Рядом с Жюлем Верном
Шрифт:
Уже через несколько дней после опубликования Манифеста Надар вместе со своими единомышленниками, Габриэлем де Лаланделем и Понтон д'Амекуром, основал «Общество воздушного передвижения без аэростатов» или, как его называли иначе, «Общество летательных аппаратов тяжелее воздуха».
Понтон д'Амекур и Лаландель не имели специального технического образования. Расчеты геликоптеров делали за них опытные инженеры, а модели выполняли искусные мастера. В шестидесятых годах и тот и другой напечатали несколько книг, посвященных воздухоплаванию и авиации. Понтон д'Амекур позже стал президентом французского Общества нумизматики и археологии. Лаландель, начав свою карьеру офицером морского флота,
Жюль Верн, тогда уже автор нашумевшего романа «Пять недель на воздушном шаре», не только становится членом «Общества воздушного передвижения без аэростатов», но и фигурирует в списке его учредителей в качестве казначея.
4 октября 1863 года. «Гигант» Надара на Марсовом поле в Париже. Пробный полет. Иллюстрация к очерку Жюля Верна «До поводу» Гиганта» в журнале «Мюзе де фамий» (декабрь, 1863).
Первое собрание новорожденного «Общества» состоялось в присутствии представителей прессы и большого числа зрителей.
Лаландель, только что выпустивший книгу «Авиация или воздушная навигация без аэростатов», начал свою речь с объяснения новых терминов:
– Авиация, – сказал он, – действие, подражающее полету птиц. Это слово необходимо для ясного и краткого обозначения таких понятий, как воздушная навигация, аэронавигация, воздушное самодвижение, передвижение судна и управление им в воздухе. Глагол «avier» – производное от латинского «avis» – птица. Отсюда слово «авиация». Мы придумали его вместе с месье Понтон д'Амекуром, и оно кажется нам наиболее удачным. Надеюсь, это слово привьется! Другой термин – «аэронеф», взятое из стихотворения Виктора Гюго, мы употребляем для обозначения самодвижущейся управляемой воздушной машины, в отличие от аэростата, свободно парящего в воздухе, но неуправляемого…
Закончив лингвистический экскурс, Лаландель подробно остановился на преимуществах завоевания воздуха винтами:
– В недалеком будущем, – заявил он, – появятся аэронефы разных назначений: транспортные, пассажирские, почтовые, дальнего следования, каботажные, охотничьи, спасательные, сельскохозяйственные. Воздушный океан покроется сетью незримых дорог. Во всех направлениях его будут бороздить быстроходные корабли с винтами на мачтах вместо парусов. Все правительства создадут министерства авиации, наподобие давно уже существующих морских министерств.
Дальше Лаландель популярно изложил теоретические основы принципа «тяжелее воздуха» и в заключение нарисовал многообещающую фантастическую картину применения разных аэронефов.
– Что касается сельскохозяйственных, то они будут брать на буксир тучи и спасать поля, страдающие от засухи. Чтобы предотвратить избыток влаги, эти машины будут отводить тучи в засушливые места. Они спасут земледельцев от палящего зноя и от проливных дождей!..
В зале раздался смех. Лаландель, сделав «крутой вираж», поспешил приземлиться:
– Но увы, как далеки мы от этого сегодня! Ведь до сих пор подавляющее большинство людей считает, что подниматься к небу на управляемых механизмах тяжелее воздуха – чистейшее безумие!
После выступления Понтон д'Амекура демонстрировались достижения авиационной техники. Первая модель, весом в один килограмм, была построена в виде орнитоптера. [17]
17
Орнитоптер – летательный аппарат (самолет) с машущими крыльями.
– К сожалению, – сказал Понтон д'Амекур, – отсутствие механического двигателя пока что исключает возможность создания длительно летающего геликоптера. Но я надеюсь преодолеть эту трудность с помощью паровой машины, которая заменит часовой завод. В настоящее время по моему проекту изготовляется миниатюрная двухцилиндровая паровая машина и геликоптер, рассчитанный на сравнительно большую подъемную силу. Он сможет держаться в воздухе несколько минут и преодолевать значительные расстояния…
(Заметим в скобках: паровая машина оказалась непригодной из-за своей тяжести. Несмотря на горячее желание конструктора, паровой геликоптер не хотел оторваться от земли.)
Потом слово взял Надар. От его грохочущего баса дрожали стекла. Продолжив обозрение блистательных перспектив авиации, он под гром аплодисментов объявил войну воздушным шарам.
Собрание закончилось символическим актом: модель геликоптера врезалась в модель аэростата, подвешенного к люстре. «Победу» одержал геликоптер: воздушный шарик лопнул.
Полемика между сторонниками «легче воздуха» и «тяжелее воздуха» разгоралась с каждым днем. Летом и осенью 1863 года все французские газеты и журналы – большие и маленькие, научные и литературные, серьезные и развлекательные – охотно предоставляли трибуну участникам этого исторического спора.
И вот наступил долгожданный день. 4 октября на глазах восторженных зрителей, собравшихся на Марсовом поле, «Гигант» Надара величественно воспарил к небесам. Благополучно завершив пробный полет, Надар объявил запись на билеты. По правде говоря, охотников было не так уж много. Отпугивала даже не цена, а неизбежный риск путешествия по воздуху.
Жюль Верн на правах почетного гостя должен был попасть в число первых пассажиров. Но очередь до него не дошла. Детище Надара постигла печальная участь. 18 октября, когда «Гигант», купаясь в лучах солнца, спокойно плыл над Парижем, поднялся сильный ветер. Унесенный воздушным потоком, «Гигант» залетел в Германию и разбился возле Ганновера. Вместе с воздухоплавателем едва не распрощались с жизнью его жена и несколько друзей.
18 октября 1863 года. Унесенный бурей «Гигант» за несколько минут до катастрофы. Рисунок Андриена Турнашона, брата Надара.
Гондола «Гиганта» после катастрофы. Фото Надара.
– Аэростат родился поплавком и навсегда останется поплавком! – сказал Надар, очнувшись от падения.
– Будущее принадлежит авиации! – сказал Жюль Верн и написал статью «По поводу «Гиганта».