Рыба ушла с крючка
Шрифт:
О смерти Бакстера С. Джиллета в газетах не было ни слова.
– А как же насчет Джиллета? – удивлялась Берта. – Неужели так ничего и не напишут?
– Нет, – сказал я. – Я разговаривал по телефону с Норманом Клинтоном. У полиции такое ощущение,
Размышляя над тем, что я сказал, Берта развернула газету. Сообщение под большими портретами капитана Матисона и Фрэнка Селлерса гласило, что начальник полиции собирается представить обоих к наградам. «Бесстрашные офицеры начинали расследование на голом месте, не обладая никакими следами преступников, но, работая день и ночь не покладая рук, они раскрыли преступление».
– Все это прекрасно, – проговорила наконец Берта. – Котелок у тебя, Дональд, варит. Но мы-то что со всего этого будем иметь?
– Не знаю, по крайней мере, мы хорошо поработали для клиента.
– Для какого клиента? – спросила Берта.
Послышался робкий стук в дверь.
– Кто там? – крикнула Берта.
– Элси Бранд.
– Входите, Элси. Не будьте такой жеманной. Что вам понадобилось в такое время дня?
Элси Бранд вручила мне заказное письмо.
– На этот раз вам, Дональд, – сказала она, – и с пометкой: «Срочно».
Я разорвал конверт. В нем лежал чек на две тысячи пятьсот долларов, подписанный Рут С. Джиллет, и никакого объяснения.
Я бросил чек на письменный стол Берты.
– Ну что же, день начинается неплохо, – сказал я.
Берта взглянула на чек и сказала почти ласково:
– Черт возьми, Дональд, ты все-таки – величайший дамский угодник!
Элси продолжала стоять рядом.
– Ну, что там у тебя еще? – спросила Берта.
– Мэрилин Чилан ждет в приемной, – сказала Элси. – Она хочет поблагодарить Дональда, но только лично, с глазу на глаз.
Берта жадными руками схватила чек, взяла штамп оприходования, пришлепнула им чек с двух сторон, расписалась и вручила Элси со словами:
– Так, прекрасно. Отнеси и положи на наш депозит. И пригласи Мэрилин – пусть войдет и поблагодарит Дональда. Только проследи потом, чтобы наш шустрик стер губную помаду со щеки перед приходом следующего клиента.