светло. На траве появился иней; лужи, оставшиеся после дождя, замерзли. И во всем этом, сверкая, отражался лунный свет. Было очень красиво, но мы недолго любовались этой красотой: нам стало страшно. Мы даже не разговаривали, просто бродили по полю и искали наши вещи.
И тогда Мойра заметила: «Там кто-то есть», и показала в сторону дороги, которая вела к дядиной ферме. Строго говоря, это была даже не дорога, а просто две колеи вдоль границы пустыря. Я вгляделась и, да, увидела трех человек, вернее, три огонька, три фонарика. Я не видела, кто держит их в руках, но огоньки медленно плыли вдоль колеи. Я подумала, это мой дядя и двое его работников идут сказать нам, что пора возвращаться домой. Они шли не со стороны фермы, но, может, какие-то дела потребовали их присутствия ночью на пустыре. Я подбежала к краю поля и забралась на стену.
Она замолчала и посмотрела в окно на ночной сад, потом продолжила:
— Оттуда все выглядело иначе. Они шли совсем не по дороге, а по соседнему полю, совсем близко от Рейвенвуда. И это были не фонарики. Огоньки плыли высоко в воздухе, вот так…
Она поставила стакан, слегка качаясь, встала и подняла руки вверх, как будто что-то держала над головой.
— Словно кто-то нацепил на себя колпак высотой метра три и прикрепил наверх огонек. Но это было не пламя. Это было похоже на светящийся шар…
Она охватила ладонями невидимый шар размером с футбольный мяч:
— Вот такой. Свет был белым и рассеянным. Огни покачивались в такт шагам.
— Ты видела, кто это был?
— Нет. Мы так и не смогли ничего разглядеть. Мне сложно это объяснить, но мы тогда жутко перепугались.
— И вы решили, что все из-за вашей игры, — Джеффри понимающе кивнул и допил коньяк. — Это был просто газ, Эв, ты сама знаешь. Блуждающие огоньки, или как их еще тут называют?.. В этих краях такое происходит сплошь и рядом. Или туман. Или просто кто-то решил прогуляться при лунном свете.
Эвелин снова села в кресло.
— Нет. Я знаю, как выглядят блуждающие огоньки. И это был не туман. Луна светила так ярко, что на поле можно было разглядеть каждый камушек. Мы все прекрасно видели. Вокруг стояла полная тишина, ни голосов, ни шагов, ничего. Только огни, медленно плывущие в нашу сторону, — сказала она и несколько раз качнула в воздухе рукой, как будто успокаивала плачущего ребенка. — Мне никогда в жизни не было так страшно.
— А почему вы просто не убежали?
— Мы не могли. Знаешь, у детей бывают страхи, о которых они не рассказывают взрослым. Там было что-то подобное. Мы просто знали, что нельзя бежать, пока мы не найдем наши вещи.
Я первой нашла расческу. Она оказалась в шести метрах от того места, где упала. Я схватила ее и стала бегать по полю в поисках медальона Ант и карандаша Мойры. Луна тем временем поднималась все выше. Ночь выдалась абсолютно ясной, на небе не было ни облачка. Луна завораживала своей красотой, но это пугало меня еще больше. Не могу объяснить почему.
Джеффри криво усмехнулся:
— Да? А как тебе такое объяснение: три девочки с буйным воображением оказались ночью на улице, да еще и при полной луне?
— Помолчи. Через несколько минут Мойра завопила, что нашла карандаш и рванула к стене. Я крикнула ей, чтобы она помогла нам искать медальон, но она не вернулась, так и ждала нас у ограды. Я побежала к Ант, но она крикнула, чтобы я искала медальон там, где стою. Я послушалась и даже начала продвигаться к дальнему краю поля, туда, где горели огни.
Они были совсем близко, я имею в виду, уже у дальней стены. Плыли высоко в воздухе, гораздо выше человеческого роста. Мойра рыдала. Я оглянулась и вдруг увидела, что Ант резко нагнулась, потом выпрямилась и закричала: «Я нашла его!» В руках у нее сверкнула цепочка.
Мы повернулись и дали деру. Никогда в жизни я так быстро не бегала. Я схватила Ант за руку. Когда мы подбежали к стене, Мойра была уже наверху и спрыгивала вниз. Я упала, и Ант помогла мне подняться. Мы со всех ног ринулись обратно на ферму, ворвались в дом и заперли дверь на ключ.
Выглянув в окно, мы увидели, что огни еще там. Они провисели над полем следующие четыре часа. Мой дядя держал бордер-колли. Мы чуть приоткрыли дверь, чтобы проверить, залает она или нет. Но собака молчала, более того, она наотрез отказалась выходить на улицу.
— Вы рассказали дяде с тетей о том, что случилось?
Эвелин покачала головой:
— Нет. Ночь мы провели в доме, в комнате моего двоюродного брата. Там окно выходило на пустырь, и мы могли наблюдать за огнями. Через два часа они стали двигаться в обратную сторону, тоже медленно, а через час исчезли совсем. На следующее утро мы ходили туда посмотреть, даже взяли с собой собаку.
— И?
— Ничего не нашли. Трава везде была примята, как будто кто-то ходил кругами, но, скорее всего, это мы сами натоптали.