РЯВанш! (СИ, с иллюстрациями)

Никитин Дмитрий Николаевич

Сузуки подумал, что нет худа без добра и передал команде броненосца высаживаться на берег, чтобы атаковать противника с тыла. Японцы выпалили по остову "Муравьева" последние снаряды из носовой башни (боевые погреба тоже оказались под водой) и приступили к высадке на плотах, сколоченных из деревянных обломков. На острове команда неожиданно встретила отпор от расположившихся выше по склону матросов с "Муравьева" и "Рюрика". Не имея достаточно карабинов, русские сбрасывали валуны на головы карабкавшихся вверх японцев. Три остальных японских корабля хотели поддержать ведущий бой экипаж "Касимы". Но для этого было лучше развернуться к берегу правым, менее поврежденным бортом. Однако, островок был таким мал, что, совершая у его берега очередной галс, "Ибуки", "Катори" и "Сетцу" вышли за южную оконечность Такэсимы. Внезапно слева из-за скал им открылся вид на длинный низкий силуэт русского дредноута, который каким-то образом смог выползти из пролива.

Адмирал Бахирев не хотел покорно ждать, пока на запертый между островов "Измаил" сыпятся скальные обломки... Любой ценой надо было вытянуть дредноут из превратившегося в ловушку пролива. Хоть шлюпками! Хоть бурлаками тянуть громаду линейного крейсера! К счастью, на помощь пришел эсминец "Прямислав". Быстро развел пары и протиснулся с севера между рифов в пролив, прошел впритирку у борта "Измаила", бросил тросы и взял линейный крейсер на буксир, с трудом таща громадный броненосный корабль кормой вперед. Вытянул! Царапнув пару раз днищем о подводные камни, дредноут вышел из тесноты. Матросы с матерками крутили в башнях маховики, вручную разворачивая орудия туда, где дымил за скалами невидимый пока противник. Опрокинутый вверх развороченным бортом "Рюрик" взывал ко отмщению. И вот враг появился.

Первым в секторе обстрела "Измаила" появился крейсер-броненосец "Ибуки" под флагом контр-адмирала Кумадзо Сиранэ. На дистанции едва ли не пистолетного выстрела "Ибуки" получил сразу пять попаданий и все - в корпус. Крупнокалиберные снаряды вдребезги разнесли и так уже сильно поврежденный левый борт броненосца. "Ибуки" мгновенно превратился в охваченные огнем развалины. Через зиявшие, как огромные пещеры, пробоины внутрь корабля бурными потоками вливалась вода. Большой корабль стремительно кренился, волны уже захлестывали палубу. Море с шипением встречало погружающееся в него раскаленное железо. Люди спасались на мачтах и верхних надстройках, густо сыпались в воду. С грохотом взорвались котлы, вспучив спардек рвущейся изнутри клубящейся грязно-белой тучей. "Ибуки" опрокидывался на левый борт, и, наконец, затонул, оставив на поверхности лишь часть киля и лопасти винтов. За них цеплялись плавающие в воде японцев. Адмирал Сиранэ и командир корабля до последнего оставались в боевой рубке, где и нашли свою смерть.

"Ибуки" погиб всего за несколько минут, не успев сделать по "Измаилу" ни единого выстрела. Идущего следом "Катори" вообще не мог стрелять. У японского броненосца уцелели лишь две 10-дюймовки в башнях по правому борту, тогда как "Измаил" появился по курсу слева. Командир "Катори" немедленно дал в машинное отделение команду: самый полный назад! Это спасло корабль от упавших по носу русских снарядов. Но неожиданный маневр "Катори" едва не привел к столкновению с замыкавшим колонну "Сетцу". Старому дредноуту пришлось взять резко право руля, чтобы уйти от таранящего удара. Через несколько минут, двигаясь задним ходом, "Катори"с размаха выскочил кормой на мелклводье и замер, накренившись, недалеко от своего систершипа "Касимы".

"Сетцу", счастливо избежав столкновения с передним мателотом, внезапно очутился в пугающей близости от "Измаила". У того было восемь русских исправных 14-дюймовых орудий, а у "Сетцу" на левый борт стреляло единственная уцелевшая 12-дюймовка в кормовой башне. Командир башни в выпавшие ему перед попаданием русского снаряда краткие мгновения жизни успел сделать верный выбор цели. Японское орудие повернулось не на "Измаил", а на тянувший тяжелый дредноут русский эсминец. Выстрел лег точно. "Прямислав" сразу стал тонуть, погружаясь окончательно оторванным носом. Команду с эсминца приняли на "Измаил", но дредноут, оставшись без буксира, вновь полностью потерял ход. 14-дюймовые орудия громили "Сетцу", сбили ему кормовую башню, разворотили временный лазарет в развалинах кают-компании. Но "Сетцу" всё же развернулся и уже уходил за остров, огрызаясь теперь из четырех 12-дюймовок правобортных башен. Еще минута, и японский флагман скрылся, заслоненный скалой от "Измаила".

Кантаро Сузуки спешно давал распоряжения с мостика своего глубоко ушедшего в воду, изуродованного до неузнаваемости линкора. "Сетцу" приходил конец, он явно был уже неспособен к дальнейшему плаванию. Два последних попадания в корпус полностью исчерпали резервы живучести. В трюмных отсеках стремительно пребывала вода, помпы не справлялись. Оставалось только выбрать мелкое место, чтобы корабль не затонул, а сел бы на грунт. Кочегары в котельных, по колено в воде, выгребали жар из топок, стравливали котлы. Последний раз развернувшись, огромный линкор на остатках пара медленно наползал на прибрежную отмель. Под днищем оглушительно скрежетали камни.

Адмирал Сузуки оставался спокойным. Его совесть была чиста. Он сделал всё, что мог. Выманил в море русскую эскадру. Отвлек на свою эскадру устаревших линкоров новейшие "измаилы", чтобы адмирал Ямай мог спокойно атаковать оставшиеся, слабейшие корабли противника. Первым вышел сегодня на разбитые остатки вражеского флота и уничтожил большой броненосный и легкий крейсер... Сейчас "Сетцу", "Касиме" и "Катори" оставалось только дожидаться прибытия обещанной помощи. Ожидание может оказаться недолгим, если "Нагато" пойдет вперед один, без старых тихоходных броненосцев. Пока же стоит заняться перекидной стрельбой по стоящими за скалами к северу и югу русским линкорам. Сузуки распорядился передать на держащиеся в море миноносцы приказ корректировать стрельбу по невидимым с больших кораблей целям. Ну, а чтобы корректировать стрельбу по невидимым за скалами русским кораблям и лишить корректировки противника, надо было сбросить русских с вершины острова. На его склонах ни на минуту не затихала стрельба. Японские моряки под огнем врага упрямо карабкались все выше, корабли поддерживали их из нескольких зениток, способных стрелять на высоких углах. Сами японские линкоры, стоявшими в считанных кабельтовых от берега, тоже попадали под пулеметный обстрел, когда пули тонко посвистывали над палубой.

Тяжелые орудия "Сетцу" изредка стреляли по носу и по корме на север и на юг, получая целеуказания о скрытых выступами острова русских линкорах от стоявших вдалеке миноносцев. Неожиданно с эсминцев стали передавать какие-то малопонятные сигналы. Не дожидаясь, пока их разберут, миноносцы, невзирая на опасность обстрела, быстро пошли к острову. Что же там усмотрели, может действительно подходит "Нагато"? С юга из-за скал действительно поднимался дым. Странно только, что не слышно канонады. "Нагато" ведь первым делом должен был бы отправить на дно оставшегося без хода "измаила". "Асакадзе", пользуясь малой осадкой, подошел к самому борту стоящего на камнях "Сетцу". Командир миноносца Дзисабура Одзава с мостика своего кораблика прокричал в рупор, обращаясь к адмиралу:

– Ваше превосходительство! Сюда движется большой русский линкор!

– Он всё же развел пары?

– Нет, но его буксирует русский крейсер, который подошел с другой стороны островов. Ваше превосходительство! Вам надо немедленно перейти на "Асакадзе". Мы можем попытаться вырваться и уйти

– Нет! Я не брошу свой корабль!

– В таком случае позвольте нам остаться и принять бой вместе с вами?

– Немедленно уходите! Попытайтесь связаться с "Нагато" или броненосцами Пятой эскадры. Передать срочно на "Исонами" и "Уранами"! Пусть уходят! Не оставайтесь здесь и минуты, это приказ! Удачи!

Сузуки проводил взглядом убегавшие полным ходом в море эсминцы, а потом стал смотреть как из-за острова выползает неимоверно длинный русский дредноут. Буксировавший его с другого борта крейсер был полностью скрыт бронированным корпусом гиганта, вверху торчали только мачты да извергавшие дым трубы... "Измаильские" пушки заглядывали, казалось, в самые глаза бездонной чернотой своих 14-дюймовых зрачков. Бортовые башни "Сетцу" тоже пришли в движение, медленно, вручную разворачиваясь на противника.