Рядом с Жюлем Верном
Шрифт:
Неожиданная встреча с земляком, редактором популярного иллюстрированного журнала «Мюзе де фамий» («Семейный альманах»), помогла Жюлю Верну избавиться от утомительной службы в нотариальной конторе. Питр Шевалье (в Нанте его знали как Пьера-Франсуа Шевалье) пригласил Жюля сотрудничать в своем журнале. На вопрос, о чем писать, он ответил:
– О чем угодно. О Мексике, о воздухоплавании, о землетрясениях, лишь бы было занимательно!
Это было сказано в шутливом тоне, но Жюль Верн принял предложение всерьез. Не прошло и десяти дней, как он сообщил родителям, что Питр Шевалье принял
В рассказе «Первые корабли мексиканского флота» (он был помещен в июньской книжке «Мюзе де фамий» за 1851 год) повествуется о том, как взбунтовавшиеся испанские матросы в 1825 году привели в Акапулько два захваченных корабля и тем самым положили начало морскому флоту только что образовавшейся Мексиканской республики. Несмотря на некоторую вялость слога, чувствуется любовь автора к морю, хорошее знание исторических фактов и географии.
Вскоре в «Мюзе де фамий» появился еще один рассказ Жюля Верна – «Путешествие на воздушном шаре». Ученый-воздухоплаватель во время экспериментального полета обнаруживает в гондоле аэростата какого-то человека, притаившегося за мешками с балластом. Незнакомец, оказавшийся сумасшедшим, набрасывается на аэронавта. Завязавшаяся в воздухе отчаянная борьба завершается победой воздухоплавателя.
В «Путешествии на воздушном шаре» – прелюдии к будущим воздушным эпопеям – автору удалось соединить волнующий драматизм сюжета с точным описанием устройства аэростата и познавательными сведениями о воздухоплавании. Можно подумать, что Жюль Верн был уже близок к тому, чтобы найти себя – и в выборе темы, и в манере изложения. Казалось бы, молодому писателю теперь оставалось только заботиться о дальнейшем развитии счастливо найденного им нового типа повествования. Но в действительности его искания еще только начинались. Тропинка, по которой он ощупью пробирался на широкую дорогу, была извилистой и неровной.
Жюль Верн раздваивался. Жизненным призванием он считал драматургию, но и работа над рассказами все больше увлекала его. Диплом лиценциата прав покоится где-то в самом дальнем ящике стола среди ненужных бумаг и сувениров. Богиня правосудия Фемида не может постичь многообразия окружающего мира. На глазах у нее повязка! А вот Урания с небесным глобусом в руке – ее изображение часто встречается на обложках географических журналов и звездных атласов, – Урания никогда не даст успокоиться! Жюль Верн видел теперь ее живое олицетворение в людях науки, которые внушали ему благоговейный трепет.
Много значила для него дружба с кузеном Анри Гарсе, талантливым математиком, преподавателем лицея Генриха IV. Он водил Жюля на научные диспуты и доклады, знакомил со своими коллегами, терпеливо отвечал на его бесчисленные, порою наивные, вопросы.
Ни с чем не сравнимую интеллектуальную радость доставляло Жюлю Верну общение с профессорами Политехнической школы и Музея природоведения. Он с упоением слушал рассказы Теофиля Лавалле о новейших географических исследованиях и выпытывал любопытные подробности о полярных экспедициях у самого Вивьена де Сен-Мартена.
Встречи с учеными расширяли его кругозор, помогали
– Наконец-то я переехал… Сто двадцать ступенек – и вид как с настоящей египетской пирамиды… Внизу, на бульварах и площадях, снуют муравьи, или люди, как принято их называть. С этой олимпийской высоты я проникаюсь состраданием к жалким пигмеям и не могу поверить, что и сам я такой же… (Письмо отцу. Апрель 1853 г.)
…В мансарде, на бульваре Бон Нувель, Жюль Верн и Мишель Kappe пишут текст комической оперы «Спутники Маржолены», а в соседней комнате Иньяр наигрывает на рояле мелодии. Работа спорится, но Жюль Верн чувствует себя нездоровым. Его мучают головные боли и бессонница. Встревоженные родители донимают Жюля разумными советами, упорно зазывают в Нант…
Рассудительный мэтр Верн в глубине души еще надеется обуздать непокорного сына. Единственный способ привязать его к Нанту, а потом, может быть, и к адвокатской конторе – найти ему невесту с приданым. Чувство ответственности, полагали родители, заставит его взяться за ум. Жюля, приехавшего ненадолго в Нант, познакомили с девушкой из почтенной семьи, и как будто они приглянулись друг другу. Но все испортила его неуместная шутка. Услышав на балу, как она шепнула подруге, что китовый ус из корсета царапает ей бок, он сказал не задумываясь:
– Как жаль, что мне нельзя заняться сейчас добычей китового уса!
Провинциалы не оценили парижского остроумия. Незадачливому жениху немедленно было отказано от дома.
А между тем герои его первых рассказов претерпевали всевозможные приключения под знойными и северными широтами, на суше, на воде и в воздухе. Еще не утвердившись в своем истинном призвании, он исподволь накапливал знания, позволившие ему лет десять спустя стать первооткрывателем жанра, названного им «научным романом».
Он только еще начинал задумываться, как было бы интересно и поучительно соединить литературу с наукой, когда однажды в ответ на уговоры отца отказаться от никчемных занятий, произнес сакраментальную фразу:
– Я не сомневаюсь в своем будущем. К тридцати пяти годам я займу в литературе прочное место.
Из множества поразительных прогнозов, когда-либо высказанных Жюлем Верном, этот первый прогноз, пожалуй, был наиболее точным.
Смутно сознавая цель своих затянувшихся поисков, он исподволь продвигался к ней, то приближаясь почти вплотную, то вновь отступал, застревая на полпути. Дела литературные шли ни шатко ни валко. Заработки были так скудны и нерегулярны, что Жюль Верн с радостью принял предложение директора «Лирического театра» Жюля Севеста поступить к нему секретарем с окладом 100 франков в месяц.