Рыбный промысел в Древней Руси
Шрифт:
Археологические и палеоихтиологические данные дополняют друг друга. Крупных речных хищников (щук), как правило, ловили крючками или колющими снастями. Поскольку щука превалировала в уловах жителей Каневского поселения, надо думать, что крючные орудия преобладали среди прочих рыболовных снарядов. Карповые рыбы (лещи, язи, плотва) добывались, скорее всего, сетями. Не исключена возможность применения в промысле и различных запорных систем. Факты говорят о том, что рыболовство в конце 1 тыс. н. э. в районе Канева было не второстепенной, а весьма существенной отраслью хозяйства.
Иная картина вырисовывается в результате исследования близкого по времени селища в Луке Райковецкой. Находки, связанные с рыбным промыслом, представлены очень бедно. Обнаружен один железный рыболовный крючок [118] и незначительное количество рыбных костей. Небольшая река Гнилопять, протекавшая вблизи селища, конечно, не могла стать прочной базой для развитого промысла рыбы.
Более обильны материалы, характеризующие рыболовство у славян, обитавших в VI–IX вв. в Молдавии. О повсеместной добыче рыбы здесь «говорят частые находки костей и чешуи рыб, рыболовные крючки (Кетриш) и круглые плоские керамические грузила (Ханска, Петруха, Одая)» [119] .
118
Гончаров В. К. Лука-Райковецкая // Славяне накануне образования Киевской Руси. МИА, 108.
119
Рафалович И. А. Славяне VI–IX вв. в Молдавии: автореф. дис. … канд. ист. н. М., 1968. С. 13.
Значительно меньше данных, позволяющих судить о хозяйственной деятельности восточных славян в северо-западных районах. Хотя в этих землях лов рыбы должен был получить самое широкое распространение. Дело в том, что лучше всего здесь изучены для указанного времени погребальные памятники – длинные курганы и сопки. Относительно же славянской принадлежности нижних слоев Пскова, Камно и Старой Ладоги, где в изобилии встречены и рыбьи кости, и орудия промысла, определенной уверенности нет.
Историю рыболовства на Левобережье Днепра освещают многолетние раскопки роменско-боршевских городищ и селищ. Так, на городищах Новотроицком, Донецком, Кузнецовском, Титчихе в слоях VIII – начала Х в. обнаружены крупные рыболовные крючки, изготовленные из четырехгранного железного стержня [120] . Крючки имеют на одном конце петлю для крепления лесы, а на другом – жало с оттянутой бородкой, удерживавшей приманку и пойманную рыбу (рис. 1). Ближайшие аналогии этим крючкам известны на соседних памятниках салтово-маяцкой культуры [121] , откуда они, по-видимому, и были заимствованы. Подобные крючки предназначались для лова крупной хищной рыбы (щук, сомов) на живца или другую насадку. Интересный выбор рыболовных орудий происходит с Титчихинского городища. Помимо крючка выше описанного типа, там были найдены еще пять экземпляров рыболовных крючков, железный зуб от составной остроги, наконечник пешни для пробивания льда и глиняные грузила от сетей [122] . Среди перечисленных предметов некоторые встречаются на древнерусских памятниках не ранее середины – конца X в. Особенно характерны в этом отношении железный крючок с длинным цевьем и боковой зуб составной остроги. Поэтому предложенная А. Н. Москаленко верхняя дата городища Титчиха – конец Х в. – представляется вполне обоснованной [123] .
120
Ляпушкин И. И. Городище Новотроицкое // МИА. № 74. 1958. М.; Л., 1958. С. 25, рис. 11; Шрамко Б. А., Цепкин В. А. Указ. соч. С. 74–76, рис. 1–2; Ефименко П. П, Третьяков П. Н. Древнерусские поселения на Дену. МИА. № 8. 1948. С. 99, табл. XVII-3; Москаленко А. Н. Городище Титчиха. Воронеж, 1965. С. 73–77, рис. 17-а.
121
Плетнёва С. А. От кочевий к городам. М., 1967. С. 148–151, рис. 39.
122
Москаленко А. Н. Указ. соч. С. 75, рис. 17 б-ж.
123
Там же. С. 142–152.
Кроме крючных снастей в роменско-боршевское время употреблялись и сети, о чём говорят находки грузил (рис. 1). Грузила, как правило, изготовлены из обожженной глины. Они имеют вытянутую или округлую форму и сквозное отверстие. Такими грузилами могли снаряжаться небольшие сети типа современных бредней. Любопытная деталь выяснилась при раскопках Донецкого городища. Жители этого поселения в VIII–X вв. использовали в качестве сетяных грузил кости коровы (рис. 1) [124] . Найдены также и костяные острия, с помощью которых плелись сети (рис. 1). Причем в жилищах Большого Боршевского городища подобные орудия встречены несколько раз в комплексах по 3–5 штук, как и требовалось при вязании сетей [125] .
124
Шрамко Б. А., Цепкин В. А. Указ. соч. С. 76, рис. 1.
125
Ефименко П. П., Третьяков П. Н. Указ. соч. С. 49, табл. VIII.
Помимо крючных, колющих и объячеивающих орудий рыбу, вероятно, ловили и с помощью запорных снарядов (езы, котцы, верши и т. д.), перегораживая ручьи и речки. Однако археологических доказательств этому нет.
На поселениях роменско-боршевских племен, в жилищах и хозяйственных ямах исследователи не раз отмечали присутствие костей и чешуи рыб. По-видимому, в пищевом рационе населения рыба была постоянным компонентом. Ее потребляли не только свежей, но и заготавливали впрок. На Большом Боршевском городище было вскрыто сооружение, получившее шифр: погреб «Б». Из него извлекли кости по крайне мере 16 судаков, 23 лещей, 11 жерехов, 4 вырезубов и 1 красноперки [126] . Можно полагать, что в древности здесь хранили вяленую рыбу.
126
Световидов А. Н. К истории ихтиофауны р. Лона. Лона // МИА. № 8. 1948. С 124.
Получить более полное представление о рыболовстве в интересующую нас эпоху позволяет следующая таблица [127] .
х – основной объект промысла;
+ – второстепенный;
– случайный.
Из таблицы видно, что основным объектом промысла были речные хищники: щука – повсеместно, судак, сом, окунь – в отдельных случаях. Остальные рыбы являлись или второстепенной, или случайной добычей. Нельзя не заметить сходство полученных данных с видовым составом рыб в уловах Каневского поселения. Значительное преобладание хищных рыб, особенно щук, над прочими указывает на широкое распространение крюковых и колющих орудий лова. Сетевые снасти имели меньшее значение. Такое сочетание указывает на неразвитый, индивидуальный характер рыболовства [128] . О малой интенсивности промысла свидетельствуют и вычисленные специалистами возраст и средние размеры некоторых видов рыб: щуки, леща, судака, сома и др. В уловах господствовали рыбы старших возрастных групп, средние размеры которых превосходили средние размеры современных рыб. Следовательно, рыбье стадо в то время было мало затронуто промыслом, базировавшимся на старших, наиболее крупных особях. При более интенсивном рыболовстве добывают и рыб младшего возраста, зато темп роста оставшихся рыб возрастает, т. к. улучшается их кормовая база.
127
Таблица составлена по данным, опубликованным: Световидов А. Н. Указ. соч.; Шрамко Б. А., Цепкин В. А. Указ. соч.; Ляпушкин И. И. Указ. соч.; Сычевская Е. К. Рыбы городища Титчиха // Москаленко А. Н… Городище Титчиха. Воронеж, 1965; Лебедев В. Д. Указ. соч.
128
Световидов А. Н. Указ. соч. С. 124.
Лучше уяснить характер славянского рыболовства VIII–X вв. в лесостепной зоне Днепровского Левобережья можно, сравнив его с приемами добычи рыбы в более раннее время. Для сопоставления целесообразно использовать материалы юхновских памятников. Во-первых, они располагались приблизительно в тех же местах, где впоследствии появились поселения роменско-боршевского типа. Во-вторых, юхновские коллекции дают хорошее представление о рыболовстве своей эпохи. При раскопках юхновских городищ сплошь и рядом встречались скопления глиняных и каменных грузил от сетей. Найдены обломки гарпунов, рыболовные крючки, а также целые пласты костей и чешуи рыб [129] . Анализ палеоихтиологического материала показал, что в уловах, помимо хищных, господствовали карповые рыбы (лещ) [130] . Последнее обстоятельство вместе с археологическими фактами (массовые находки грузил) подтверждает широкое использование юхновцами сетей, которыми чаще всего и добывают карповых рыб. Поскольку среди грузил присутствуют много тяжелых и крупных экземпляров, следует думать, что ведущими орудиями были сети типа невода. Но лов сетями, особенно неводами, требует участия в нём целого коллектива людей (иногда свыше 10 человек). По-видимому, в течение столетий, разделявших юхновскую и роменско-боршевскую культуры, в методах добычи рыбы произошел определенный сдвиг: коллективный труд сменился индивидуальным промыслом. В каждом жилище самостоятельно изготавливали и хранили снасти; рядом в хозяйственных ямах находились личные запасы заготовленной впрок рыбы. Перед нами определенное свидетельство распада большой семьи и выделения из нее самостоятельной хозяйственной ячейки – малой, парной семьи.
129
Левенок В. Н. Юхновская культура // СА. 1963. № 3. С. 81–82.
130
Лебедев В. Н. Указ. соч. С. 288–289.
Наблюдения над изменениями в ассортименте рыболовных орудий подтверждают высказанную мысль. Их число увеличивается среди находок на более поздних памятниках, не говоря уже о слоях X в. собственно древнерусских поселений. Так, на городище Титчиха найдены 6 крючков разных типов, острога и пешня [131] , на селище Лебёдка – крючки, части острог и 2 пешни [132] ; на селище у городища Хотомель – несколько острог [133] (рис. 1). Конечно, для твердых выводов материала мало, но и он показателен. С одной стороны, количественный рост орудий рыболовства свидетельствует о его экономической значимости. С другой – процесс этот затрагивает в первую очередь снаряды индивидуального лова (крючные и колющие), что согласуется с предыдущими замечаниями.
131
Москаленко А. Н. Указ. соч. С. 75.
132
Никольская Т. Н. Указ. соч. С. 186–187, рис. 8, 10.
133
Кухаренко Ю. В. Раскопки на городище и селище Хотомель // КСИИМК. № 68. 1957. С. 93, 94, рис. 35.
Однако изложенные соображения ни в коей мере не умаляют значения рыболовства в хозяйстве раннеславянских племен. По неполным данным, как это следует из приведенной выше таблицы, промыслом было охвачено 17 видов рыб, распределявшихся по 5 семействам: осетровые, щуковые, окуневые, карповые и сомовые. На некоторых поселениях (Титчиха, Полтава) в уловах присутствовало до 12 видов рыб. Причем вылавливались и такие ценные рыбы, как осетр, севрюга, стерлядь, судак, сазан и др.
Технический арсенал древних рыбаков был достаточно разнообразен: ключные и колющие орудия, сети, запорные системы и ловушки. Железные крючки крупных размеров (до 10 см длиной) указывают на лов больших хищных рыб – сомов, щук, судаков, а также осетров и сазанов. Как отмечалось выше, на более поздних памятниках набор крючков отличается некоторым разнообразием форм. Найдены экземпляры с бородкой или без нее, с петлей или лопаточкой на конце для крепления лесы. По-видимому, каждый из них употребляется для ловли соответствующего вида рыб. Такими крючками вряд ли снаряжались обычные удочки – они более пригодны для приспособлений вроде современных жерлиц и донок. Вполне вероятно, что славяне ловили менее крупную рыбу на деревянные крючки или крючки из шипов растений, когтей животных и птиц. Обнаруженные на некоторых поселениях железные зубья составных острог относятся к широко распространенному в древности, а кое-где и дожившему до наших дней типу составной трехзубной остроги. На Руси она получила повсеместное применение несколько позже – в X–XII вв. Острогами били рыбу на мелководье во время нереста или специально охотились за ней по ночам с огнем (лучом). Не приходится сомневаться, что до железных острог и наряду с ними употреблялись остроги с деревянными и костяными наконечниками. О конструктивных особенностях сетей позволяют судить главным образом сохранившиеся грузила. Большинство из них сделаны из глины (затем обожженной), невелики по размерам, имеют шаровидную или несколько удлиненную форму и сквозное отверстие для нижней тетивы сети. Отсюда следует, что и сами сети не отличались значительной величиной. Более крупные грузила из камней или плюсновых костей коровы происходят с поселений конца I тысячелетия н. э. О небольших размерах сетей говорит и способ их изготовления. Они плелись с помощью нескольких костяных острий, а не вязались. Найденное на поселении Ханска в Молдавии такое острие было украшено гравированным рисунком рыб, птиц и самой сети [134] . Можно думать, что имелись сети как отцеживающие, так и объячеивающие, т. е. подвижные (бредни, невода) и неподвижные (ставные). Однако настоящих промысловых неводов не было. Их появление неразрывно связано с общим прогрессом земледелия, с широким распространением посевов технических культур.
134
Рафалович И. А. Раннеславянское поселение у села Ханска // КСИА. № 113. С. 96.
Ведь для изготовления одной подобной сети требовались десятки пудов пеньковой или льняной пряжи. Для крепости ее смолили, на что уходило 2–3 бочки смолы, а затем дубили, проваривая вместе с ольховой или осиновой корой. Но даже при такой обработке и очень тщательном уходе невод редко служил больше одного сезона. Нелишне вспомнить, что в XII в. один невод входил в состав дани с целой волости. Поэтому не только практически, но и теоретически трудно допустить существование таких сетей в VI–IX вв. По всей вероятности, широко применялись загородки из кольев и прутьев с вставленными в них плетеными ловушками [135] . К сожалению, помимо данных лингвистики об этом свидетельствуют лишь косвенные факты. Деревянные предметы и сооружения редко попадают в руки археологов.
135
Ляпушкин И. И. Славяне Восточной Европы накануне образования дневнерусского государства. МИА, 152. Л., 1968. С. 140.